Орхидея на лезвии катаны (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame". Страница 38

В глазах маленькой копии ужас сменяется негодованием. Он похож на отца не только внешне. Маленькие ладошки так забавно сжимаются в кулачки, он срывается с места, замирает всего на минуту.

- Пока, тетя Юля! Встретимся в тире!

Я провожаю его испуганным взглядом, понимая, что теперь осталась наедине с причиной своего учащенного сердцебиения, со спонсором моей удушающей паники. Дмитрий терпеливо ждет, когда Данил оказывается вне зоны досягаемости.

- «Варкрафт», - со скучающим видом пожимает плечами. – Дети. Как ты?

Всего несколько слов. Я непроизвольно прячу руки в карман курточки и заставляю себя посмотреть ему в глаза. Все тот же теплый оттенок слабого кофе в уже непроницаемом взгляде, плотно сжатые губы, их не может смягчить даже тень доброжелательной улыбки. Сетчатку режет жар нового приступа страха, и я выдаю себя с головой, опуская взгляд в пол. Этого достаточно – атмосфера между нами молниеносно меняется, я чувствую, как улыбка покидает его губы, и ежусь от воображаемого порыва ледяного ветра. Но стоит Дмитрию кивнуть головой в сторону «лексуса», опасливо поднимаю глаза.

- Что, ты думала, я сделаю? Что тебя так напугало?

Воронка ледяного урагана смещается. Над головой яркое солнце и ослепительно голубое небо. Еще несколько секунд, и охлажденный до абсолютного нуля воздух стратосферы устремится к земле, превратив кровь в кристаллы льда, а меня – в заледеневшую статую. В его голосе едва сдерживаемое негодование и все оттенки возмущения. Как бы мне хотелось стать глупой и не понимать, что именно он имел в виду!

- Ничего. Правда! – Юля, заткнись. Прекрати свой униженный оправдательный лепет, ты хотела именно этого – спрятать от него дочь, словно всерьез предполагала, что ей угрожает смертельная опасность! Меня выколачивает дрожью под его потяжелевшим взглядом, вместе с непроходящим желанием сбежать, раствориться, телепортироваться с этого места хоть куда. Ничего не изменилось. Вирус его диктата спал в крови очень долго, сейчас достаточно приближения носителя, чтобы он активировался снова в полную силу. – Просто, сам понимаешь, телохранитель один, а у таких, как мы, всегда будут недоброжелатели…

- А вот мне на миг показалось, что ты подумала, будто я могу причинить вред этому очаровательному ребенку.

- Это не так!

- Рад ошибаться. Только чего ты так дрожишь? Я такой страшный?

Его голос не теплеет ни на градус, но я пытаюсь выдавить слабую улыбку и взять себя в руки. Ничего не получается, но кто сказал, что я перестану пытаться?

- Просто устала. У меня от этих аттракционов фейерверк перед глазами. – Кого я пытаюсь обмануть? Его темно-кофейные сканеры прожгли мою кровь, он считывает мое состояние подобно инновационному сенсору, и я ничего не могу с этим поделать!

- Согласен. Только у меня мишени.

Благосклонная попытка хозяина положения успокоить дрожащую жертву ненавязчивой шуткой и улыбкой? Роковое колебание заигравшегося хищника? Попытка играть по негласным законам цивилизованного общества? Режущий натиск ледяных иголок останавливается, сердце берет временную передышку, и я осторожно ловлю его взгляд, не желая признаваться самой себе, как мне сейчас необходимо его успокоение или даже прощение. Только я ни в чем не виновата…

- Зачем обижаешь дочь и не пускаешь в тир? Девочки должны уметь постоять за себя.

Напряженные мышцы расслабляются, критический момент миновал. Я пожимаю плечами.

- Увы, не всегда все можно решить оружием.

- Согласен, только не знаешь, хорошо это или плохо. Увы, мы далеко ушли от каменного века.

Нервный смешок размыкает мои плотно сжатые губы. Оттепель. Вот, на что это похоже. Разговор двух бывших знакомых, и вроде как никто не хочет вспоминать прошлое – но так кажется только на первый взгляд. Повисает пауза, и он нарушает молчание первым.

- Я все время хотел спросить, как ты после такой потери. Я вижу, что ты держишься, но, может, есть что-то, чего я не знаю и в чем мог бы оказать помощь?

Я не могу сейчас придумывать легенды, остается ответить правду.

- Восстанавливаюсь потихоньку. У меня есть прекрасный стимул жить дальше и двигаться вперед. Прошлое уже не исправить.

- Ты очень сильная. Всегда такой была.

Как много неловких пауз, и как хаотично меняется мое самоощущение под взглядом человека, которого я когда-то любила до безумия и так же сильно боялась. Прикосновение ласкающих кофейных лучей потихоньку плавит лед тревоги, сердце пропускает несколько гулких ударов, но сейчас их природа совсем иная, как и волнение. Пять минут назад он мог меня обжечь холодом, сейчас же согревает своей благосклонностью. Изменчивы полярности нашего замкнутого мира, мало что поменялось за долгие годы.

- Я жалею об одном. – Настороженно вскидываю голову, готовая просить не говорить о прошлом, но он улыбается, оценив мое состояние. – Что сейчас мы не можем, как раньше, сорваться в ближайшую кофейню и провести там несколько часов в разговорах.

- Детки, - понимающе улыбаюсь в ответ.

- И не только. Журналисты с их жаждой сенсаций. Работа, которую никто за меня не сделает.

- Тяжело быть мэром?

- Тяжело. Но скажу тебе откровенно, я уже не мыслю своей жизни без этого.

- Помнится, ты говорил, что политика тебя не интересует.

- Все так меняется… А сейчас я не понимаю, как мог гореть бизнесом до такой степени, что упускал подобные возможности.

- Мне пора, - робко намекаю я, заметив Еву, которая машет рукой, прильнув к лобовому стеклу. Дима кивает, улыбка не сходит с его губ. Я уже успокоилась окончательно, наверное, даже жалею, что приходится прерывать разговор.

- Мне тоже, к сожалению. Ну, встретимся в тире?

- Непременно. Научишь меня стрелять. Мастер-класс от мэра!

Наши руки соприкасаются. Я вздрагиваю от инверсии сладкого тока, когда он оставляет на тыльной стороне моей ладони галантный поцелуй. Прикосновением губ он словно впитал в себя мою тревогу, и я не чувствую земли под ногами, когда иду к автомобилю, ощущая спиной его взгляд. Теряю его затем на долгие секунды, понимая, что он тоже развернулся и направился к своему транспортному средству. Сжимаю ладонью ручку и замираю, не в силах устоять от искушения обернуться.

Наши взгляды встречаются снова. Лед давно растаял, и сейчас в области солнечного сплетения пляшет маленькое солнышко. Какая-то неопознанная мелодия рождается внутри, вытеснив недавний страх, и я улыбаюсь искренней улыбкой – впервые за долгое время. Краски расцветающей весны становятся яркими, и напряжение последних дней улетает с порывами ветра прочь. Мне безумно жаль, что мы вынуждены сейчас прекратить обмен этими ласковыми ментальными поглаживаниями, но я открываю дверь и сажусь в машину, все еще улыбаясь счастливой улыбкой.

- Поехали. Ева, пересядь ко мне, - моя ладонь тянется к тонированному стеклу в неосознанном стремлении обрисовать его силуэт. Я не принадлежу сейчас сама себе, я не понимаю, что со мной, но знаю одно – мне это безумно нравится! Улыбаюсь на прощание, хотя он и не может меня увидеть, прижимаю к себе пересевшую на пассажирское сиденье Еву и позволяю себе зажмуриться, сохранив в памяти фотооттиск его доброжелательной улыбки.

…Тогда я еще не могла знать, что это был наш последний человеческий разговор. Безжалостный экзекутор снял данные с сенсоров своей будущей жертвы и унес их с собой для дальнейшей обработки. Подарил на прощание кратковременную иллюзию безопасности вместе с верой в хорошее, запустив бонусом бабочек подзабытой эйфории в кровеносную систему своей предполагаемой безропотной куклы, которая вскоре на своей шкуре ощутит все ужасы мести от оскорбленного хищника. Я не знала, что у меня немногим меньше недели, которую я проведу в уверенности, что мне ничего не угрожает, более того, мой враг почти стал другом. Я буду сгорать в обители вспыхнувшей страсти, предвкушая что-то чудесное и пока что необъяснимое, и тем больнее мне будет падать с этой высоты, когда он явит свое истинное лицо…

Пока же я этого не знаю. Улыбаюсь, закрывая глаза, и в упор не замечаю под ласковыми шагами котенка возвращение опасного зверя. Робкая лисичка шагнула в свою смертельную ловушку, не заметив за сиянием золота прутьев тюремной клетки.