Пусти к себе свет (ЛП) - Уилгус Ник. Страница 4

– Вечно он мутит воду.

– Что на сей раз?

– Известно, что – «Уолмарт». Опять сочинили петицию. Ума не приложу, почему нельзя просто взять и построить это чертово здание, прости мой французский. Тошно уже ото всех этих треклятых петиций.

– Некоторые против «Уолмарта».

– Все лучше, чем кататься аж в Эмори, нет?

– Но это выбьет из бизнеса многих местных – у них не получится конкурировать.

– Так пускай понизят свои чертовы цены!

– Думаю, все не настолько просто.

– Знаю, Сэму это не нравится. А чего еще ожидать, если у его семьи все эти продуктовые магазины? Небольшая конкуренция им не повредит. Мы, знаешь ли, живем в свободной стране.

– С большими корпорациями конкурировать невозможно.

– Пф-ф!

Я захлопнул рот. Если что и могло вывести Сэма из равновесия, так это перспектива заполучить прямо в черте города «Уолмарт» – или «Уолмартс», как называли его некоторые в наших краях.

– Ладно, Хен, не забудь перед уходом посмотреть мою дверь. Видел бы ты, сколько мух залетело в дом! Боже помилуй!

– Через минуту приду.

Глава 8

Мне нужно уединение

Мы заехали домой, чтобы по-быстрому пообедать бутербродами с колбасой и сорванными прямо с грядки помидорами и огурцами.

– Ешь, – сказал я. – У меня смена во «Всегда экономь», так что домой мы вернемся не скоро.

Ишмаэль без энтузиазма смотрел на еду, и близко не такой голодный, каким он был этим утром.

– Поешь хоть немного, – сказал я.

– Сейчас не хочется, дядя Хен.

– Все равно поешь. Мы вернемся только в шесть или в семь.

Он взялся за бутерброд и чуть-чуть откусил от него.

– Мне надо сходить в душ перед работой. Ничего, если ты немного посидишь тут один?

Он пожал плечом.

– Если хочешь, можешь посмотреть телевизор.

Он ничего не сказал.

Когда я направился к ванной, он пошел за мной следом. Словно думал, что я могу убежать от него. Я усадил его на ступеньку лестницы, которая вела на второй этаж и которую я несколько лет назад перекрыл.

– Наверх не ходи, – сказал я.

Он поднял голову. Вход на второй этаж закрывала тяжелая штора, которая загораживала все, что находилось за ней.

– Ты слышал, что я сказал? – спросил я. – Наверх никто не заходит. Таково правило.

Он пожал плечами и снова перевел свой потухший взгляд на меня.

Я поспешил в душ, чтобы поскорее смыть с себя утренний пот и усталость. Закончив, я обернул вокруг талии полотенце и открыл дверь, намереваясь пойти к себе в комнату и одеться.

Ишмаэль стоял прямо за дверью и сосал большой палец. На меня он не посмотрел, как и не объяснил, что он тут делает.

– Парень, все хорошо?

Он не ответил.

– Я только оденусь, и мы сразу поедем. Окей?

Пока я шел к себе, он безмолвно следовал за мной по пятам.

– Мне надо одеться, – сообщил я опять, когда он зашел за мной в комнату. – Мне нужно уединение.

Он ничего не сказал.

– Слушай, парень, мне надо одеться. Выходи давай, ну же! Кыш! Брысь отсюда!

Он опустил глаза, сунул в рот большой палец и не двинулся с места.

– Иши! Я попросил тебя ко всем чертям выйти из комнаты!

Он все сосал свой палец.

– У тебя кукурузные початки в ушах или что? – Я начал медленно закипать.

Тишина.

– Может, отвернешься хотя бы? – спросил я.

Он просто стоял – не глядя на меня, не глядя вообще ни на что.

Я спрятался, насколько это было возможно, за дверцей шкафа и с чувством неловкости и стеснения переоделся.

– Тебе на все положить, да? – спросил я, когда вышел и встал перед ним.

Он не ответил.

– Перестань сосать палец. Ты не младенец.

Он отвернулся.

Я потянул его за руку и приказал:

– Прекрати!

Он вздрогнул, словно испугавшись, что я ударю его, но палец остался на месте.

– Господи, ты слишком взрослый для этого бреда! – сказал я.

Точно защищаясь, он втянул голову в плечи.

Глава 9

Милосерднее была бы лоботомия

Когда мы прибыли во «Всегда экономь», вокруг кассовых аппаратов крутилась, подметая пол, Дебби, старшая сестра Сэма, – по-южному хорошенькая, с копной высветленных пышных волос. В отличие от Сэма она была невысокой и благодаря двум детям и третьему на подходе с каждым днем раздавалась вширь.

– Кто этот маленький человечек? – спросила она жизнерадостно.

– Это Ишмаэль, мой племянник. Мы зовем его Иши.

– Привет, Иши, – сказала она. – Меня зовут Дэбби. Я сестра Сэма.

Он немо уставился на нее.

– Поздоровайся же! – не выдержал я.

Он как молчал, так и остался молчать.

– Все нормально, – сказала Дебби.

– Он не особо общительный.

– Сидишь с ним?

– Если это то же самое, что до смерти раздражаться, то да.

– Я, наверное, оглянуться не успею, как вы с Сэмом заведете своего малыша.

– Что-то я сомневаюсь.

– Не зарекался бы ты, Генри Гуд, – сказала она, улыбаясь глазами. – Я слышала, некоторые пары обращаются к суррогатному материнству.

– Я не стану просить какую-то там девицу одалживать мне ее дамские причиндалы!

– Ей за это заплатят. Вы с Сэмом когда-нибудь…

– Нет, – отрезал я. – У меня нет детей и нет желания ими обзаводиться.

– Из вас получились бы неплохие родители, – заявила она.

– О, я тебя умоляю!

– Но почему нет?

– Жизнь и так тяжела. Не хватало еще, чтобы рядом болтался какой-то сопляк.

– Вы хотя бы разговаривали об этом?

– Нет.

– Не сердись. Я просто спросила.

– У меня и без возни с памперсами проблем выше крыши.

– Он слишком взрослый для памперсов, Хен.

– Это была метафора.

– Это была чушь, Генри Гуд. – Она улыбнулась так, словно считала меня чертовым идиотом, которым я, возможно, и был. – Сэм в подсобке. Кажется, ему надо, чтобы ты что-то расставил по полкам.

Мы с Ишмаэлем отправились вглубь магазина.

Как очень многое в Бенде, магазин «Всегда экономь» держался на клейкой ленте с молитвой, но был приятен своей привычностью и солидностью. Подростком я вместе с Сэмом упаковывал здесь продукты. Невзирая на то, что магазин был старым и не всегда приносил доход, Сэм поддерживал в нем безупречный порядок и дружелюбную атмосферу. Вы могли сколько угодно срываться в «Уолмартс» в Эмори, но визит во «Всегда экономь» был подобен визиту к старому другу. По крайней мере, так говорил Сэм.

Подсобка была заставлена бесчисленными поддонами с бесчисленными грудами коробок на них. Там был со своим резаком Мышь – разбирал последнюю партию товара. Все называли этого пожилого чернокожего Мышью из-за его крайней немногословности. Вместо приветствия Мышь приподнимал бровь.

– Привет, Мышь, – сказал я.

Он кивнул.

– Хен, мне надо, чтобы ты разложил товар в ряду с готовыми завтраками, – сказал Сэм. – И печенье с крекерами, если успеешь. Мышь приготовил твои коробки.

– Окей.

– Иши, как жизнь?

Ишмаэль взглянул на него, покусывая губу.

– Как дела, ковбоец? Нормально? – попытался Сэм еще раз.

Ишмаэль пожал плечами.

– Ты у нас молчун, да, ковбоец? Ну, не беда. Хен легко может болтать за двоих. Иногда его не заткнуть, но, думаю, ты это и сам уже выяснил. Он тебя еще не достал? Если б людям платили за болтовню, Хен был бы миллионером, и мы все переехали бы жить в Диснейленд.

– Ну спасибо, – ответил я.

– Слышал? Опять он болтает.

Ишмаэль выдал самую крошечную из улыбок.

– Иши, у меня есть для тебя газировка. Что ты об этом думаешь?

– Правда?

– Вот от твоего дяди газировки можно не ждать. Он не верит в нее, представляешь? Говорит, от газировки толстеют. А я думаю, от нее становится веселее. Что скажешь?

Ишмаэль улыбнулся.

– Мы с тобой научим твоего дядю паре вещей, а?

Ишмаэль кивнул.