Чудище или Одна сплошная рыжая беда (СИ) - Кувайкова Анна Александровна. Страница 30

Арише-то кого в роли кавалера втюхать?

Я так задумалась над подбором вариантов, что успела покормить соскучившуюся до громкого писка Ни-ни, полить цветы, одеться, собраться на учебу и даже добраться до туда на любимом малыше. В кой-то веки своим ходом, а то я с этими извозчиками скоро забуду, где тормоз, где газ, и на кой ляд вообще поворотники нужны! Кстати, о назначении последних, кажется, не знает пол страны, активно ездящих по разбитым дорогам, и только я, по-моему, всерьез озадачилась этим вопросом, когда сдавала на права.

Да-да, все никак у людей, я помню. Но это мои головные таракашки, и прошу маленьких моих не обижать!

Привычно припарковавшись между машинами Исаева и Игорька, я вышла и, потянувшись, схватила рюкзак с пассажирского места. Закинула на спину, щелкнула сигналкой… и оказалась прижата к вишневому боку соседнего кроссовера.

— И долго бегать будешь? — иронично выгнул бровь нависший надо мною Демьян.

Вот чижики-пупыжики, чего он ко мне снова привязался-то?!

— Исаев, — тяжко-тяжко вздохнула я. — Ну чего тебе надобно, старче? Вон, смотри, перемена, студентики толпами ходят. Поймай любого и пытай себе на здоровье!

— Нет уж, — усмехнулся парень, наклоняясь к моему лицу. — Допрос с пристрастием я предпочитаю проводить исключительно на неких рыжих особах, вымораживающих меня своим непонятным поведением.

— Сейчас от гордости лопну, — честно пообещала, машинально потихоньку сползая вниз между его рук, впечатанных в машину. — Так мы договорились? Я пойду, а жертву произвола найдешь где-нибудь еще, на стороне…

— Нет, — меня ухватили за плечи и вздернули на ноги. — Я хотел поговорить именно с тобой!

Да быть того не может! И как я сразу до этого не додумалась-то! Я ж совсем не поняла, какого ляда ты за своей машиной прятался, а парковочное место рядышком оказалось ну совершенно случайно свободным. Ну вот так вот, внезапно!

Жаль правда, что это только сейчас до моей дурной головушки дошло. Но вслух фиг я в этом признаюсь!

— Заранее сочувствую, — серьезно покивала моя вредность. — Могу посоветовать составить претензию в письменном виде, в трех экземплярах и отослать на почту клуба. Как будет время, обязательно прочту! А сейчас я жутко извиняюсь, но я уже опаздываю. Итак первую лекцию умудрилась пропустить. Сейчас пока моя калека до корпуса доковыляет, три года пройдет, не меньше. А там, глядишь, уже до пенсии недалеко…

В ответ по машине так с силой кулаком треснули — я аж присела!

Согласна, с сарказмом перебор, не спорю. Но не могла я его не подколоть, ей-богу! Правда, когда нечестивец вдруг усмехнулся, я поняла, что на сей раз мне стоило откровенно промолчать.

— Значит, говоришь, опаздываешь? — нехорошо так улыбнулся Демьян. — Позволь исправить это досадное упущение!

И поднял меня на руки!

Да ёп, да ты ж, да что ж… Поставь меня обратно!!

— Исаев, посади, где росло! — испуганно пискнула я, пытаясь отбрыкаться. Не вышло — меня в ответ тряхнули, что б не возмущалась, и преспокойно понесли дальше. Пришлось срочно менять тактику. — Ну Демьян, родненький, ну отпусти… Тебе же хуже будет!

— Мне? — иронично переспросила университетская звезда, спокойно вышагивая по парковке. — Вряд ли.

— Хорошо, не тебе, — зашипела я, узрев десятки недоуменных взглядов куривших на улке студиозов. — Мне, доволен? На нас весь универ пялится!

— Раньше тебя это не смущало, — насмешливо откликнулся Исаев, у которого на лице было написано все, что он думает о мнении окружающих.

— Раньше ты влюбленного принца не изображал! — уже открыто огрызнулась я и снова заныла. — Ну Дем, ну солнышко, меня ж твой фанклуб сожрет после этого!

— Покажешь, кто посмеет — оторву голову, — равнодушно пожал плечами парень, легко взбираясь по ступенькам крыльца моего корпуса.

— А, то есть мне потом еще ходить и во всех твоих баб пальцем тыкать? — ни разу не вежливо удивилась я. И зря. В ответ на сию фразу Исаев дверь открывал уже с пинка! — Какие мы нежные…

— Да нет никаких баб, Ань! — едва не взвился Демьян, входя в многолюдный холл. И рыкнул, доведенный уже до отчаянья. — Плевать я хотел на остальных студенток, мне интересна только ты! Со своей дурной башкой, ехидным языком и совершенно невыносимым характером!

— Абзац, — цокнув языком, прокомментировала я, прикрывая лицо ладошками. И поинтересовалась в наступившей тишине. — А на хрена орать-то было?

— Могу повторить еще раз, — невозмутимо произнес Исаев, рассматривая золотую молодежь, одним большим памятником застывшую после такого оригинального признания. — Тебе и каждому в отдельности! Вопросы есть?

Ага, сейчас народ пошел, и жаловаться начал в порядке строгой очередности.

Да они ж дышать лишний раз в его сторону боялись!

— Свободны! — резко скомандовала университетская звезда, утаскивая меня к лестничному пролету. Народ во все стороны хлынул, честное слово!

— Позор на мою седую голову, — стонала я. — Какой кошмар… Все, подамся в монастырь. А лучше на Аляску!

— Успокойся уже, а? — устало вздохнул Демьян и, поднявшись на второй этаж, пристроил меня на дальнем подоконнике, неподалеку от двери. Спасибо хоть в аудиторию заносить не стал, о его сольном выступлении итак через пару часов будет знать каждая собака студенческого городка.

Причем конкретно те собаки, что на каблуках и женского пола!

— Ты сейчас понимаешь, во что меня втянул? — вздохнув, свесила я ноги с подоконника. Не спрыгнула — по обе стоны от коленок чьи-то ладони опять пристроились, давая понять, что никак мне снова не смыться. — Исаев, если меня по твоей вине убьют, я воскресну, убью ту дуру, а потом убью тебя, учти!

— Перестань, ладно? — взявшись за мой подбородок, парень прижал к губам палец, не давая возразить. — Ничего не будет. К тому же, когда университетская оторва боялась какой-то кучки девиц с их погаными языками?

— Да ни в сплетнях дело! — едва не взвыла я, не выдержав тугодумия некоторых особо одаренных. — Они ж…

— Ань, все нормально будет, — перебил меня Исаев и… с поцелуйчиком полез. Вздохнула. Ответила. И ножкой дернула. Случайно так! — Нет, второй раз подобный номер не пройдет, чудище мой рыжее.

— Эт с каких помидоров вдруг твое?! — выпучила я глаза, глядя на вовремя отскочившего парня. — Я своего согласия не давала!

— А ты это теперь всему универу докажи, — нагло ухмыльнулся этот кот мартовский, отходя назад. Предусмотрительный, засранец!!

— Исаев, беги, — тихо прорычала я, соскальзывая с подоконника. — И быстро!

Вот же… козел винторогий. Выхухоль дальневосточная. Гиббон мадагаскарский! Броненосец американский, попугай британский и ехидна среднеазиатская! Да ты, да ты, ты… Ты Ирида Полевская с ее пустышкой, вот ты кто!!

Кстати, драпал гад черноморский быстрее, чем эмочка от Верещагина.

— Убью! — тихо прошипела, от души пиная батарею. Попала. Взвыла от боли, скорчилась, присела на корточки, громко шмыгая носом.

Теперь из-за этого гадкого исконно русского суслика опять придется ногу перебинтовывать!

Сволочь. Вот истинная сволочь во всем своем Антихристском обличье!

Услышав завывающий звонок, вздохнула и, снова прихрамывая, поперлась в кабинет. При всем моем желании, сильно сомневаюсь, что убийство местного идола станет веской причиной для пропуска такого полезного предмета, как психология личности. Может, хоть что интересного узнаю о причинах неадекватного поведения некоторых особей мужского пола!

Хотя кое-кому диагноз «идиотизм» можно и без психолога поставить.

Преподаватель, кстати, списала мою нервозность на якобы неподготовленность к ее предмету и вызвала меня к доске первой. Это она зря, конечно. Я честно выдала зазубренный материал под ее довольное кивание, затем явила вывод, в котором щедро прошлась по влиянию субкультур на неокрепшую психику молодежи и, как следствие, неадекватное поведение… А потом меня попросили привести пример.

Вот тут-то я оторвалась! К концу пары на полу от хохота лежали все, включая тех, кто меня люто ненавидел. Но больше всех ухахатывалась Аленка, которой я перед началом опроса ухитрилась подсунуть распечаточку разговора с эмо-кид и ее оригинальной маман. Преподу надо сказать спасибо — от проблем насущных я реально отвлеклась. И, когда прозвенел звонок, даже как-то сразу не вспомнила, что было перед семинаром и чем сейчас грозило появление на публике меня любимой.