К свету (ЛП) - Ромиг Алеата. Страница 40

- Ты еще не спишь? - спросил он, и я ощутила его мятное дыхание.

- Почти.

- Прости...

Его простое извинение завоевало все мое внимание. Я не была уверена, что могу вспомнить, чтобы слышала от него эти слова раньше.

- …Я имел в виду, что хотел сказать тебе о том, как хорошо ты справилась на службе.

Я улыбнулась:

- Спасибо. Мне было страшно, но Рейчел и Элизабет были со мной все время. И Брат Бенджамин, - добавила я, внезапно опасаясь того, чтобы не показалось вдруг, что я не признаю его помощь.

Его пальцы продолжали свой бег по моим волосам.

- Я не хочу, чтобы ты подумала, что я молчалив из-за того, что ты что-то сделала не так. Ты была совершенна.

Я с трудом сдерживалась, чтобы не задавать вопросы, которые наполняли мой уставший разум. Но то, что я лежала на спине, очень помогало мне помнить об этом.

- Благодарю тебя, Джейкоб. Я хочу, чтобы ты гордился. Мне жаль, что я огорчила тебя. Я уверена, что Отец Габриель говорил с тобой об этом.

Его руки и дыхание были спокойны, как будто он внимательно раздумывал над тем, что я сказала.

- Завтра мы уезжаем из клиники. Однако, вместо того, чтобы вернуться в нашу квартиру, мы остановимся в ангаре на некоторое время.

- Я не помню, ни нашей квартиры, ни ангара, но я пойду с тобой куда угодно.

Его губы скользнули по моим губам. От легкого касания зажглась искра, которая сдетонировала и промчалась по всему моему телу. Я потянулась к его губам, желая больше, чем целомудренной нежности.

- Сара, я… - Джейкоб не закончил свое предложение; но его руки обняли меня крепко и прижали к его телу. Его поцелуй, не был целомудренным, он был страстным. Он накинулся на мои губы, и вскоре его дыхание стало затрудненным. Как магниты, нас тянуло друг к другу, ближе и ближе. Мое тело разжижалось, становясь податливым в его руках, Джейкоб же наоборот, был тверд как скала.

В пылу захлестнувшей нас страсти, я забыла о моем наказании. Мое внимание переключилось на другое место. Крепко обхватив мои длинные волосы, он слегка потянул за них, тем самым наклонив мою голову в бок, в то время как его мятный язык жадно ласкал мой рот. Мои тихие всхлипы и его жадные стоны, проникающие в мой рот. Таким образом, он абсолютно без слов заявлял свои права на мое тело.

Большие, сильные руки, которые когда-то доставляли боль, теперь приносили удовольствие. Я потянулась к его широким плечам, открывая руки и сознательно отдаваясь его поцелуям. В его поцелуях ощущался голод, он жадно скользил от моих губ к шее и вниз к ключице. Его ласки посылали дрожь по всему телу: от ног до разливающегося тепла внизу живота. С каждым шагом его поцелуи перемещались ниже, пока не достигли выреза моей ночной рубашки. Бюстгальтера, который я надевала на службу, уже на мне не было. Мое дыхание учащалось с тем, как он расстегивал каждую пуговку, в конце оставив меня обнаженной и открытой для его желания.

Стук моего сердца отдавался в ушах, когда он шептал мне с восхищением о том, как я прекрасна, и как ценно для него то, что я принадлежу ему. Когда он не говорил, его губы двигались ниже, а щетина дразнила мою чувствительную кожу. Его ласки были неистовы, умелые пальцы мяли мою грудь, покручивая затвердевшие соски так, что первобытный стон вырвался из моего горла. Не то чтобы я боялась разговаривать. Просто мои ощущения было трудно передать словами. Желая получить от него все, что он мог дать, я схватила его за голову и, сжав в кулак его волосы, притянула его ближе.

Вдруг он остановился и отстранился, оставив меня раздетой на холодном воздухе.

Изумленная и продрогшая, я потянулась к своей рубашке. Растерянная и обиженная, я начала ее застегивать.

- Я сделала что-то неправильно? - холодная температура в комнате вдруг стала ледяной, когда я поняла свою ошибку. - Джейкоб, мне очень жаль. Я знаю, что не должна задавать вопросы. Просто это…

Вихрь моих эмоций вышел из-под контроля. Хотя моя рубашка была не полностью застегнута, я отвернулась, потерялась в своем темном мире, когда слезы пролились на подушку.

Потянувшись к моему плечу, Джейкоб развернул меня к себе, вытер мои слезы и поцеловал меня в нос.

- Ты такая упрямая. Удивительно, как это еще не привело нас к смерти.

Я не понимала, что случилось.

Как мы перешли от горячей парной до ледяной пещеры за такие рекордно короткие сроки?

Мое сердце заныло, когда кровать прогнулась и Джейкоб встал. Затем спустя несколько секунд она снова прогнулась под его весом. И почти сразу он притянул меня к груди, его рубашка стала мягче. Я предположила, что это футболка. Когда я обняла его, как и прежде, мои босые ступни встретились с его ногами. Это ощущение его непосредственной близости вернуло улыбку на мои печальные губы. Он выбрался из постели, чтобы снять свою одежду, а не покинуть меня. Он собирался спать со мной.

Джейкоб поцеловал меня в макушку.

- Ты не сделала ничего плохого. Мы на больничной койке в районной больнице. Это не самое романтичное место, чтобы заниматься любовью с моей женой.

Я выдохнула, радуясь, что он объяснил свои действия.

Мягко потирая спину, он продолжил:

- Кроме того, как я уже сказал, что переживаю за твои ребра. Я намного тяжелее тебя. И не хочу сделать хуже.

- Мне не обязательно быть снизу.

О, черт! Я прикусила губу. Я действительно сказала это?

Кровать затряслась созвучно его смеху.

- Спокойной ночи, Сара.

На следующий день я спрятала руки в перчатках глубоко внутрь моего пальто и молча сидела, когда Джейкоб увозил нас прочь из клиники. Судя по высоте транспортного средства, когда он помогал мне в него забраться, мы были в грузовике. Я хотела спросить, его ли это грузовик.

После всего, что мы пережили, разве не я разбила его грузовик?

Вместо этого я слушала, как работала печь в автомобиле, пока за окном яростно завывал ветер. Я застряла в этой битве температур, и, судя по клацанью зубов, температура снаружи пока выигрывала. Я пыталась вспомнить время года. Элизабет упоминала про темный сезон. Судя по температуре, сейчас, должно быть, зима. Опять же, я не была уверена, что знаю, бывает ли когда-нибудь тепло так далеко на севере, на Аляске.

Какое бы время года это не было, я не могла согреться. На одну ногу я надела сапог с прошлого вечера. Другая моя нога в гипсе была покрыта своего рода носком. Под мою длинную юбку я надела теплые лосины, но, несмотря на все это, мое тело все еще дрожало. Чем дальше мы ехали, тем больше я думала о моих друзьях. Я недавно сказала Элизабет, с каким волнением я, должно быть, оставлю свою комнату. Теперь менее, чем за двадцать четыре часа, я уже сделала это дважды. И на этот раз мы не вернемся, по крайней мере, еще какое-то время.

Новая парадигма моей жизни пугала меня и заставляла остро ощущать свое одиночество. Но по мере того как, осознание реальности моих обстоятельств поселилось в сознании, мое желание задавать вопросы пошло на убыль. Принятие моей жизни было облегчением, и это позволило мне сосредоточиться на том, кто и что окружали меня. Вне общины у меня был Джейкоб, но я буду скучать по постоянному присутствию Рейчел и визитам Элизабет. Мне даже были интересны визиты Сестры Лилит и Сестры Рут. Когда обучение Сестры Лилит стало проходить в присутствии Сестры Рут, я поняла, что начала получать удовольствие от этих занятий. Было приятно поговорить с женщинами, им можно было задать вопросы, они могли научить меня вещам, которые я не помнила.

Я пыталась представить себе, как выглядит ангар, но у меня не было на это шансов. Я даже не знаю, что это такое. Чем дольше я думала о том, куда мы едем и как нам туда попасть, тем больше вопросов у меня возникало.

Сможем ли мы жить в ангаре? Зачем нам это?

Этих бы вопросов не было, если бы Джейкоб говорил со мной, но после вчерашней службы он был молчаливее, чем обычно. Я полагала, что это как-то связано с его встречей, но об этом, я, наверное, никогда не узнаю. Если только в один прекрасный день я не пойму, что пробил Божий час. Я прислонилась к двери справа, и нашла ручку. Моя хватка усилилась, когда шины подпрыгивали на неровной дороге.