Повелитель Человечества (ЛП) - Дембски-Боуден Аарон. Страница 66

– Туда им и дорога, – выдохнул Лэнд, едва не рассмеявшись. – Их технологии – удивительные, но бесспорно – мерзкие. Интересные в случайной эффективности и всё же, в конечном счёте, нечестивые.

Зефон промолчал. Он начал сожалеть, что вообще начал разговор с марсианином.

– Что-то в вас раздражало меня некоторое время, – продолжил Лэнд. – Что точно означает “Вестник скорби”? В чём смысл столь причудливо театрального титула? Оно смехотворно даже для сынов Ваала.

Зефон не ответил. У него был собственный вопрос:

– Вы говорили, что знаете, зачем меня попросили отправиться сюда. Я хотел бы услышать ваше мнение.

Теперь Лэнд и в самом деле рассмеялся, издав холодный смешок:

– Разве это не очевидно? Вы когда-нибудь были в шахте, мой ангелоподобный друг?

– В соляных копях, при приведении к согласию…

– Да, да, – Лэнд махнул рукой Кровавому Ангелу замолчать. – Шахты – опасные места, где часто происходят утечки природного газа. Даже устойчивые сервиторы могут пострадать, но это сейчас не относится к делу. Подумайте о глубоких шахтах на мирах, где не хватает расходной плоти сервиторов или где рабочие испытывают недостаток в доступе к оборудованию для обнаружения утечек газа. Эти несчастные бедолаги берут в глубокий мрак птицу в клетке или какого-нибудь зверька с небольшими лёгкими, и наблюдают, пока работают. Если птица умрёт – рабочие поймут, что шахта небезопасна.

Лэнд широко улыбнулся почти во весь рот:

– Вы, Кровавый Ангел, исполняете роль птицы в клетке в шахте. Вы видите здесь Имперских Кулаков? Нет, не видите. Потому что им не доверяют. На самом деле единственные легионеры, которых вы действительно видите, являются как раз теми мятежными псами, что прокладывают свой бешеный путь сквозь Империум. Но как лучше всего, хмм, проверить верность Кровавых Ангелов, если она вызывает сомнение? Или увидеть, как космический десантник справляется с присутствием в паутине, когда ему противостоят чудовища варпа? Постойте, надо взять с собой калеку. Такого, который даже не сможет нажать на спусковой крючок болтера. Такого, который не представит никакой опасности, если даже уступит измене, какой поддались половина легионов Императора.

Зефон стоял спокойно. Над ними Шпиль бога дрожал от осады.

– Возможно, меня должно разозлить подобное обращение, – произнёс он.

– Злитесь, если хотите. Я бы сказал, что вы всё же прошли проверку. Если не ошибаюсь, вы ещё не наплевали на свои клятвы Омниссии. Как бы то ни было, похоже, вы выиграли.

– Возможно.

Лэнд снова внимательно осмотрел помещение. Внезапно он показался опустошённым:

– Буду рад покинуть это место, Зефон.

– Этот зал?

– Нет, нет. Этот город. – Лэнд пошарил рукой в одной из сумок на поясе, и достал раздавленные и крошащиеся остатки завёрнутого пищевого пайка. Обезьяноподобный выхватил их у хозяина, и быстро начал поедать рассыпчатое лакомство, глаза зверька заблестели от удовольствия.

– Но мы здесь всего несколько дней, – ответил Зефон.

Техноархеолог выгнул густую бровь:

– И?

– Разве вас не огорчает, что мы уже готовимся эвакуироваться?

– Почему это должно меня огорчать? – Когда Кровавый Ангел не ответил, Лэнд продолжил. – В первую очередь я – учёный, а уже во вторую – искатель приключений. Возможно, я мог бы считать себя в третью – бинарным философом, поскольку у меня всегда была страсть к обсуждению двойственной природы Бога Машины. Но я – не солдат.

– Но мы уходим, увидев так мало.

– Мало? Мы увидели всё, – Лэнд прищурил один глаз и посмотрел на высокого воина. – Вы демонстрируете ужасающее невежество, Кровавый Ангел. Оглянитесь вокруг и вы увидите город, первые следы проживания в паутине, так? Вы увидите признаки цивилизации, пусть и в нечестивой архитектуре эльдарской расы. Ваше восприятие обманывает вас, космический десантник. Ваш мозг осознаёт присутствие городской структуры, где некогда существовала жизнь, но считает это незаслуживающим внимания.

Лэнд набрал код на наруче, проецируя грубую и неточную версию развернувшейся и менявшейся карты паутины, запечатлённой в разуме архимандриссы. Полное сканирование вен и капилляров человеческого тела показало бы меньше разветвлявшихся путей, чем беспорядочный лабиринт в сиянии зелёного гололитического света.

Эксплоратор указал на один из туннелей, который казался ничем не отличавшимся от любого из тысяч других в мерцающем свете:

– Какая разница падёт этот город или нет? – спросил Лэнд. – Вы думаете, это действительно волнует трибуна Эндимиона? Или префекта Короса? Они сражались почти пять лет в туннелях между Каластаром и Террой – сотни проходов ведут прямо к самому тронному залу Императора. Невозможный город – не центр войны, Зефон. Он даже не главное поле битвы. Это всего лишь город в туннеле, как и любой другой. Его единственная реальная ценность заключается в том, что он – удобное место для обороны, пока Десять Тысяч продвигались насколько далеко, насколько позволяла их численность. Поэтому нет, я не расстроен. Я хотел увидеть Великую Работу и увидел её. Со всеми её чудесами и ужасами.

Какое-то время оба молчали. Единственным звуком было чавканье Сапиена.

– Это устроит весёлый беспорядок с его пищеварением, – заметил Лэнд. И затем, неожиданно, он прищурился и посмотрел на Зефона. – Знаете, вы – действительно красивое существо. Эстетически я имею в виду. И с научной точки зрения, конечно.

– Говорят, что многие из моего легиона обладают эстетическими качествами, которые рассматривают…

– В любом случае это не важно, – перебил Лэнд. – Меня никогда это особо не волновало, понимаете? Нет времени на подобные сложности – они отвлекают от настоящей работы. Я просто нахожу любопытным, что генетическое наследие вашего примарха меняет человеческую физиологию для создания столь красивых мифологических и канонических фигур. Не слишком по-светски, а?

Зефон улыбнулся. Он слышал и обсуждал это уже не раз.

– У ангелов есть большое культурное значение на Ваале. Во многом ваалитская культура обладает тесной религиозной связью со Старой Землёй в эпоху Священной Пакс Римской империи, что ведёт к…

– Да, да. Избавьте меня от урока о деталях вашего безыскусного варварства.

Зефон невольно улыбнулся:

– Как вам угодно, Аркхан.

– Хмм. Предположу, что вы здесь затем чтобы я осмотрел ваши руки, перед отъездом?

Ангелоподобное лицо Зефона по-прежнему оставалось доброжелательно нейтральным. Он не показал удивления, что эксплоратор вспомнил небрежный комментарий из их путешествия, но при этом он и не желал подвергаться такому исследованию. Он ответил из жалости к уставшему человеку перед собой и чувствуя постоянное одиночество Лэнда:

– Да.

– Хорошо, но не осталось времени. Последняя эвакуационная колонна отходит через три часа и всё моё оборудование уже загружено. – Он задумался, оценивая Кровавого Ангела критическим взглядом. – Если хотите, можете поехать со мной, а не в одном из громоздких транспортов.

– Я тронут, эксплоратор Лэнд. Я подумаю об этом. Могу спросить, почему мой недуг представляет для вас интерес?

– Послушайте себя, космический десантник. Недуг. Типичная ваалитская мелодрама. Дело в том, что я всегда интересовался легионерами и бионикой, – уточнил Аркхан, явно почувствовав вкус к новой теме разговора. – Вы часто оставляете её небронированной, и всё же с благоговением облачаете остальную часть себя в керамит. Даже статуи вашего вида показывают аугметику без брони. Не могу сказать, что до настоящего времени я проявлял достаточный интерес для детального изучения этого вопроса. Я всегда полагал, что это из-за того, что бионика несовместима с силовой бронёй.

– В первую очередь, – согласился Зефон. Он почувствовал, что теряет нить разговора и не был уверен, что хочет её вернуть и продолжать. Во всех разговорах, во всех местах и со всеми людьми, с которыми он мог говорить.

– В первую очередь? – нажал Лэнд.

– Есть также элемент вдохновляющей гордости в подобной практике. Представить нас непобедимыми и неуязвимыми воинами Империуму и его врагам. Показать, что мы преодолеваем раны и продолжаем сражаться во имя Императора.