Магический спецкурс. Второй семестр (СИ) - Летняя Лена. Страница 26

— Что это было? — сквозь зубы процедила я.

— Измерение демонов и темный поток, — спокойно повторил Норман. — Простите, госпожа Ларина, я не думал, что ваша реакция будет такой острой.

Мне захотелось заорать и затопать ногами. Чем он думал?

Секунду спустя я поняла, что это не мои эмоции, а странное «послевкусие» от того мерзкого напитка, который я только что пригубила. Я прикрыла глаза и усилием воли прогнала мерзкие чувства. Когда они ушли, у меня остался только один вопрос.

— Это то, что вы испытываете, когда используете темную магию? — я посмотрела на него снизу вверх. — Каждый раз?

Его лицо осталось спокойно, но когда он ответил, мне послышалось сожаление в его голосе:

— Темный маг чувствует измерение демонов даже тогда, когда не использует темный поток. Портал может приоткрываться в любое время. Например, от прикосновения к метке. А иногда демон стучится со своей стороны. Быть темным магом — не привилегия. — Он перевел взгляд на притихшую группу. — И это то, что я пытаюсь донести до вас с самого начала курса. Да, темные подчиняют себе огромную силу. Мы всегда сильнее светлых. Всегда. Но это не дар. Мы платим за эту силу каждый день нашей жизни. И платим очень высокую цену.

Глава 13

Остаток дня я чувствовала себя не в своей тарелке. Хильда даже не стала ни о чем расспрашивать, только прокомментировала, когда мы выходили из аудитории:

— Ты знаешь, даже со стороны это выглядело ужасно. Если он однажды вызовет меня, я просто откажусь.

Я знала, что она этого не сделает: Хильда никогда не пасовала перед трудностями. И она, наверняка, справится, в отличие от меня.

Не знаю, какое чувство терзало меня сильнее: обида на Нормана или неловкость из-за того, что я не смогла выполнить такое простое задание.

Я думала, мне будут сниться кошмары, но в ту ночь сновидения обошли меня стороной. Вечером я словно провалилась в черную дыру, из которой вынырнула только утром. И вопреки моим надеждам гнетущее чувство никуда не делось.

Оно преследовало меня во время занятий по физической подготовке и во время фехтования, не отпускало за обедом. И когда я пошла в библиотеку, чтобы подготовить очередной реферат, мои мысли все еще крутились вокруг вчерашнего занятия.

У конторки библиотекаря я столкнулась с Анной. Та окатила меня презрительным взглядом. Конечно, в ее глазах я выглядела как счастливица, порвавшая и выкинувшая выигрышный лотерейный билет.

Стараясь не обращать на ее взгляд внимания, я подошла к конторке, вежливо кивнув ей. Она только отстранилась, словно боялась, что я к ней прикоснусь. Ее пальцы выбивали по полированной поверхности какой-то рваный ритм, весь вид выдавал нетерпение, пока библиотекарь выписывал ей выбранные книги. Я обратила внимание на их названия: они все были из раздела демонологии. Меня передернуло.

— Знаешь, это все далеко не так волшебно, как тебе кажется.

Она только фыркнула и оскорбленно дернула плечом.

— Ему надо было выбрать для демонстрации меня, а не такую мямлю как ты. Но что поделать, у всех свои… любимчики.

Она так произнесла это слово, что я смутилась. Конечно, слухи о наших отношениях начали ходить задолго до того, как начались сами отношения, но тогда я спокойнее на это реагировала.

В этот момент библиотекарь положил перед ней стопку книг и сверху небольшую книжечку — читательский билет — и сказал:

— Разрешение на вынос пяти книг по демонологии я оформил. Напоминаю, что срок по их хранению не больше недели. В следующий четверг или сдайте, или принесите на продление.

Анна кивнула, взяла книги и чуть ли не бегом бросилась к выходу. Это настолько ей было неприятно мое общество?

Я озвучила библиотекарю тему, которую мне требовалось изучить, и он предложил мне на выбор три книги. Я решила взять все. Только когда он занялся выпиской, я обратила внимание на то, что одна из книг Анны так и осталась лежать на конторке.

— Кажется, она забыла, я ей передам.

Я хотела положить книгу в сумку, но библиотекарь выхватил ее из моих рук.

— Нет, так не положено, пусть сама за ней вернется. Ну, или я посмотрю, как через неделю она будет ее «сдавать», — он усмехнулся, на его лице появилось обычное вредное выражение.

Я только вздохнула: характер библиотекаря мне не понравился с первых же визитов сюда. Злить его не хотелось, поэтому как только он выдал мне книги, я подхватила их и поспешно удалилась.

День выдался солнечным, хоть и немного прохладным. Внутренний двор оказался почти пуст: у студентов основного курса сейчас шли лекции, а из моих сокурсников я приметила только две группки, задержавшиеся здесь после обеда, да пару человек, решивших позаниматься на свежем воздухе. Мне не составило труда найти уединенную лавочку, стоявшую в тени развесистого куста жасмина. Сидеть на ней было зябко, но зато я оказалась скрыта от посторонних глаз.

Я не знала, как долго продлится мое оцепенение. Надеялась только, что оно пройдет, как и все остальное. Мне отчаянно хотелось вернуть себе ту легкость бытия, которую не смогли уничтожить ни Марек Кролл, ни Вильям Нот, ни толпы кровожадных низших. И которую Ян Норман неосторожно растоптал в одно мгновение. Нет, не тем, что впустил в меня темный поток. Я была уверена, что этот ужас рано или поздно померкнет, как притупились другие страшные воспоминания. Сейчас, оказавшись в тишине внутреннего двора, обдуваемая прохладным ветерком, наполненным запахом незнакомых цветов, я поняла, что тяжелым камнем на плечи мне легло другое.

Ян Норман, лучший из людей, которых я знала, самый дорогой мне человек, с которым я уже в тайне мечтала связать жизнь, был вынужден соприкасаться с этой мерзостью каждый день. Мне было страшно представить, какие мучения это должно ему причинять. Меня охватывал ужас от мысли, что он обречен на это до конца своих дней, а я ничего не могу для него сделать. Я не хотела, чтобы эта гадость еще хотя бы раз касалась мужчины, который виделся мне самым добрым, заботливым и нежным на свете, но я ничего не могла изменить.

Как это иногда происходило, стоило мне начать активно думать о нем, как Норман появился поблизости. Я подозревала, что в такие моменты его «зовет» мой перстень. Сначала я ощутила тепло согревающего заклинания и только потом увидела, что он приближается ко мне по выложенной мраморными плитами дорожке.

— Позволите присесть? — официальным тоном, каким всегда разговаривал со мной на людях, спросил Норман.

— Конечно, — я улыбнулась ему, чувствуя, как меня захлестывает волна нежности, хотя сейчас к ней примешивалась толика горечи.

Когда он сел рядом и положил руку на спинку скамейки, словно открывая мне объятия, мне отчаянно захотелось прижаться к нему. Так сильно, что кожу едва ощутимо закололо тысячами крохотных иголочек. Но я знала, чем это грозит, поэтому удержалась.

— Как ты? — на его лице читались озабоченность и сожаление.

Я пожала плечами и деланно бодро улыбнулась.

— Нормально. Еще не фантастически, но с твоим появлением стало лучше.

Такие разговоры тоже не стоило вести за пределами его комнат, но в этой части внутреннего двора мы были одни. Норман, видимо, тоже так решил, раз сразу перешел на «ты» и не стал скрывать беспокойство в тоне.

— Прости меня, — он вздохнул. — Должно быть, ты считаешь, что я поступил жестоко, заставив тебя пройти через это?

Я на мгновение задумалась, а потом кивнула.

— Да, у меня были такие мысли. Зачем ты это сделал?

— Я всегда это делаю. Каждому студенту я даю возможность хотя бы один раз попробовать, что такое темный поток, что такое сила демонов. Обычно это помогает разрушить романтический флер, которым многие окружают темную магию. Многие после этого решают никогда к ней не прибегать.

— Ты же сам темный, — я удивленно посмотрела на него. — Но при этом не хочешь, чтобы другие ими становились?

Несколько секунд он молча смотрел мне в глаза, решая, рассказывать или нет. Я видела такой взгляд раньше. Иногда я расспрашивала его о прошлом: о детстве и родителях, о юности и том времени, когда он стал королем, о том, что было уже после его путешествия через временной поток. Он часто смотрел на меня точно так же, словно отбирая и цензурируя воспоминания. Только в самом начале довольно откровенно рассказывал о некоторых вещах, пока не понял, что они повергают меня в ужас.