Борт 556 (СИ) - Киселев Андрей Александрович. Страница 2

   Оно на самом деле двигалось в мою сторону. И довольно быстро на всех парусах. Его гнал на меня сильный утренний ветер. Даже волны стали крупнее. И меня стало сильнее бултыхать среди плавающих обломков сгоревшего моего утонувшего судна. Эти обгоревшие от огня останки налетали на меня в воде, и мне надо было уплыть от них подальше. Вот я и поплыл, не дожидаясь, когда приблизится ко мне сама идущая в мою сторону яхта.

   Я практически выгребся из кучи тех обломков. И плыл в направлении идущей ко мне яхты, а она шла полным ходом в мою сторону. Удивительно, как-то все было. Именно в мою сторону. Видно, есть на свете Бог, и он решил помочь мне сейчас. Мне не дают вот так, умереть в открытом океане. Дают шанс спастись, и надо его использовать. Вот я и поплыл навстречу своей новой судьбе, о которой даже и не мечтал.

   Я русский матрос, Ивашов Владимир Семенович. Из одной своей матросской трудовой жизни попадал в другую жизнь. Кардинально меняющуюся, и прямо на глазах с момента кораблекрушения моего торгового транспортного судна.

   ***

  - "Яхта, точно яхта!" - в радостной панике, думал теперь я - "Надо плыть ей на встречу. И обойти по борту, стараясь, ухватится, хоть за что-нибудь! И тогда я спасен!".

   Я греб во всю оставшуюся силу навстречу идущей под белыми парусами большой яхте - "Только не промахнутся. И только бы, она не отвернула от меня!" - думал только об этом я. И греб, что есть силы навстречу своей новой судьбе. Я думал теперь, только об одном спасении - "Если, что попробую, закричать и позвать на помощь! Вблизи должны услышать!".

   Яхта летела как локомотив мне навстречу. И не думала сворачивать. Это было хорошо и даже страшновато.

   Я уже стал бояться о том, чтобы не попасть под ее киль и форштевень. Тогда маму позвать не успеешь, будет каюк. Но, и промахнуться боялся еще больше, тогда тоже, наверняка каюк в этой воде. Очередной ночевки я уже не перенесу. Да, и шанс оказаться в пасти акул был более верным.

  - Ну, давай же! Давай! - подгонял вслух себя я - Вот она уже рядом! Давай!

  Яхта была уже у меня по самому носу. И стремительно прорезая очередную океанскую волну, неслась прямо на меня. Я чуть отплыл в сторону, и она прошла совсем рядом со мной. Я стал стучать по ее борту кулаком уставшей от гребли правой руки, пока она пролетела мимо меня на всех парах и... она проскочила быстро мимо меня. И показала только свою скошенную до воды корму.

  - Ну, давай же! Давай! - подгонял себя я - Вот она уже рядом! Давай! - и яхта была уже у меня по самому носу, и стремительно прорезая очередную океанскую волну, неслась прямо на меня. Я чуть отплыл в сторону, и она прошла совсем рядом со мной. Я стал стучать по ее борту кулаком уставшей от гребли правой руки, пока она пролетела мимо меня на всех парах и... она проскочила быстро мимо меня и показала только свою скошенную до воды корму.

  - Черт! - в ужасе и бешеной панике закричал на нее я - Черт! - Даже забыл закричать о помощи, но за яхтой тянулся длинный проводной и веревочный с кормовой лебедки фал. Наверное, какого-то подводного устройства. Эхолот или сонар. Может видеоаппаратура, для подводных съемок. Он далеко тянулся в воде, за ее скошенной к воде кормой. Да, на том веревочном фале, был действительно провод, но думать было некогда, и я уже из последних своих русского моряка сил, схватил его обеими руками. И яхта потащила меня по волнам за собой.

   И акулы бывают сытыми

   Яхта тащила меня как какую-нибудь пластмассовую куклу по набегающим из-за ее низкой скошенной над водой кормы от быстроходного корпуса волнам. Я же подтягивался, постепенно теряя последние силы. На последнем издыхании, по, этому, спущенному за кормой ее тросу. И уже все-таки, добрался до скоса кормы. И подтянулся из последних сил. И ухватился за нижние защитные от падения за борт леера кормовой оснастки.

  - Ну, же! - скомандовал себе вслух я - Ну, же! Еще немного! Еще, чуть-чуть, Владимир Семенович Ивашов! Русский моряк, брошенного на произвол русского флота!

   И, перевалившись через бортовое ограждение, упал на гладкую деревянную палубу скоростного легкого морского судна. Я был спасен! Я ликовал! И не знал другой радости, как это было здорово, снова жить и очутится спасенным! От всего пережитого и потерянных сил в океане.

   И от последнего, крайне волнительного перенапряжения, видимо я отключился на какое-то время.

   Когда я открыл глаза и пришел в себя, то лежал на постели. Постели в просторной каюте. Лежал внутри этой большой прогулочной быстроходной крейсерской океанской яхты.

   Как я оказался здесь? Я и не помнил. Может в беспамятстве дополз как-то.

  - "А, может?" - "Нет, меня подобрали с палубы. И это точно" - вдруг осознал я - "И притащили сюда. И положили в постель"

   Я осмотрел себя.

   - "Черт, все сняли!" - оно было и понятно. Я был мокрый, и вот, меня раздели, и положили в эту постель. Но, кто подобрал меня?

   Я сел в постели и, посмотрел вокруг. Кругом была красивая, толи из красного дерева, толи из пластика мебель. Шкафы, встроенные в стенку

  борта яхты и прикроватный столик. Графин с водой. И стакан.

  - Культурно, тут у вас - произнес вслух я.

   Прикрывшись одеялом, я встал. Я осмотрелся вокруг. И увидел незакрытой дверь из этой спаленной каюты яхты. Там, наверху, должен быть тот, кто его подобрал и уложил здесь в каюте. Мне показалось, что там, кто-то между собой разговаривал, но шум океана заглушал чей-то разговор. Там, наверху, были кто-то, двое. Судя по голосам. То, были мужчина и женщина. И причем, скорее всего молодые.

   Яхту неслабо раскачивало на волнах. И, я, глянув в закрытый оконный иллюминатор, развернувшись, пошел к выходу. Потом, вспомнив опять, что совершенно голый, остановился и решил заглянуть в один шкаф. Я сбросил на постель назад одеяло и открыл, сдвинув в сторону одну из тонкой полированной ярко красной фанеры дверцу, посмотрел внутрь.

   Там была одежда. Одежда была мужская. Много, и как-то вперемешку.

  Я вытащил все, бросив на свою кровать. И стал примерять на себя, а вдруг, подойдет. Надо было, хоть во что-нибудь одеться. Хотя бы временно, пока не отыщется моя одежда русского моряка.

   В основном это была летняя одежда. Там легкие летние брюки рубашки, шорты и майки, разного цвета с рисунками на спине и груди. Были еще внизу шкафа два чемодана, тоже, наверное, с одеждой, но, я туда не полез.

   Надо было иметь совесть. И так то, что делал, было без спроса, и в наглую.

   Я натянул первые попавшиеся брюки белого цвета. Прямо на голую задницу. Как то сразу они мне подошли. И футболку среди лежащих на постели маек, желтого цвета с какой-то дурацкой на груди надписью.

  - "Ну, и ладно" - подумал я, глядя на себя в зеркало на двери шкафа - "Думаю, годиться".

   Я так увлекся этой одеждой, что не заметил двух человек, стоящих в невысоком проеме каютной открытой двери.

   Я отшатнулся от такой неожиданности от платяного из красного пластика или фанеры шкафа к перпендикулярной от него стене к столику у кровати. И чуть было не опрокинул графин с водой и стаканом.

   Они стояли напротив меня, спустившись сверху, по почти вертикальной лесенке с палубы яхты ко мне. Прямо в каютный трюм яхты. Пройдя по узкому коридору, мимо других кают, практически под шум океана бесшумно, стояли напротив меня. Наверное, решили посмотреть, как я тут. Вот я был уже в полном здоровом порядке и смотрел несколько растерянно на своих спасителей.

  - Я же, говорила - сказала первой негромко молодая смуглая обалденной красоты девица. Загоревшая до угольной черноты с распущенными длинными черными, как смоль и вьющимися, как змеи густыми волосами. По ее выпирающей из-под халатика в мою сторону трепетной девичьей полной груди, плечам и спине. На голове поверх волос были надеты зеркальные солнечные женские очки.