Мастер оружейных дел - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 27

— Я не знал, — растерянно качнул головой в ответ. — Не обращал внимания, но он вроде бы всегда в перчатках. Да я же не женщина, чтобы он передо мной раздевался или чтобы я интересовался его внешними данными! И что ты с ними сделала?

— Ничего. — Она поморщилась. — Мерки спокойно сняла, и все. Но он, по-моему, ожидал панического ужаса.

— Может, ты и права, — подтвердил ее опасения. — Я слышал, будто у них внешнее увечье — это почти гарантия отказа от женщины, и с этим уже ничего нельзя сделать. Может, он потому до сих пор себе жену и не привез, хотя по стране мотается много. А тут ты со своим неколебимым спокойствием… да, пожалуй, тебе и правда стоило завизжать.

— Вот я попала! — печально вздохнула она.

— А он тебе что, на самом деле настолько противен? — осторожно уточнил я.

— С чего бы? Нет, он мне понравился. — Ойша невозмутимо пожала плечами. — И ты тоже понравился, ты симпатичный, умный, и целоваться с тобой было очень приятно, — все с тем же спокойствием огорошила меня эта странная девушка. — Но это не повод связывать с кем-то свою жизнь. Сам подумай, какая жизнь ждет меня замужем? — уныло поморщилась она. — Дети и хозяйство? С кем-то другим еще можно попробовать побороться за свои права и за свою жизнь, но только не с северянином. И Лар и Кана — они оба почему-то думают, что я не хочу устраивать свою личную жизнь из упрямства или юношеского максимализма. Как будто я по сторонам не смотрю и не вижу, что с людьми делается после такого, особенно с женщинами, которые оказываются рядом с сильными мужчинами! Они ломаются; не сразу, но рано или поздно непременно превращаются в эти тупые сюсюкающие домохозяйственные создания. Либо постепенно сами деградируют, либо просто ломаются под давлением и гаснут. Веселые, озорные, влюбленные в жизнь, увлеченные своими интересами — все превращаются в одинаковых наседок. Да, исключения бывают, они не так уж редки, я их встречала. Но Таллий — не тот человек, который способен стерпеть подобное. Догадываюсь, как на севере живут женщины: запертыми в роскошных дворцах, вырубленных в толще скал, без права принятия самостоятельных решений, то беременными, то кормящими. А моя жизнь — эта оружейная мастерская и Баладдар. Ты, если уж на то пошло, в этом смысле гораздо перспективней: мне кажется, ты гораздо менее авторитарный человек, чем северянин, и вполне мог бы смириться с подобным обстоятельством.

А я задумчиво смотрел на девушку и не мог отделаться от мысли, что, даже если бы хотел, не нашел бы, что ей возразить. Просто потому, что она повторяла мои собственные мысли по этому поводу. И тысячу раз была права в отношении северянина: такой как Анатар не способен воспринять чужую точку зрения, тем более — точку зрения девочки вдвое моложе себя, и допустить подобное отступление от их традиций. Я, конечно, допускаю, что знаю своего надежного врага недостаточно хорошо, но…

— Если заподозришь неладное, свистни, вызову его на поединок. — При виде растерянного выражения на симпатичной мордашке мастера-оружейника я рассмеялся и пояснил: — Должен же я как-то отрабатывать проживание и затраченные на меня нервы!

Нойшарэ ответила искренней улыбкой:

— Обязательно!

— Подожди, а кому же ты с таким отношением дело передавать будешь?

— Нет ничего проще, — отмахнулась она. — Через пару лет получу медный клинок и усыновлю какого-нибудь мальчишку посообразительней, достаточно одаренного для оружейного мастерства. Обычная практика одиноких ремесленников.

— Ладно, хватит о грустном, — встряхнувшись, опомнился я. А то куда-то нас в разговоре не туда занесло: всегда терпеть не мог подобные темы, потому что самого уже достали. — Я вот еще что хотел спросить. Как ты думаешь, Ларшакэн согласится помочь и поспрашивать среди Пограничных на тему того покойника?

— Ларшакэн согласится, — прогудел от двери насмешливый бас. Мы с Ойшей синхронно вздрогнули, оборачиваясь. — Заговорщики, молот вам в рыло!

— Ты давно там стоишь? — обреченно поинтересовалась девушка.

— А ты как думаешь? — ехидно уточнил бывший старшина. — Достаточно. Вошел, можно сказать, на самом интересном месте. И, кстати, ты с поединком-то не торопись, — подмигнул мне Лар. — Эта отрыжка Белого еще через мой труп перешагнуть должна, прежде чем рискнет котенка отсюда увезти.

— Спасибо, — тихо и облегченно выдохнула Ойша. Я словно увидел, как с ее плеч свалился огромный камень.

— А попробует уболтать — я ему просто в рыло двину, — продолжил утешительный монолог Лар. — Я так считаю: если ему баба нужна, пусть бабу и ищет. А если ему Нойшарэ нужна, то не переломится своих бледнорожих послать к Белому в задницу и переехать сюда!

— Лар, я тебя обожаю! — блаженно растеклась по стулу девушка. Я при виде этой картины не удержался от улыбки.

— Да что меня, это батька твой как-то под этим делом, — здоровяк выразительно хлопнул себя по горлу и присел к столу на свободный стул, — теорию задвинул, когда о твоем будущем рассуждал. Я над ним, правда, поржал тогда: он-то себе жену на соседней улице отыскал, чтобы далеко не ездить. А если этот бледный и вправду попытается по своим обычаям за руки-ноги — и в мешок, я еще десяток отставных Пограничных соберу, и мы его размажем отсюда до самых Северных гор, — с усмешкой заключил Лар. И мне показалось, что шуткой в этих словах даже не пахло.

— Мастер Нойшарэ, — медленно, прочувствованно обратился я к оружейнице, подавив порыв опуститься перед ней на одно колено. Подумав, ограничился тем, что патетически прижал руки к груди: не надо переигрывать. — Может, ты меня усыновишь? Я очень сообразительный мальчишка, честное слово!

Лар в ответ на это заявление грянул хохотом, Ойша захихикала:

— С чего это вдруг?

— Да хорошо у вас, — честно признался я. — Весело и интересно. Даже не хочется, чтобы это расследование заканчивалось.

— Я подумаю над твоим предложением, — фыркнула девушка. — Ладно, Белый с ним, с этим северянином. Ответь мне лучше вот на какой вопрос: что случилось с автором того послания? Ну, которое вез курьер и с которого все началось.

— Он просто умер. — Я вздохнул. — Не нашли никаких признаков насилия, тихая смерть во сне от инсульта. Ортавий Савар действительно был немолод и не отличался крепким здоровьем, но подозрительно вовремя отправился на суд богов: в день появления гонца на месте назначения. Одинокий замкнутый человек, бывший королевский проверяющий, раньше часто работал в Приграничье, но в последнее время подвело здоровье, и он почти не показывал нос из дома. Мы изначально предполагали, что кто-то прислал ему информацию, а тот уже передал дальше с тем же курьером, но подписал своим именем, чтобы рассмотрели быстрее. Также совершенно непонятно, почему послание не доверили магической почте, которой было отправлено письмо, в самом письме об этом не говорилось ни слова. Разве что весило это послание слишком много. Увы, пропускная способность магпочты невелика. В общем, единственная ниточка, за которую удалось потянуть, это личность Пограничного, убитого здесь.

— А курьер?

— Личность не установлена, но, кажется, местный. Мне вообще уже кажется, что никакого послания не было. Но непонятно, зачем тогда все это затевалось?

— Странная история, — задумчиво протянула Нойшарэ. — А откуда вообще узнали о послании, если все умерли и документов нет?

— Курьер добивался встречи с Ильнаром Тавьером, начальником Тайной канцелярии. Ему назначили на следующий день после прибытия, причем по простой причине: Тавьера в этот день не было в городе. Но все равно — не успели. Собственно, обеспокоились тогда, когда курьер не явился на назначенную встречу, потом достаточно долго разыскивали гостиницу, где он остановился, и разматывали клубок до Пограничного. Когда дурно пахнущая история корнями уходит в Приграничье, лучше перестраховаться, поэтому Ильнар взялся за дело всерьез и прислал меня.

— Почему именно тебя?

— Специалистов нужного профиля немного, и я из них наиболее подходящий, — ответил со смешком и пояснил: — Знатоков нравов Приграничья и местных уроженцев среди этих достойных людей нет, так что на всякий случай отправили самого сильного боевого мага с самым большим боевым опытом.