Заклинатель драконов - Вернер Анастасия. Страница 35

— Тебе тоже не мешало бы поспать, — сказал Роберт. — Опасность миновала, так что выпей ромашкового чая и поспи.

— Я не люблю ромашковый чай, — выдавил сквозь зубы муж.

— Да, и я тебе запрещаю участвовать в сегодняшних гонках. Чего доброго, с дракона свалишься, и опять тебя зашивать, — проворчал Роберт, выходя из комнаты.

— Обойдусь без твоих советов, — огрызнулся Ричард.

Закрыл за ним дверь и повернулся ко мне.

— Он знает про гонки? — слабым голосом спросила я.

— Да. — Помолчал, затем добавил: — Этой мой личный врач.

Хотела сказать, что он чокнутый, но вместо этого прошептала:

— Прости.

— За что?

— Ты увидел меня такой.

Ричард устало провел рукой по волосам. Вздохнул, прошел к креслу, обитому бархатом, сел, широко расставив ноги, провел рукой по щетине. После чего хмуро сказал:

— Мы поговорим, когда тебе станет лучше. Но я должен спросить: Дог сделал это специально?

Так странно было слышать от него обсуждение гонок, когда он выглядел измотанным герцогом, а не непоколебимым Тимом Донгом.

Я покачала головой.

Увидела, как герцог кивнул, принимая мой ответ, поднялся на ноги и направился к двери.

— Ричард, — выдавила хрипло, — ты меня туда больше не отпустишь, да?

Он обернулся. Посмотрел на меня как-то очень странно. И сказал простое:

— Нет.

— Пожалуйста… — судорожно всхлипнула я.

— Этот шип тебя чуть не убил, — зло перебил он.

Я стиснула зубы, натягивая одеяло до подбородка. Услышала, как муж повернулся, дошел до двери.

— Ты только что лишил меня неба, — прошептала ему вслед. — Это не шип. Это ты меня убил.

Не знаю, услышал он это или нет.

Когда дверь закрылась, в комнате запахло апельсинами.

Я то засыпала, то просыпалась. В комнате находилась моя давняя служанка Эми, которая подавала пить, когда от жажды пересыхало горло, и подставляла ночной горшок, когда у меня уже не было сил терпеть.

Она со мной почти не разговаривала: то ли боялась потревожить, то ли опасалась, что лихорадка перекинется на нее.

Через несколько часов, несмотря на травы, которые прописал Роберт, у меня снова начался жар. Я пыталась скинуть с себя одеяло, но Эми жалостливым голоском умоляла этого не делать.

В полдень проснулась матушка и первым делом побежала ко мне. Так она и зашла в камизе и чепчике, босая, заставив устало открыть глаза и сделать вид, что вовсе не дремала.

— Доченька моя! — воскликнула она. — Ах, как я рада, что ты поправилась!

Я выдавила из себя слабую улыбку.

Что мама знает? Что ей сказал герцог? Не мог же он сообщить, что во мне был драконий шип.

— Я не переставала молиться, моя дорогая! — заявила родительница, присаживаясь на кровать. — Уж поверь, тому, кто сделал это с тобой, воздастся по заслугам! Бог все видит!

Я в страхе сжала край одеяла и подтянула его к подбородку.

— А что со мной сделали? — спросила хрипло.

— Ты не помнишь? Ох, я молила Бога, чтобы ты забыла те ужасные мгновения своей жизни!

Я недоуменно посмотрела на Эми, понимая, что от матушки пояснений не добьюсь.

— Его светлость сказал, что, когда вы выехали на прогулку, на вас напал серийный маньяк.

— Ах, негодная девчонка! — воскликнула мама, повернулась к сжавшейся девушке и зашикала на нее, пытаясь таким образом отослать прочь.

— Серийный маньяк? — выдавила я.

— Да, дорогая, в этом нет твоей вины. На его счету уже семь убитых девушек, но скоро его поймают, не волнуйся. Тебе так повезло, что герцог решил навестить тебя в нашем поместье!

— Да, — только и сказала я.

— Не переживай. Ты скоро поправишься. У тебя маленький порез на животе, но Роберт уже три дня прикладывает туда подорожник, скоро все заживет. У твоего мужа великолепный доктор.

Ах, мама, если бы все раны лечились подорожником!

— Да, — пробормотала я.

— Ты такая бледная, — покачала она головой. — Как только поправишься, я прикажу сделать тебе ванну с лимонным соком. Натру кожу рассолом, а волосы смажем шоколадом, чтобы они не теряли прежнего блеска.

— Да, — выдавила отчего-то грустно. — Мне бы хотелось немного отдохнуть.

— Конечно! Не переживай, служанка все время приглядывает за тобой, — поспешно сказала матушка и поднялась на ноги.

Я улыбнулась уголками губ, наблюдая, как она покидает спальню.

Днем меня разбудила Эми, вернее, ее злобное шипение:

— Прошу, миледи, уходите! Вашей сестре нужен отдых!

Я открыла глаза и посмотрела на испуганную Софи.

— Нет-нет, пусть останется, — пробормотала поспешно.

Услышав это, сестренка сорвалась с места, подбежала ближе и без лишних церемоний забралась ко мне на кровать. Она была первой после доктора, кто осмелился ко мне прикоснуться.

— Ты горячая, — тихо сказала она, взяв меня за руку.

— Мне жарко, — слабо улыбнулась ей.

— Я сейчас исправлю.

В следующее мгновение почувствовала холод, мягко опутывающий тело.

— О Софи, — благодарно выдохнула я. — Где ты этому научилась?

Ожоги на гонках помогли мне освоить эту технику. Преподаватель такого не объяснял, я нашла ее в учебнике по лечебным свойствам магии.

— Его светлость сказал, что нужно делать, — опустив глаза, ответила Софи, словно ей было стыдно.

— Ричард? И давно ты меня… лечишь?

— С самого первого дня, как только тебя привезли. Его светлость только мне разрешил заходить. И доктору. — Софи почему-то шмыгнула носом.

— Ричард все три дня сидел со мной?

Девочка кивнула.

— Я пыталась помочь, но жар всегда возвращался, — виновато выдавила она.

— Софи, ты что, все хорошо, — догадалась я. — Ты ни в чем не виновата!

— А сейчас тебе лучше?

— Да… спасибо. Ты меня спасла.

Вечером пришел Роберт. Вернее, его словно втолкнули ко мне в комнату, а доктор в ответ зашипел:

— Да иду я, иду! Ничего с ней не случится! — Увидел меня и расплылся в улыбке. — Майя!

— Марита, — донеслось из коридора.

— Закрою-ка я эту надоевшую дверь, — шутливо сообщил Роберт.

Мне уже было намного лучше, поэтому я смогла спокойно рассмотреть своего врача. Внешность у него оказалась необычной. Все лекари, которых мне доводилось видеть, были людьми в возрасте, с проседью в волосах. Роберт не выглядел даже на тридцать. Невысокий, худощавый, бледный и на лицо совсем непривлекательный. Но при этом он обладал той самой харизмой, которой иногда очень не хватает врачам. Ею же он блеснул, весело спросив:

— Ты что, еще не умерла?

— Сразу видна ваша исключительная забота о пациентах, — хмыкнула я.

— Ты не вставала с кровати после нашей последней встречи?

— То есть с утра? Нет.

— Не спала на левом боку?

— Не волнуйтесь, нет.

— С мужем не шалили?

— Что? — опешила я.

— Ты права, это не мое дело. Но не шалите, для тебя это сейчас очень опасно. А где жар? — удивился он, когда приложил руку к моему лбу.

— Нет жара, — развела я руками.

— Ах ты, хитрюга, — хмыкнул доктор. — Сама себя охлаждаешь?

Я смущенно улыбнулась и кивнула.

— Твоя сестра неплохо с этим справлялась, — нахмурился Роберт. — Тебе сейчас не стоит тратить силы.

— Но…

— Не спорь. Ты даже не представляешь, что твой организм пережил за эти три дня.

Уж поверьте, представляю.

— Можно я скажу вам странную вещь?

— Для врачей не существует странных вещей, — отозвался мужчина, пытаясь что-то найти в своем чемоданчике.

— Пока я пребывала в бреду, мне казалось, будто… все вокруг пахнет апельсинами.

Роберт недоуменно нахмурился:

— Действительно, странная вещь. Может, из-за лихорадки обострилось обоняние?

— Когда я очнулась, в комнате не было и намека на запах апельсинов.

— Хм… — Врач задумчиво почесал подбородок. — Тринадцать лет назад мой дядя скончался от чумы. Знаешь, что он сказал мне перед смертью? Апельсины. Я-то думал, он хочет есть.

— Вы были со своим дядей, когда его настигла черная смерть?! — выдохнула я.