Вознесение черной орхидеи (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame". Страница 52

На моей страничке «В контакте» тишина. Субботний вечер и приятная погода многих отогнали прочь от компьютеров. Проставляю лайки обновившимся аватаркам и новостям друзей, даже не поднимая глаз, когда подруга приземляется напротив.

- Не прошло и полгода, - отпускаю язвительное замечание, не отрываясь от экрана телефона. До меня не сразу доходит, что подруга молчит, что ей, в принципе, совсем не свойственно, а ноздри щекочет аромат терпкого зрелого аромата дорогих духов. Эля бы никогда такой не выбрала, даже в угоду своим восточным корням. Поднимаю глаза. Сперва не узнаю эту женщину. Несколько секунд недоумения от вторжения, даже ироничная мысль «ты что, пришла выбирать невесту своему боссу-шейху?», ступор напрягшихся извилин памяти вместе со взглядом в задумчиво-холодные глаза… Чувство опасности и испуга бьет наотмашь, сжимает мышечные узлы в сплошной конгломерат натянутых нервов вместе с жаром, задавленной аритмией и растерянностью. Я знаю эту женщину!

- Отдыхаем? – вежливо интересуется она, а я понимаю, что не могу вспомнить ее имени.

- Чего надо? – испуг сменяется яростью. Кадры недалекого прошлого атакуют беспощадной цепной реакцией. Ей Дима улыбался, как равной. У нее было кольцо с трикселем. Как и манера проникать в душу взглядом. Твою ж мать! – Я вас приглашала?

- Нет, прости за вторжение. Просто очень уж хочется посмотреть в твои глаза. Гордишься собой?

Слова достигают цели почти сразу… Сглатываю, зацепившись взглядом за воротник чужой белой блузы и короткую прическу каскад-каре, которая наверняка обошлась ее обладательнице в круглую сумму. В глаза просто не могу, не выдержу. Она прожигает меня насквозь, словно трогая чувство вины и совести, прикрепляя к ним стальную леску, за которую сможет дергать с мастерством опытного кукловода. Я не знаю, как мне удается взять себя в руки!

- Посмотрела в мои глаза? Сама так нарисуешь подводкой? Могу помочь по дружбе. Руки с возрастом дрожат, понимаю!

- Ничему тебя жизнь не научила. И смерть – тоже. – Это не угроза, это мягкая обвинительная интонация. Она бьет напролом.

- Да я как бы не собираюсь умирать… Это у вас не за горами… - прячу глаза в экране телефона, чтобы она не заметила, как они заблестели от подступивших слез. Прогнать бы эту суку, но что-то подсказывает, что это невыполнимо! – Не вам меня учить. Забыла имя… Эппл? Сони Эриксон? Самсунг? Ой, простите, Нокия?

Я несу сущую ахинею, но это мой способ защиты. Она считала эту информацию изначально, о чем говорит ее снисходительная улыбка.

- Неважно. Меня почти восхищает твоя дерзость. Попади ты ко мне, а не к нему в руки, не посмела б так разговаривать.

Она провоцирует. И искусно. Только я сдаваться не собираюсь, пусть это и выглядит откровенным хамством, которого я избегаю с тех пор, как Александр назвал меня «леди».

- Да ну? Привела бы меня сюда на поводке и с кляпом? И, наверное, голую?

- Не исключено. Я предупреждала Дмитрия, что ты не поймешь мягкого обращения…

- Я не лесби, тетя! Мечтай молча, в твоих словах нет ни разумности, ни добровольности!

Выкуси, королева преисподней недоделанная. Я уже торжествую победу, но от дьявольского изгиба улыбки этой… да, вашу мать, красивой женщины неопределенного возраста у меня мороз по коже!

- За теорию пятерка. Только с такими, как ты, надо играть по-иному. Чтобы дошло наконец. Ты думаешь, это был самый худший вариант? Девочка моя, да тебе хватило бы вечера со мной, чтобы лишиться не только дерзости, но и своего эгоизма! Он всегда тебя жалеет, даже в ущерб себе. Поверь, если бы я взялась за твое воспитание, ты бы забыла, как он выглядит. Потому что вряд ли решилась бы поднять глаза! Зато цвет кожи его обуви ты бы знала наизусть. Как и вкус.

- Я повторяю, - игнорирую этот поучительный тон, как и то, что она не говорит о нем в прошедшем времени. Но это ускользает на фоне общей угрозы. – Я не интересуюсь бабами… Особенно теми, кому за!

- Опасайся однажды оказаться у меня в руках, девочка. – Да кто ей дал право говорить об этом так, словно это свершившийся факт? Страх парализует капилляры, но защита и вправду в нападении!

- Ты, тетя, совсем кальяна обкурилась!

- Что ты запоешь, когда догонит Голод? – Парирует… Никея. Точно. Я не успеваю закатить глаза, потому как задаюсь другим вопросом: как долго тут находится Эля, и с какой минуты она начала слушать наш разговор.

- Ой, а у нас гости? – я узнаю тон подруги. Сейчас будет жарко и весело. Она наклоняется ко мне для поцелуя, небрежно швырнув клатч… всего лишь в плечо этой суке. Пичалька!

- Добрый вечер, юная леди, - невозмутимо приветствует Никея, аккуратно положив Элькин клатч на стол. Губы моей подруги изгибаются в хищной ухмылке, а пальцы сжимают фотоаппарат.

- Добрый вечер, не знаю имени и отчества. А вы здесь… за советом пришли, да?

- Я ненадолго. Собственно, собиралась уходить.

- Да не стоит, право слово! Вы по вопросу краски, которая закрашивает седину? – Эля прицеливается объективом фотоаппарата и кривится. – Н-е-е-е-т… Все гусиные лапки, как на ладони. Послушайте… У нас в группе есть одна девочка. Продает косметику по каталогам. Как раз на крем от морщин бешеная скидка! Вам заказать?

Мое внимание приковано к лицу Никеи, которая… улыбается, видя Элю насквозь! Ее не затронуло ни одно слово моей подруги, ей вообще не о чем переживать, у нее ни единой морщины, поэтому все слова выглядят жалкими потугами и развлекают эту стерву! Я понимаю, что я боюсь. Этой умудренной жизнью опасной хищнице ничего не стоит опустить нас обеих ниже плинтуса парой небрежных фраз… И я почти ей благодарна, когда она, наградив нас загадочными улыбками, исчезает.

- Как я ее! Побежала записываться на блефаропластику, я тебе отвечаю!

Нет, Эля. Твои слова не то что не тронули ее, они подпитали эту стерву, словно свежая кровь - эго графини Батори. Этой суке ничего не стоило тебя размазать, она сегодня в хорошем настроении, поэтому промолчала. Я стараюсь убить в себе непонятно откуда взявшееся предчувствие того, что все ее слова легко могли воплотиться в действительность… Меня спасло банальное отсутствие ее желания!

- Супер, моя дорогая, классно деактивировала! – я не собираюсь расстраивать подругу. Ей незачем знать, что эта женщина эмоционально пуленепробиваема и опасна. Очень вовремя появляется официант с кальяном, Эля заказывает кофе и пахлаву и подвигается ближе. Ее темные восточные глаза горят лихорадочным блеском, она уже забыла про Никею.

- Они связались со мной еще месяц назад, - начинает рассказывать восточная очаровашка. – Я просто выложила сеты своих работ на всех фриланс-сайтах. Помнишь, там и твоя с Махеровым есть, где вы у меня в образе эльфийки и Арагорна?

- Забудешь такое, - соглашаюсь я, вспомнив, как едва не чокнулась, позируя три часа в длинной золотой тоге со слоем белой пудры на лице и синих теней на веках… еще и с муляжами вытянутых ушек – Эллада не признает фотошоп в своей работе для прикрепления спецэффектов. От напряжения и сохранения королевской осанки болела спина, в глазах пересохло от яркого света софитов, к тому же, владелец студии, в которой происходила фотосъемка, был бисексуалом с картинными манерами, от которых я хихикала и никак не хотела изображать серьезность. Получилась такая вот кровожадная Арвен с хищно-циничной ухмылкой. Но совет фотохудожников пришел в восторг именно от такой ломки шаблона, поэтому фотосет в первозданном виде пошел в печать и на конкурс, где получил грант за третье место.

- Ох, меня этот заказчик заинтриговал еще по телефону. Представляешь, потребовал подписать договор о неразглашении! Я офигела… Мне это напомнило «50 оттенков серого», с той лишь разницей, что от меня нужны были только фото. Я оставила пару кадров себе… Сейчас посмотришь, и сразу сотру. Потому как если попадут в сеть без их авторского логотипа… Ты сейчас сама все увидишь! Боюсь, это проделают со мной!

Элька щелкает кнопками своего дорогого агрегата в поиске нужных фотографий, продолжая щебетать.