Дополнительные занятия (ЛП) - Данн Поппи. Страница 22

Тем не менее, мы с Уиллом не обсуждали четкие планы на вечер, который состоится уже совсем скоро. Надеюсь, мы поймем, как будем вести себя там. Сейчас в моей фантазии мы приезжаем на разных машинах, не глядя друг другу в глаза поверх слоек с крабами, занимаемся страстным сексом в учительской, а затем возвращаемся, словно ничего не случилось. Так же, в моей фантазии, где-то по пути я теряю трусики, и мы вынуждены поздно ночью прошмыгнуть сюда и вернуть их. Любовь к шпионажу затмевает мой разум.

Как бы то ни было, репетиция окончена, и дети прыгают со сцены, чтобы сдать реквизит и чучела шиншилл. Мы выходим вместе, пока аккомпаниатор уходит с ворчанием, и я запираю двери. Стайки загорелых и бодрых матерей с восхитительно плоскими животами ждут своих детишек. Я оглядываюсь и... неа. Никакого Уилла. Может, он появится через секунду, а сейчас просто отправился на быструю дневную пробежку. Может, его футболка все еще будет влажной от пота, цепляясь к его грудным мышцам и прессу, обращая внимание на его рельефное тело как...

— Мам! — Амелия останавливается рядом со мной, переминаясь с ноги на ногу в восхитительном, неловком танце. Я переключаю внимание на светловолосую амазонку с идеально загорелыми руками и кожей, настолько здоровой, что она практически светится.

Так-так. Вот оно. Значит, это бывшая жена Уилла. Теперь я знаю, что любой здравомыслящий и умный взрослый понимает, что браки распадаются по всем видам причин. Исходя из этого, я не особенно здравомыслящая или умная, и эта женщина – та самая богиня, ради которой люди идут на войну. Так что, если вы спросите меня, эй, Шел, как ты себя чувствуешь сейчас, стоя в коротких и грязных тренировочных штанах? Мой ответ – не очень, Боб. Не хорошо.

Я называю воздух Боб, ну, потому что должна ж я его как-то называть.

— Амелия, нам нужно немедленно вернуться домой. Может пойти дождь, — говорит женщина, глядя вверх. Сюзанна, теперь я вспоминаю, как ее зовут. Амелия издает небольшой вздох, необычный для такого полного энергии ребенка, и бежит к матери.

— Мы должны сделать юрту водонепроницаемой, — обращается Амелия ко мне через плечо.

Я моргаю, потому что, когда слышу слово юрта, у меня перед глазами лишь такие просторные палатки, в которых раньше жили монголы. Женщина передо мной одета в нежно-розовые кашемировые штаны для йоги, которые, вероятно, стоят баксов пятьсот. Думаю, даже она не может быть настолько помешанной на здоровом образе жизни.

— Но не раньше, чем мы прикроем сад Дзен, — напоминает Сюзанна дочери таким же нелепым тоном, который вы могли бы ожидать, если попросили бы ребенка выбросить мусор.

Я ошиблась. Да она долбанутая на всю голову.

— Привет. Я учитель Амелии, — говорю я, улыбаясь, когда иду к женщине. Она занята, печатая что-то на своем айфоне, но думаю, можно было бы проявить и больше дружелюбия. Имею в виду, мы оба спали с ее бывшим мужем. Объединенные общим пенисом, вот кто мы. Во всяком случае, я должна быть в хороших отношениях со всеми родителями детей.

— Шаль, — сухо говорит Сюзанна, уставившись в экран.

— Ой. Ну да, здесь прохладно по вечерам и шаль бы не помешала, — говорю я.

— Это ваше имя, не так ли? — наконец Сюзанна опускает солнечные очки до кончика носа, чтобы лучше рассмотреть меня. Эти крошки от Вэрби Паркер, вероятно, стоят как моя недельная зарплата.

— Ммм, почти. Шел, — я протягиваю руку, чтобы поздороваться, и она посылает немного шокированный взгляд. Знаю, прикасаться к людям, зарабатывающим меньше пятидесяти штук в год, шок для окружающих здесь. Разволновавшись, я убираю руку.

— Извините, просто рукопожатие - это патриархальная модель. Я учу Амелию соединяться с чужими с помощью ауры. Лучший способ поздороваться, так не считаете? — Сюзанна улыбается дочери, и я признаю, что от улыбки действительно веет теплом.

Амелия оборачивает ручки вокруг маминой талии. Ой. Что ж, у всех нас есть странные причуды и привычки. Я смягчаюсь по отношению к Сюзанне.

— Конечно, я поняла! Просто хотела сказать вам, что Амелия просто удивительная, — подмигиваю малышке, выдающей сияющую улыбку. Имею в виду, все, что касается Амелии в значительной степени сияющее. Меня удивляет, когда Сюзанна хмурится.

— Ценю ее попытки. Мы лишь хотим, чтоб она прилагала усилия там, где у неё есть способности, верно? — Сюзанна крепче обнимает Амелию, и небольшое количество света покидает глаза ребенка. Ладно, я знаю, традиционная игра здесь – умиротворенные состоятельные родители, особенно когда вы увлечены их бывшими, но некоторые вещи нельзя спускать.

— Думаю, у Амелии действительно есть потенциал. Она одна из самых усердных учениц, что я видела, — вот тебе. Наслаждайся своим матриархальным смузи или что ты там пьёшь.

Сюзанна моргает. Не думаю, что она знает, как реагировать. Черт, я переиграла сама себя.

— Дайте угадаю, — Сюзанна сочувственно наклоняет голову. — Вы едите красное мясо, так ведь?

Виновна по всем пунктам.

— В двух кварталах от моей квартиры есть «Ин-и-аут»¹⁹. Грешно было бы не воспользоваться этим.

Женщина вздыхает, роясь в огромной сумочке, которая, кажется, соткана из множества разновидностей местных трав, и вытаскивает стеклянную бутылку, заполненную коричневато-зеленоватым удобрением. Она передает его мне, пока я смотрю на содержимое пузырька и комочки. На самом деле больше похоже на морскую водоросль.

— Куркума с водорослями, зелеными морскими водорослями, корнем имбиря, ананасом и индонезийскими грибами, — Сюзанна выглядит гордой. — Это моя особая смесь, — говорит она, словно это секрет на вечеринке «Тапперваре»²⁰.

— Вкусно звучит. Вы этим занимаетесь?

Она отмахивается.

— Нет, я думаю, что рынки - такая шутка. Я верю в то, что можно давать, ничего не ожидая взамен.

Хорошая мысль, если б только мы не стояли на стоянке безумно дорогой школы ее дочери, оплаченной алиментами ее мужа, ради которых он усердно работает. Тем не менее, я считаю, что нужно быть вежливой.

Амелия морщит нос, глядя на бутылку, и кривит губки.

— Гадость! — обращаясь ко мне. Я понимаю тебя, малышка.

Сюзанна с любовью проводит рукой по волосам дочери, что заставляет меня улыбнуться.

А затем она выдаёт:

— Вы могли бы подумать о двухнедельной очистке куркумой. Она бы сотворила чудеса с вашей кожей и помогла бы с вздутием живота. Я могу сказать, что у вас вздутие.

Мои эмоции похожи на йо-йо, и эта женщина походит на обезумевшего школьного задиру, который слишком много гуляет с собакой. Это имело смысл в моей голове. Поджимая губы, произношу:

— Спасибо. Я подумаю об этом, когда не буду работать двенадцать часов в день, шесть дней в неделю.

— Конечно. Работа заставляет женщин сильно торопиться. Разрушает механизм богини, — она говорит это все, глядя на свой телефон.

Мне приходиться останавливать себя, чтобы не достать одну неприлично большую колотушку как в «Луни Тюнз»²¹ и не шандарахнуть ее. И да, у меня есть одна в багажнике машины. У меня много вещей, много темных тайн.

— Увидимся позже, Амелия. Ты сегодня отлично потрудилась, — я улыбаюсь ребёнку, пока она уходит с матерью, бросая на меня последний, печальный взгляд. У меня дрожат руки, когда я достаю телефон и быстро пишу смс Уиллу. Не волноваться, сдержанно и с чувством собственного достоинства.

ТВОЯ БЫВШАЯ - МОНСТР.

Хорошо, хорошо, ещё разок обычным шрифтом:

Твоя бывшая жена - монстр.

Ммм, может все ещё слишком враждебно. Попробуем-ка пошутить:

Встретила твою бывшую. Сказала бы, что она похожа на Стервеллу Де Виль, но, думаю, она против меха.

Краснея, все стираю. В конце концов, какое я имею право вовлекать во все это Уилла? Не его вина, что он был женат на этой самовлюблённой вегетарианке с домашней куркумой. Может, мы просто обсудим это. Хорошая идея, Шел.

Встретила твою бывшую. Она немного грубовата. Она в курсе?

В ту же секунду, как я печатаю, мое тело бросает в дрожь. Вспышки воспоминаний о Даррене, как он твердил мне, что он и его бывшая закончили отношения. Полностью. И совсем не спали вместе. Затем, как гром среди ясного неба, он станцевал с ней голое танго и выскочил еще один ребёнок, и я просто... Не знаю, смогу ли я сделать это снова.