Мастер оружейных дел - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 7

Вот и получается такое шаткое, хрупкое и необычное равновесие.

Лар мерно работал молотом, а я плела свои кружева. Слой за слоем огонь и сила рук кузнеца вбивали их в глубину металла, создавая причудливый, запутанный узор вязи стали и сил. Тонкая серебряная палочка Перста Указующего, ведущая за собой незаметную простому глазу нитку магии, казалось, жила в моих руках собственной жизнью, выписывая петли и то и дело касаясь раскаленной заготовки. Агний наблюдал за нашими действиями с всегдашним искренним любопытством, по команде послушно облизывая предложенную болванку.

Лучшее из всех возможных ощущений — когда не нужно мучиться, вычисляя, куда класть следующий узел, а просто отдаться силе, и она сама найдет себе место, единственно верное, когда все участники священнодействия работают со слаженностью частей одного тренированного тела.

Первый клинок вышел из наших рук к середине дня: почти рекорд, в среднем ковка одного прямого меча такого качества, которое мы предлагали Пограничным стражам, требует около шести часов. Без учета работы над заготовками и последующего доведения клинка до ума, занимающего куда больше времени.

— Хорошо идет, — хмыкнул Лар, утирая пот со лба, и это были первые слова, произнесенные в душном чреве раскалившейся кузни. С жаром бодрствующего агния не справлялись никакие защитные заклинания, их просто коротало от его присутствия.

— Хорошо бы так и дальше шло, — отозвалась я, аккуратно укладывая исчерпавший себя Перст в резной ларец и вынимая из точно такого же сундучка заполненную магией палочку. Бывший страж в это время подвешивал горячий готовый клинок в крепления — остывать. — Персты кончаются, вечером заряжать буду. Три штуки всего есть. На этот заказ хватит, но лучше запастись. Уф!

— А не поплохеет? — подозрительно уточнил великан.

— Поплохеет, если я без них останусь, — отмахнулась я. — Руками я так точно не сделаю, дольше провозимся. А вечером полбанки варенья съем, — облизнулась мечтательно. Любая работа с энергиями отнимает много сил, а лучший способ их восстановления — это проглотить что-нибудь сладкое.

— На тебя варенья не напасешься! — проворчал Ларшакэн. — Кстати, не хотел отвлекать в процессе, но сейчас спрошу: тебе правда этот красавец не мешает? — Он кивнул куда-то за мою спину.

— Какой кра…савец? — Обернувшись, я наткнулась взглядом на притулившегося в уголке давешнего гостя. Хмыкнула: — А ты что тут сидишь-то? Давно?

— Наблюдаю, — тихо ответил маг. — Никогда не видел работы оружейника. Это… красиво. Но если мешаю, я уйду.

— Да сиди уж, коль больше заняться нечем, — миролюбиво разрешила я. В конце концов, если до сих пор он умудрился ни разу не привлечь моего внимания, зачем гнать?

К тому же подобный интерес боевого мага — причем чутье подсказывало, боевого мага отнюдь не слабого — льстил. Нельзя сказать, что современные магистры относятся к нам, оружейникам, пренебрежительно: сложно пренебрегать тем, кто делает по-настоящему опасные для тебя вещи. Но держатся они всегда с подчеркнуто отстраненной вежливостью. Нет, понятное дело, попадаются всевозможные чудаки, пишущие исследования по «специфической предметной магии» оружейников, и некоторые из этих трудов действительно заслуживают уважения и пристального внимания. Но где-то в глубине души они всегда считали нас неким пережитком прошлого, и зерно истины в подобном мнении есть. Мастерство оружейника лежит на тонкой грани между магией, древними шаманскими практиками и ремеслом, и никуда нам от этого не деться. Да и нужно ли деваться?

— Может, перекусим? — с надеждой предложил Лар. Принципиальных возражений не было, вот только…

— Только без отрыва от производства, а то собьемся.

И мы потянулись в привычный угол, где Кана всегда оставляла бутерброды. Ворчала, что это вредно, но все равно оставляла, предпочитая не отвлекать от работы. Женщина вообще избегала лишний раз совать нос в кузницу — побаивалась агния, хотя и управлялась весьма ловко с его младшим куда менее разумным собратом искрием, живущим в плите.

Свой бутерброд получил и затаившийся в углу ужастик, и процесс ковки пошел дальше по накатанной.

Должно быть, со стороны мы выглядели странно и даже дико — жующие за работой в короткие промежутки времени, пока нагревался клинок. Но это было как-то… уютно, по-домашнему, и совершенно не влияло на качество работы. А если и влияло, то в лучшую сторону, учитывая энтузиазм агния, с удовольствием слизнувшего с моей ладони предложенное лакомство и довольно заурчавшего в ответ. Цвет шкуры зверя почти мгновенно изменился с теплого оранжевого на желтовато-белый, и от него дохнуло жаром.

Впрочем, наш дух достаточно опытен, чтобы его игривое настроение не мешало работе.

Я почувствовала, как в этот момент нервно вздрогнул ужастик в своем углу, и испытала прилив мстительного злорадства: по мнению магов низшие стихийные духи вроде тех же агниев не поддаются вообще никакой дрессировке и работают исключительно по принуждению печатей.

А вот в какой момент столичный гость нас покинул, я не заметила.

Когда Клеймо заняло положенное место на теле клинка, я поняла, что здорово переоценила свои силы и начинать третий сегодня уже не стоит, хотя день еще не закончился. Главным ограничителем времени работы в кузне обычно бывал агний: эти духи активны исключительно тогда, когда на небосклоне светит солнце, а после заката становятся вялыми и инертными. Но сегодня не выдержала уже я, сказалась бессонная ночь.

Завтра, надеюсь, удастся сковать еще пару клинков. Тогда послезавтра накалим все четыре, вечером — закалка, сборка, а потом начнется самое муторное: доведение до ума. Точильный камень, напильник и наждачка — основные орудия оружейника, а совсем даже не молот.

Полтора десятка почти готовых клинков ожидали своего часа уже давно: стандартный заказ от Пограничных каждый сезон. Понятное дело, за две недели такое количество оружия сделать невозможно, но мы заранее знали, что нужно, только у нескольких я еще не оплела рукояти.

В этот раз, правда, понадобилось больше времени, но для того нас и предупредили за две недели, а не за два дня, как обычно.

Лар понял меня без слов и принялся за уговоры агния: усыпить разыгравшегося духа раньше заката тоже искусство. А я взяла ларец с Перстами, один из недоделанных клинков и загодя заготовленные во множестве кожаные ремни и двинулась в лавку. Во-первых, подышать свежим воздухом и немного остыть, а во-вторых, с корыстной целью отпустить Кану, чтобы та смогла заняться ужином.

— Как дела сегодня? — ввалилась я в лавку, гремя Перстами в ларце и рискуя зацепиться за что-нибудь зажатым под мышкой клинком в простых кожаных ножнах.

— Каждый раз, когда я вижу тебя после кузни, поминаю незлым тихим словом Белого и его подземных слуг, — прокомментировала женщина. В общем-то упрек справедливый: после жара кузницы от меня все еще шел пар — остывали одежда и кожа. — Неплохо. Есть один индивидуальный заказ, по всему видно — сложный, тебе понравится.

— А что просили?

— Он не стал рассказывать, хотел с тобой поговорить. И с неожиданным пониманием отнесся к сообщению о том, что ты сейчас работаешь и не можешь все бросить для приема его любимого.

— Почему — неожиданным? — искренне удивилась я. Хамов в лавку заносило настолько редко, что эти дни запоминались надолго.

— Да это явно чужак какой-то, — поморщилась Кана. — И не из простых, может, дворянин или вообще маг. Обещал прийти сегодня после заката.

— Ну, тем лучше, посижу тут.

Визит заказчика заинтриговал. Всегда интереснее работать под индивидуальный заказ, и здесь происхождение покупателя роли не играет. К тому же в данном вопросе я не слишком доверяла Кане: она считала чужаками всех, чьи лица были незнакомы и по каким-то одной ей ведомым критериям не подходили жителям Приграничья. Вот кто на раз просекал, местный или нет, так это Лар, но он бывший Пограничный, а у этих парней глаз наметанный.

— А где наш вчерашний гость? — полюбопытствовала я.