Мастер оружейных дел - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 61

Не знаю, до чего бы я додумалась в итоге, но у основания ратуши нам пришлось забыть об отвлеченных мыслях. Откуда-то возникли люди, которые в моем представлении должны были вообще-то неотлучно находиться в башне и, возможно, даже попасться нам на дороге: комендант, многочисленная стража, какие-то женщины, даже дети. Все эти люди суетились, кричали, мешали друг другу, нам и страже, пытавшейся навести порядок.

Командирский голос Лара, зовущий целителя, с легкостью перекрыл общий гам, даже заставил его на несколько секунд утихнуть. Нужный специалист, к счастью, обнаружился поблизости, и не один. Так что мага поспешили забрать, а Таллий, отмахнувшись от попыток уложить на носилки и его, аккуратно поставил меня рядом с отставным старшиной и только после этого явно нехотя разжал руку. Меня тоже попытались увести, чтобы обработать рану на руке, но я клятвенно пообещала зайти чуть позже: возле ратуши объявился Таймарен, и с ним стоило объясниться. А рука… что — рука? Даже почти не больно. Лар тоже не стал настаивать на немедленном оказании помощи. Видел, что рана несерьезная, а над подобными мелочами он никогда не трясся. Не северянин, чай!

От размышлений о последнем, которые непременно испортили бы настроение, меня спас тот же самый Тай. Появление следователя — то есть явно старшего по званию — стражу приободрило и дисциплинировало, так что порядок восстановили в считаные секунды, и тут же начались расспросы.

Поскольку никто никого никуда не уводил и слушать не мешал, вскоре я уже знала еще одну точку зрения на события в башне. Выяснилось, что всех ее обитателей заперли в тех комнатах, в которых они находились до полуночи. Двери просто перестали открываться. Их пытались ломать подручными средствами и магией, но не преуспели, и те, кого угораздило проснуться среди ночи и попытаться выйти куда-то, хотя бы даже в уборную, оказались замурованы до рассвета. Разумеется, подобное не добавило людям самообладания, и когда башня выпустила обитателей на свободу, они дружно бросились прочь, боясь повторения. Среди запертых оказались и патрули стражи, что деморализовало даже Пограничных: те привыкли сражаться с реальным, видимым противником, а не со взбесившимися не открывающимися дверями.

— Нойшарэ, Ларшакэн, а вы-то как здесь оказались? И что можете сказать? — Нас следователь оставил на закуску и подошел только тогда, когда с остальными все более-менее прояснилось.

— Я даже не знаю, с чего начать, — заговорил Лар с задумчивой улыбкой. — Во-первых, в «личной» части ратуши есть три трупа перевертышей, которые накинулись на нас с Ойшей, надо бы их найти и подобрать. Во-вторых, где-то там же, на верхних ярусах, произошла авария в алхимической лаборатории, так что я бы от беды подальше вообще всех вывел наружу. А ну как рванет? Правда, где именно эта лаборатория находится, я не имею ни малейшего представления. Могу только сказать, что она на самом верху, выше того яруса, где вы найдете трупы перевертышей. Судя по тому, что за годы службы я ее ни разу не видел и о существовании в башне чего-то подобного даже не слышал, это какая-то редко посещаемая комната. В общем, у ужастика надо спрашивать подробности. Если выживет. Его сейчас целители утащили, и выражения лиц у них были не очень-то довольные.

— У кого лицо будет довольным, если его поднять с постели до рассвета, пугая какой-то катастрофой в ратуше? — с рассеянной улыбкой проговорил Таймарен, что-то записывая. — Ладно, я вас понял. Попозже приду, расскажете подробнее, а пока можете идти. Ойша…

— Первым делом к целителям! — оборвала я его, недовольно поморщившись. Распрощавшись, мы двинулись прочь с площади. — Лар, а ты сможешь зашить мне руку сам?

— Смогу, но не буду, — спокойно отмахнулся он. — Дойдем до госпиталя, пусть тебя профессионалы заштопают, аккуратнее выйдет.

— Да что мне эта аккуратность, главное…

— Ойша, я сказал, в госпиталь, — оборвал мужчина, и я покорно кивнула.

Идти к целителям не хотелось, но не настолько, чтобы спорить из-за этого с Ларом. Честно говоря, было попросту лень тащиться до госпиталя и ждать, пока кто-то из его работников найдет на меня время. В остальном же я признавала правоту старшины: он вояка, а не костоправ, и хоть способен оказать помощь в полевых условиях, совсем не обязательно заниматься этим в городе.

Госпиталь находился внутри стен, в самой безопасной части Баладдара, возле выезда из города, так что идти было достаточно далеко. Первые повороты и переулки мы преодолели в молчании, а потом я не выдержала хаотически мечущихся мыслей, перескакивающих с одного на другое, и решила начать разговор. Все же поделиться наболевшим и спросить совета.

— Лар, а скажи, пожалуйста… только не смейся! Как люди влюбляются?

Он растерянно крякнул и покосился на меня настороженно:

— Что значит — как?

— Ну… почему? Почему в одних влюбляются, а в других — нет? Как это происходит? И что люди при этом чувствуют?

— Котенок, на этот вопрос люди поколениями ответить не могут, а ты хочешь по дороге получить от меня короткую справку! — Он отчего-то недовольно нахмурился и качнул головой.

— Нет, я кое-что знаю, я же образованная, — с легким смущением возразила ему. — Про химию знаю, знаю, что мы на запахи ориентируемся, хоть и не осознаем этого. Но… неужели только на них? Вот прямо понюхал — и влюбился? Так же не бывает.

— Запахи на другое влияют, — ухмыльнулся старшина. — И с любовью у этого чувства не так-то много общего.

— Я это знаю, я… знаю, почему ты любишь Кану. Вы замечательно понимаете друг друга, вам хорошо и уютно вместе, есть о чем поговорить. Но разве можно влюбиться в человека, с которым почти совсем не знаком? — вздохнула тяжело, не заостряя на этот раз внимания на смущении самого Пограничного.

Вот чего я совсем не понимала, так это причины, по которой эти двое еще не поженились, но говорить сейчас хотела не о том.

— А-а-а, вон ты к чему клонишь, — сообразил Ларшакэн. — Дай угадаю, на эти мысли тебя натолкнул бледнорожий?

Я только кивнула, не вдаваясь в подробности, а Лар глубоко вздохнул и продолжил:

— Понятия не имею, что можно тебе ответить. Ты молодая девчонка, никогда не влюблялась, должно же было это когда-то случиться. А что в него… да Белый знает! Я ж не баба, чтобы знать, чем тебе так этот тип приглянулся! Ну, морда хоть и странная, но смазливая… В отряд я бы его, положим, взял без разговоров, и легко могу объяснить почему. А что ты в нем нашла, извини, сама думай. Могу сказать только, что ничего ненормального в этом нет. Имею в виду, в том, чтобы влюбиться в малознакомого человека. Все-таки влюбленность — это не любовь, чувство короткое и скоротечное.

— Да я вообще не уверена, что это именно… оно. — Я раздосадованно поморщилась, сверля мрачным взглядом камни мостовой. Лар покосился на меня, пару секунд задумчиво рассматривал вот так искоса, а потом со смешком заметил:

— Зато я уверен. Так что сама думай, чем он тебя зацепил.

— Он на тебя похож, — проговорила я неуверенно через несколько секунд. Лар запнулся, закашлялся, подавившись, но переспрашивать не стал и уточнил осторожно:

— Это чем именно?

— На тебя и на отца. Он… надежный. Сильный. Уверенный. Какой-то… настоящий, что ли. И ты бы видел, как он с этим своим хлыстом управляется! — В голосе проскользнули-таки восхищенные нотки, и отставной старшина в ответ расхохотался:

— A-а! Вот теперь мне точно все ясно. Мужик-то ни при чем, у него просто есть интересная железяка!

— Не без этого. — Я смутилась, но совсем слегка.

— Ладно, шутки шутками, но ты вообще задумывалась, чего от него хочешь? И хочешь ли чего-то?

— Я не знаю, — сокрушенно вздохнула в ответ. — Но, во-первых, он, похоже, не такой уж упертый и непробиваемый, как кажется на первый взгляд и из рассказов Грая. А во-вторых… кузню и Баладдар я в любом случае не брошу, — заметила чуть тише и гораздо тверже. — Я точно не собираюсь ехать с ним, в этом совершенно уверена. Просто пытаюсь разобраться в собственных эмоциях. Даже если в самом деле влюбилась, уж как-нибудь переживу! В конце концов, от этого еще никто не умирал.