Дополнительные занятия (ЛП) - Данн Поппи. Страница 17

— Получи награду — говорит она, целуя меня, когда я выскальзываю из нее. Когда я ложусь на диван, и она прижимается ко мне, я думаю о том, как важно продолжать учиться в школе. Обучение действительно освобождает.

11

Шел

Я просыпаюсь под аромат кофе и ощущение сказочных дизайнерских простыней под моей обнаженной кожей. Похоже на то время, когда я мечтала о страстной ночи с Колин Фертом, каким он был в девяносто пятом, только на этот раз, А) декора намного меньше, чем у Остин¹⁶, и Б) это на самом деле реальность. Прекрасная, наполненная кофе-и-сексом реальность. Будильник на моем телефоне рядом со мной жужжит, терпеливо напоминая, черт побери, что пора вставать.

На стуле лежит халат. Боже мой, это как если бы домашние эльфы были на шесть футов выше и красивее. Если бы это было так, я бы переспала с Добби.

Что ж, вероятно, нет.

Квартира двухуровневая, и я направляюсь вниз в гостиную, освещенную солнечным светом. Слышу шипение кофе, и звуки открывающихся и закрывающихся дверей шкафчиков на кухне. Прохожу мимо дивана, где вчера у нас с Уиллом были первые плотские объятия. Никто больше не называет это плотским объятием. Давайте-ка вернем это выражение.

Уилл на кухне, на нем белоснежная рубашка и идеально сидящие черные брюки. Пиджак висит на стуле. Он уже встал и оделся, великолепный ублюдок. Услышав, как я вхожу, он поворачивается, держа в руках тарелку свежих круассанов, и мое сердце пускается вскачь. Живот присоединяется к разговору, громко поздравляя этого мужчину с тем, что он такой внимательный любовничек.

Мой живот говорит такие вещи, как любовничек и сказочный, даагой… Как французская кинозвезда 30-х годов.

— Доброе утро, — говорит Уилл, улыбка появляется на губах, когда он смотрит на меня сверху вниз. Сдается мне, он раздевает меня глазами. Думаю, я хочу выскользнуть из халата и немного помочь его воображению. Иду к нему медленной походкой... неторопливо и вальяжно. Затем забираю из его рук чашку свежезаваренного кофе, выбираю мягкий, слоеный круассан и прижимаюсь губами к его губам. Он продолжает, накрывая мой рот. Боже, у меня такое чувство, что я готова позволить завтраку упасть на пол и оставаться там, пока я исследую каждый великолепный дюйм этого мужчины...

И тут я вспоминаю, что сегодня учебный день. А еще у меня есть собака, которую надо выгулять. И я почти голая.

— Я должна идти! — говорю я, хотя мои губы все еще на нем, и его язык хозяйничает у меня во рту, так что это звучит как «Хм-м-м-м-м-р-р-р-р-р». Уилл поступает разумно, освобождая мои губы. Бегу вверх по лестнице, по пути глотая кофе и откусывая гигантские кусочки круассана. Проклятье, мне придется взять такси, чтобы доехать до машины, поехать к себе, позаботиться о собаке, переодеться... мне просто нужно будет запрыгнуть в рабочую одежду посреди улицы. Уверена, никто не будет возражать. Почистить зубы, расчесать волосы? Эх, посмотрим, сколько у нас времени.

Твою мать! И почему вчера я совершила такую глупую ошибку? Мне никогда не следовало оставаться на ночь.

— Нужна помощь с поиском одежды? — подняв одну бровь, Уилл прислоняется к дверному проему, и его (мускулистые) руки скрещены на его (твёрдой) груди.

Ах, теперь я вспоминаю. Это не ошибка. Я выскальзываю из халата и быстро натягиваю одежду, пока он очень внимательно наблюдает за мной. Когда вы растете в шоу-бизнесе - ну, вроде как, в шоу-бизнесе - вы привыкаете находиться обнаженным вокруг людей. Обычно люди не такие горячие, как этот, так что это приятный бонус.

— Команда Вольтрона на выход, — говорю я, наконец, натягивая толстовку и перекатываясь через кровать, стиль ниндзя, чтобы схватить сумочку. — Смотри, как я парю, — трусь об него в дверном проеме, что вряд ли причиняет неудобства. — Прости, что убегаю вот так.

— Подумать только, а я-то встал рано, чтобы забрать эти круассаны, — цокает он, качая головой. — Чертова трагедия.

— Оу, так ты их купил? Ты не мужественно испек их, пока молол кофе голыми руками? — хлопаю ресницами, вызывая еще одну дьявольскую ухмылку. Она ему идет. Опять же, на нем вероятно и боди из спандекса выглядит так же хорошо. Может это уверенность в себе. Или его черты лица. Или мой особый фетиш.

— Мне пришлось бороться с медведем за эти бобы, если это имеет значение, — говорит он, притягивая меня к себе для быстрого поцелуя. Я чувствую, что таю, особенно когда его рука тянется вниз по передней части моей толстовки. Мой сосок напрягается лишь от давления, поэтому я должна удалиться, до того, как ситуация, ах, выйдет из-под контроля. Он подмигивает. — Нельзя винить парня за попытку.

Ни за что, сэр.

— Не сочти за странность, но нет ли у тебя свитера, который я могу одолжить? — спрашиваю Эмери, подбегая к ней в учительской. Она висит вверх тормашками на одном из цирковых полотен, и, когда видит меня, почти падает на пол. Отлично. Убейте свою подругу, выпейте кофе, идите преподавать: идеальное начало дня.

— Милая, у тебя был пожар? Все сгорело? — спрашивает она, подталкивая меня к шкафчику. Слава богу, Эмери барахольщица, хранящая половину гардероба в школе. С ярко-красным кардиганом, я, по крайней мере, выгляжу бодренько. Хорошо, что я учитель по театру, и могу использовать штаны для йоги, чтобы показать какое-то движение или нечто похожее на фрукты.

— Теперь ты должна рассказать мне, — говорит она, покачивая бровями. — С кем это ты прошлась по алее позора?

— Проехалась, — стону я. Сегодня утром были ужасные пробки. Я едва добралась до машины, прежде чем мне пришлось мчаться в школу. К счастью, мой сосед время от времени заглядывает к Арчи, так что там все нормально. Затем я вздыхаю, потому что, разве можно винить меня? — Он был великолепен.

— Кто-нибудь, кого я знаю? Кэндис сказала, у нее есть брат.

Кэндис - наша подруга из класса по вязанию. Ее брат - самопровозглашенный котенок Шерпа, просто чтоб вы поняли, о чем речь.

— Это, э-э-э, ступай в мой класс, — я затаскиваю Эмери в тренажерный зал, где мы начинаем раскладывать коврики. — Только между нами, — шепчу я. Эмери закатывает глаза, это ее вариант клятвы. — Уилл Монро.

— Уилл... — ее глаза почти вылезают из орбит. — Ой, ты этого не сделала. Матерь божья. Ты сумасшедшая. Было хорошо?

— Очень, — выдаю ошалелую улыбку. Как у лисы. Лисы, плывущей на облаке эндорфинов, в то время как она садится у бассейна в бикини. Странная картинка, но мы над ней поработаем.

— Это ведь не серьезно, да? — Эмери задает вопрос так, как обычно спрашивают друзей, действительно ли ты собираешь одеть эти туфли, или ты действительно убегаешь в Барселону с этим ветреным игроком. Забота, завернутая в улыбки, завернутые в бекон.

Хотела бы я, чтоб это был бекон.

— Нисколечки, — пфф, конечно же, мне плевать на три лучших оргазма в моей жизни, случившихся почти одновременно. Я легко могу соскочить.

— Окей, — она кусает губы, а это значит, Эмери очень обеспокоена. — Я просто знаю, что его бывшая жена сумасшедшая. Даже по стандартам любительницы всего натурального, она предпочитает безглютеновый пирог. Она пыталась посадить Амелию на чистку соком. Даже звонила в офис, чтобы заставить их отказаться от твёрдой детской пищи.

Боже правый.

— Значит, мне нужно следить за варкой кроликов на плите? Или, знаешь, заменителем кроликов?¹⁷

— Точно. Плюс, он вроде как кобель, да?

Да? Точно? Не знаю... я показалась в дорогом баре в одежде с героем мультфильма. Меня лучше не спрашивать.

— Я люблю собак. У меня есть собака,— хорошо, это так, к слову. Когда звучит гонг, и дети начинают забегать внутрь, сбрасывая обувь и вешая свои рюкзаки, Эмери сжимает мою руку.

— Мужчины после развода всегда просто хотят пошалить. Тем не менее, для тебя это неплохо, — она подмигивает и выходит, в то время как я расставляю детей по кругу и игнорирую быстро бьющийся пульс, внезапно ставшими ледяными ладони и полное отсутствие контроля.