Повелитель Человечества (ЛП) - Дембски-Боуден Аарон. Страница 41

Несколько боевых автоматов “Кастеллакс” с грохотом устремились вперёд, атакуя его вместе с людьми, разрывая ихорную плоть воющими пилами и промышленными кулаками. Они продержались также совсем недолго, их черепные купола и грудные пластины пробили и смяли, жизненно-важные внутренности вырвали когти, сжимая влажные и скользкие органы искусственной жизни. Они взорвались, окатив демона потрошащими осколками и нефтехимическими ожогами, и всё же – всё же – он убивал.

Он примерял разные формы, изменяясь и выискивая, прежде всего самые смертоносные: стремление выжить и жажда крови слились воедино, заставляя его непрерывно преобразовываться в стремлении вырваться из клетки и убить тех, кто заманил его в ловушку.

Кустодии отступили, как и Сёстры. Он бросился за ними, паника питала его агрессию, заставляя делать всё возможное, чтобы вырваться из засады. Он нападал на убивавших его существ, потому что бегство от них означало только ещё более быструю смерть. Человеческая кровь лилась. Золотые руки и ноги падали на землю. Секиры выпадали из мёртвых рук.

Ра и Дженеция ударили одновременно. Кустодий глубоко вонзил копьё в бесформенную массу, оружие застряло, и он разрядил весь болтер внутри существа. Сестра-командующая погрузила двуручный клинок рядом с Ра, разрубив зеркальную рану. Обжигающие нечистоты окатили их, испаряясь на доспехах и пылая на открытых участках кожи.

Змеиная конечность отшвырнула Кроле в сторону. Существо покачнулось, затем упало, обрушившись на металлические обломки погибшего робота и брошенной призрачной кости. Демон вытянул цепкий коготь из кипящей мешанины конечностей, его тело разлагалось во что-то амёбообразное и многоглазое.

"Конец Империй", – произнёс он в разум Ра, используя мысли трибуна. Он прозвучал таким беспомощным. Почти испуганным, хотя такое существо не могло испытывать страх. – "Конец… И…"

Демон восстал из останков, как облако огня над уничтоженным городом, он взревел и его рёв был подобен раскатам грома. Обломки и машинное масло взмыли в воздух блестящими канатами. Адский жар прокатился от возрождённого тела. Чёрный дым и кровь убитых застыли мышцами и сухожилиями, когда он выпрямился.

Огонь уцелевших всё ещё разрывал его, ничего не меняя и не причиняя вреда. Наверху сформировалась голова, ряды глаз горели, пока болты разрывали бесполезный пепел его тела. Пластины искорёженной брони поднялись из остатков военных машин, обуглившись дочерна и оборачиваясь вокруг демона.

Ра стоял внизу, омываемый жаром, холод раненых Сестёр рядом с ним оттеснял нескрываемый голод твари, заполнивший туннель. Демон открыл рот и вдохнул золотой туман:

– Он будет жить, – прохрипел он голосом из памяти.

– Убейте его! – прокричал приказ Ра, отчаянная ярость превратила его голос в желчное пламя. Но не осталось почти никого, кто мог повиноваться.

Демон притягивал к себе реальность, соединяя призрачную кость, металл и даже огонь в новой форме. Он укрыл себя материальной бронёй, отражая гнев материального оружия.

– Убейте его! – проревел один из Золотых.

Бежать. Выжить. Анафема. Конец Империй.

И впервые за своё существование, истерзанный почти до развоплощения, он и в самом деле побежал. Прощальный огонь оставшихся в живых разрывал его временную форму и срывал броню, но этого было мало, этого было мало. Эхо первого убийства сбежало, истекая кровью, волоча ноги в поражении, окутанное ублюдочной оболочкой из уничтоженных роботов, которая разваливалась с каждым шагом.

Он найдёт орду. Он присоединится к войне. Он скроется среди низших и выживет.

Двенадцать

Верховный ризничий.

Отсутствие боеприпасов

Возрождение

Все недели, пока шла реорганизация, Джая боролась. Она соскользнула последние пять метров вниз по лестнице, сорвала шлем и вдохнула свежий горячий металлический воздух ангара. Её ждал Торолек, главный ризничий.

– Дело в клапанах давления пневматики левого колена, – сказала она фигуре в мантии. – Они влияют на радиус поворота.

Торолек был высоким и худощавым человеком в мантии с капюшоном, который гордо носил чёрный и лаврово-зелёный цвета, как и вставшего на дыбы пегаса дома Виридион. Он всегда был увешан лентами религиозных пергаментов, которые развевались в тепловом выхлопе двигателя, когда он занимался своей священной работой. Как главный ризничий он был самым выдающимся машинным провидцем дома, разменял триста лет и служил Джае всю её жизнь. Он отказался вернуться на Хайрок с остальным флотом, и Джая с уважением отнеслась к пожеланию самого старого слуги семьи. Учитывая обстоятельства и дальнейшее развитие событий, она была вдвойне благодарна за его присутствие.

– Я уже дважды перенастроил их, – ответил старик под гул вентиляционных систем. Воздушные фильтры в форме горгулий вдыхали запахи кузни и выдыхали переработанный воздух, но усилия родичей дракона мало помогали уменьшить изнуряющую жару. – И снова повторю, баронесса, – проблема в слиянии. Вы обвиняете освящённый металл и послушные механизмы, хотя всё указывает на отсутствие связи между потомком и рыцарем.

Двое сервиторов приблизились снять нагрудник и наплечники, но Джая велела им вернуться:

– Я провела всю прошлую ночь в медитативных размышлениях, – возразила она. – Я не чувствую никакого отсутствия связи.

Торолек направился к незанятому рыцарю, не оставив Джае иного выбора кроме как последовать за ним. Ризничий поднял две бионические руки, растущие из одного локтя, и положил двойные ладони на непокрашенный бронированный носок рыцаря:

– Вы сопротивляетесь его благородному духу. Он сопротивляется вашему. Две упрямые души, не желающие соглашаться.

Джая скривила губы. Только Торолеку позволялось так разговаривать с ней:

– Мой дух в покое, – солгала она.

– Тогда не буду с вами спорить, баронесса. – Торолек посмотрел на высокую военную машину во всей её поблёкшей славе. Вместо гордых и ярких цветов дома виднелся только голый и поцарапанный металл. Вместо военных знамён, изображавших деяния рыцаря и благородную службу пилота-потомка просто пустота. Скоро они отправятся на войну в этих заброшенных и отремонтированных на скорую руку изгнанниках из ещё живых домов, и впервые сразятся без развевавшихся на ветру знамён Виридиона.

– Вижу вы в редком расположении духа, раз не желаете спорить, – заметила Джая.

Торолек не стал скрывать усмешку на морщинистом лице и в искрившихся глазах:

– Вам нужно снова сесть в кабину, баронесса. Возможно, следующее упражнение поможет вам установить связь с новым доспехом. Планируется испытания оружия.

– Я сотни раз вхолостую стреляла из оружия этой захудалой штуковины.

– Так и есть! Но сегодня вас загрузят для стрельбы боевыми снарядами.

Джая посмотрела на него. Они больше недели ждали обещанной поставки от дома Мортан:

– У нас есть боеприпасы?

– Наконец-то, их доставляют прямо, когда мы говорим. – Он ненадолго замолчал, развлечение в глазах прошло. – От вас в ответ ожидается выражение благодарности дому Краст, который поделился священными ресурсами своей кузницы.

– Краст? – недоверчиво произнесла Джая. – Эти тщеславные…

– Ах, ах, – упрекнул Торолек. – Эти щедрые и благородные люди вы хотели сказать?

– …а разумеется. Что с их прошлым отказом?

– Говорят, Сигиллит надавил на них в этом вопросе.

Джая смотрела, как другой тёмно-серый и сильно помятый рыцарь прошёл мимо, сотрясая поступью землю ангара. Машина остро нуждалась в очистке и смазке, скрежет протестующего металла звучал пыткой в ушах.

Торолек видел, как она вздрогнула:

– Возможно, у вас получится легче установить связь с костюмом, если вы перестанете называть его “эта захудалая штуковина”. Ваши придворные, похоже, приспосабливаются хорошо.