Не твой герой (ЛП) - Брукс Анна. Страница 6
Когда грузовик подъезжает к парковке возле дома, я выпрыгиваю из него и иду к дому. Когда открываю свою дверь, Сэм не останавливает меня, хотя и идет позади. Но прежде, чем я успеваю закрыть дверь, рука мужчины удерживает её. Сквозь образовавшуюся щель я спрашиваю:
— Что, Сэм? Ты ясно дал понять, что не хочешь меня. Я не знаю, о чём думала, когда пошла в бар. Это была плохая идея, и я благодарна, что ты был там, прежде чем я сделала что-нибудь глупое. Давай просто притворимся, что ничего не произошло.
Дверь приоткрывается, и я вижу его напряженное лицо.
— Ты думаешь, что я не хочу тебя? Да? Ты думаешь, моему члену не тяжело? Думать о тебе в той желтой майке и трусиках, в которых ты была утром, — он заходит, закрывает дверь и прислоняется к ней головой. — Ты думаешь, что, увидев тебя в стрип-клубе, я могу не думать о твоих больших сексуальных сиськах?
Я ловлю ртом воздух, и он опускает голову.
— Да, я почувствовал тогда, как ты прижалась своей грудью к моей спине в клубе и предложила выпить шот.
— Это был ты? — действительно, что-то было знакомое той ночью.
— Да, и когда я сегодня ушел…
— Почему?
— Я уже говорил тебе, — он вскидывает руки вверх и издает вздох разочарования.
— Да, я помню, ты же не хочешь меня, — смеясь, я снимаю каблуки, — но ты же последовал за мной в бар и утешал, когда я плакала.
— Я не следовал за тобой в бар, я уже был там, когда ты вышла из такси, — он пожимает плечами.
— Несмотря на то, что ты выставляешь себя бессердечной сволочью, которая не имеет чувств, я вижу тебя, Сэм. Я вижу, как твои глаза смягчаются, когда ты смотришь на Бена. Если бы ты был так бессердечен, как говоришь, то трахнул бы меня час назад.
Замешательство появляется на его лице.
— Я никогда не говорил, что я бессердечный. Я мудак. Я эгоистичный мудак. И я никогда не смогу предложить больше, чем это.
— Я никогда не говорила, что хотела большего, — утверждаю я. — Когда ты вытирал слёзы с моего лица этим утром, это был первый раз, когда кто-то касался и утешал меня после беременности, — я прочищаю горло, продолжая говорить. — Но ты прав, я хочу большего. Мне нужен мужчина, настоящий мужчина, который будет поддерживать меня, и очевидно, что это не ты.
— Я говорил это, — шепчет Сэм, почему-то сейчас он стоит прямо передо мной.
Я киваю, соглашаясь. «Я бы сожалела об этом утром. Я не такая девушка. Я не сплю, с кем попало. Я не смогу так. Я была только с тремя мужчинами в своей жизни. И со всеми у меня были длительные отношения».
— Мое одиночество сильнее меня сегодня. Прости, что ты попался, — одинокая слеза сбегает по моей щеке, и он протягивает руку, чтобы поймать ее.
— Я не хочу видеть, как ты плачешь.
— Я и сама не поклонник этого, — неловкое молчание повисает в воздухе, и я переминаюсь с ноги на ногу.
— Спасибо, что отвез меня домой. Я бы никогда не вошла в тот бар.
Он убирает мою выбившуюся прядь волос за ухо, проведя пальцами по щеке.
— Я знаю, — он прижимается губами к моему лбу и, прежде чем уйти, говорит, чтобы я заперла дверь.
Глава 4
Сэм
Три недели я избегал Кортни. Я обязательно уходил, когда она возвращалась со своей смены в продуктовом магазине, которая, как я знаю, заканчивается в семь тридцать. Несколько недель назад я мог оттрахать ее прямо у входной двери. Я мысленно пинаю себя каждый раз, когда думаю о том, что мог бы взять ее. И, бл*дь, Лизе не обуздать мои потребности. Это просто безумная, дикая одержимость погрузиться и попробовать Кортни.
Представьте мое удивление, когда в четыре тридцать я ставлю пиво и курицу на конвейер в магазине у Кортни. И клянусь, если ублюдок впереди не отойдет от нее, я оторву его чертову башку.
Только по его костюму и галстуку, я могу предположить, что он относится к богачам офисного типа. Его вино, французский хлеб и сыр помогли в решении уравнения. Он наклоняется над аппаратом для кредитной карты дальше, чем это необходимо. Голова Кортни остается опущенной, пока она заканчивает операцию. Ей явно некомфортно.
— Простите? Вы не пропустите меня вперёд? У меня только два товара, — спрашиваю я пожилую женщину передо мной.
— Конечно, проходите, — я киваю в знак благодарности и обхожу ее. В руках Кортни сдача мудака, а его рука находиться в ее кудрях. Теперь я понимаю её, когда до меня доносится:
— Пойдем, малышка. Ты сможешь оставить сдачу себе, если встретишься со мной в подсобке. Я буду быстрым, обещаю.
В последний раз я чувствовал себя таким злым, когда увидел порез на ее щеке. До этого никогда. Она что-то делает со мной, и я не уверен, что мне это нравится.
— Отпусти ее, — говорю я ему, мои слова сочатся гневом.
Кортни поворачивает свою голову, и я вижу слезы в ее испуганных глазах. Я расправляю плечи и разминаю шею, многозначно смотря на этого ублюдка. «Костюм и галстук» опускает свою руку и дарит мне самодовольный взгляд.
— В любом случае, она — шлюха, — огрызается он.
Я зажмуриваю глаза и думаю, как отслежу его, когда он выйдет из магазина. Наконец, когда я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что Кортни в порядке, неожиданный удар пронзает мою грудь и оседает болью в животе.
Слезы скатываются по ее щекам, пухлые губы приоткрыты, она пытается контролировать свое дыхание.
Я неловко смотрю на женщину позади меня. Она читала журнал, так что не видела, что произошло. Снова поворачиваюсь к Кортни и спрашиваю у нее:
— Ты в порядке? Он был засранцем.
Она качает головой и вытирает лицо:
— Да, был. Спасибо, — быстро вытирая руки о свой смешной зеленый фартук, который ей приходиться носить, она быстро хватает мои покупки, чтобы пробить их.
— Семнадцать сорок девять, — я скольжу своей картой по аппарату, не отвечая ей, потому что, действительно, что я могу сказать? Она отрывает чек и запихивает его мне в пакет. Я хватаю его и ухожу, но не раньше, чем оборачиваюсь через плечо, чтобы увидеть, что она смотрит на меня.
*
Фары на секунду размывают мой взгляд, когда в полночь машина Кортни подъезжает к дому. Я бы соврал себе, если бы сказал, что не жду ее. Почему? Черт возьми, я не знаю. Я никогда раньше не чувствовал себя собственником по отношению к женщине. А женщина с ребенком? Я избегаю их, как чумы. Это просто еще одна сложность, которая мне не нужна, даже если ее ребенок — самый крутой пятилетка, которого я когда-либо встречал.
Кортни открывает заднюю дверь машины и вытягивает спящего Бена. Затем захлопывает дверцу своим коленом и направляется по тропинке к входной двери.
Она спотыкается и резко останавливается, увидев меня.
— Привет, — шепчет девушка.
— Привет, — я беру ключи из ее руки и открываю дверь. Зайдя к ней, я включаю свет в прихожей.
— Спасибо. Я скоро вернусь, — я наблюдаю, как ее изящная попка исчезает вверх по лестнице, и со стоном втягиваю и выпускаю воздух из лёгких. Ее тело абсолютно идеальное.
Я не был здесь с тех пор, как они переехали, но тогда я был в роли хозяина. У меня занимает пять минут, чтобы осмотреться. У Кортни дом декорирован в пляжном стиле. Комната, где мои бабушка и дедушка обедали за столом, теперь стала игровой, и Кортни перекрасила стены на кухне в ярко-желтый цвет. Я просматриваю фотографии на стене и смеюсь над той, где у Кортни глазурь размазана по всему лицу.
— Это было в прошлом году, — её мягкий голос слышится через гостиную, я поворачиваюсь к ней лицом. — День рождения Бена, Мона подсказала ему эту идею.
— Это забавно, — Боже, я превращаюсь в тёлку.
Мои руки прижимаются к бёдрам в карманах джинсов, и я раскачиваюсь на каблуках своих ботинок.
— Что случилось? — спрашивает она. Ее голова наклоняется, и девушка скрещивает руки на груди в защитном жесте.
— Просто хотел убедиться, что ты в порядке…
— Да, — она прерывает меня, кажется, раздраженно. — Я в порядке.