Не твой герой (ЛП) - Брукс Анна. Страница 24

— Можно мне лечь спать чуть позже?

— Нет, уже поздно, завтра в садик. Поблагодаришь Сэма за то, что он играл с тобой сегодня?

— Спасибо, Сэм.

— В любое время, приятель.

Боже, я действительно подразумеваю это. Я весело провел время с ребенком сегодня, чего не случалось долгое время. Он задает миллион вопросов, и это чертовски смешно. Кортни проделала огромную работу, воспитывая его.

— Хочешь еще кусочек? — спрашивает она.

— Нет. Но ты съешь, ты даже первый не доела.

— Я действительно не голодна.

— Ладно.

И тут я подумал и понял, что вряд ли она ела, когда мы были в парке, она не поднималась наверх, чтобы поесть весь день. Я должен буду проследить за этим.

Мы оба передвигаемся по кухне, чтобы навести порядок, и когда она открывает шкаф, чтобы выбросить мусор, дверца закрывается неплотно.

— Как давно это сломано?

Она толкает мусорную корзину и приподнимает дверцу за ручку, чтобы выровнять ее, прежде чем закрыть.

— Что?

— Дверца шкафа. Она провисла.

— Ах, это. Я не знаю. Давно?

— Почему ты не сказала мне?

— Потому что это не столь важно, — она пожимает плечами.

— Для меня важно. Ты должна была сказать мне, чтобы я мог исправить это.

Она не просто платит мне арендную плату, но и не должна жить в доме со сломанными дверцами.

— Ладно.

— Еще что-нибудь сломано?

Она качает головой, когда наливает еще один бокал вина и протягивает мне пиво.

— Не-а. Не припомню.

— Ты скажешь мне, если что-нибудь сломается, или провиснет, или протечет, или случится что-нибудь еще, идет?

— Это действительно не так уж существенно.

Я ставлю пустую банку и открываю новую.

— Пожалуйста. Скажи мне.

Ее брови сдвигаются, и она слегка наклоняет голову.

— С чего вдруг все это стало для тебя важно?

— Черт, я не знаю. Ты не должна жить в месте с дерьмом, которое сломано. Особенно со мной по соседству. Я здесь, чтобы помочь тебе, и хочу, чтобы ты обращалась ко мне с такими вещами.

Весь этот разговор сводит меня с ума, поэтому я пытаюсь сменить тему.

— Бену не пора ложиться спать? — я съеживаюсь в тот момент, когда произношу эти слова, потому что они прозвучали дерьмово. — Это не то, что я имел в виду.

— Тогда что ты имел в виду? — она скрещивает руки и бросает свой обозленный взгляд прямо на мой член.

— Я лишь пытаюсь сменить тему. Не хочу ссориться с тобой из-за гребаной дверцы шкафчика.

— Я не знала, что мы ссорились. Думала, что мы просто разговариваем, — подняв руки в знак капитуляции, она заканчивает, — смотри, ты говоришь, что хочешь попробовать еще раз и доказать мне, что ты рядом. Тогда тебе придется разговаривать. Я просто пытаюсь узнать тебя. Хочу понять, почему починка двери — это важно.

— Отлично. Но почему мы до сих пор говорим об этой проклятой дверце?

— Потому что! Ты не ответил на мой вопрос.

— Какой был вопрос?

Я не забыл, что она выглядит такой горячей, когда злится.

— О, мой Бог! Ты бесишь меня, — она делает еще один глоток вина. — Я собираюсь уложить Бена в постель; ты остаешься и чинишь эту долбанную дверцу.

Ее рука чуть задевает меня, когда Кортни выходит из кухни, я хватаю ее и тяну назад к себе, затем оборачиваю свою руки вокруг нее.

— Я знаю, что дверца не была сломана, когда я был здесь в прошлом месяце, — мои слова звучат тихо. Я пытаюсь заставить ее понять, что у меня плохо получается говорить о своих чувствах. Я парень, в конце концов. — Значит, она сломалась, и ты постеснялась прийти и сказать мне об этом?

Она слегка опускает голову — это и есть ответ на мой вопрос.

— И это моя вина. Меня бесит, что я был таким гребаным придурком по отношению к тебе. Ты не заслуживаешь этого. Вот почему я так злюсь… Я ни хрена не сделал с этой чертовой дверцей, но все вертится вокруг тебя, детка. Все всегда возвращается к тебе.

Она поворачивается и кладет правую руку на мою щеку, затем наклоняется и прижимает свои губы к моим. Это маленький поцелуй, но огромный шаг в нужном направлении.

— Спасибо, — шепчет она у моего рта.

*

— Он уснул.

— Хорошо. Иди сюда, — я протягиваю руку с дивана, и она прижимается ближе ко мне, положив голову мне на грудь.

Я думал о завтрашнем дне и решил, что она заслуживает знать, что адвокат, который приедет сюда, в ее дом, мой отец. Было бы несправедливо ошарашить ее такими новостями, и я действительно не хочу сделать ничего, что может еще больше расстроить ее.

Я запускаю пальцы ей в волосы и целую ее в лоб.

— Адвокат приедет завтра?

— Ага.

— Он мой отец.

Она отталкивается от меня и открывает свой рот, прежде чем закрыть его снова.

— Но… Что? Почему ты не сказал мне раньше? — она встает с дивана и начинает ходить взад-вперед, заламывая руки. — Замечательно. Просто чертовски здорово. Я познакомлюсь с отцом моего бойфренда посреди битвы за опеку. Привет, — издевается она, вытягивая руку для рукопожатия, — я — Кортни, девушка вашего сына. Пожалуйста, Вы сможете доказать в суде, что я не шлюха, чтобы они не отобрали у меня сына?

Я стараюсь не улыбаться, когда она называет меня своим парнем. Я никогда не испытывал такой гордости, которую чувствую сейчас от одного глупого слова.

— Эй, — я встаю, хватаю ее за руки и слегка тяну на себя, чтобы она посмотрела на меня, — сядь, это еще не все.

Она садится в центр потрепанного синего дивана, а я — напротив нее на журнальный столик.

— Во-первых, мой отец, Джером, — просто охуенный адвокат. Возможно, ты слышала о нем. Его юридическая фирма курировала некоторые действительно крупные дела, и он был в новостях сотни раз. Джером Монро?

— Звучит знакомо.

— Он был в новостях на прошлой неделе по поводу того, что добился освобождения для того парня, что стрелял в полицейского.

Ее глаза загораются, и она кивает.

— О, так это он. Да, я слышала об этом. Это твой отец?

— Да. Но я ненавижу его.

— О…

— Он был ужасным отцом. И как только смог, я переехал сюда, поближе к моему дедушке и не разговаривал с ним с тех пор. Я не буду утомлять тебя подробностями, но скажу только одно. Он ужасный человек. Эгоистичный, жестокий, высокомерный лжец и интриган. Но он отличный юрист, — я жду, пока это уложится в её голове, прежде чем сказать что-либо еще.

— Почему ты не разговаривал с ним так долго?

— Честно, я бы предпочел не говорить об этом. Просто скажу, что он сделал нечто непростительное.

Ее лицо смягчается, и она берет меня за руки.

— Но ты говорил с ним обо мне?

— Да.

— Я не знаю, что сказать.

Я наклоняюсь и прислоняюсь своим лбом к ее.

— Все, что я хочу, чтобы ты сказала, это то, что ты дашь мне еще один шанс.

— Разве это не то, что я делаю сейчас? — она улыбается и обнимает меня за шею, притягивая меня к себе, пока наши губы не встречаются. Она сжимает меня сильнее, и, когда ее ногти впиваются в мою плоть, я тяну руки дальше и скольжу ими вверх по ее бокам, пока мои пальцы не касаются ее груди.

Я поднимаюсь со стола и медленно двигаюсь вверх по ее телу. Она стонет мне в рот и прижимается ко мне. Каждым мягким изгибом. Сами по себе мои бедра толкаются в нее, желая ее, испытывая потребность в ней, которую она заставляет меня чувствовать. Всегда так идеальна. Ее тепло окружает меня, и я не могу насытиться ее губами. Поцелуи никогда в жизни не заводили меня так сильно. Я могу целовать ее часами, когда ее язык скользит по моему, а когда она отстраняется, чтобы укусить мою губу, — это так чертовски заводит.

Я рычу ей в рот, досадуя, что прямо сейчас нас разделяют джинсы. Она оборачивает свои ноги вокруг меня, и мы оба толкаемся друг в друга в бешеном темпе. Ее рот пожирает мой, а ногти впиваются мне в спину. Каждое движение становится все быстрее и сильнее, пока она не отстраняется и не начинает тяжело дышать, когда волна оргазма проносится через нее. Каким-то образом, она становится еще аппетитнее.