Чудище или Одна сплошная рыжая беда (СИ) - Кувайкова Анна Александровна. Страница 4

А поутру помирающую от похмелья и стыда меня жала долгая, поучительная лекция о вреде алкоголя на неокрепший женский организм и разгульного образа жизни, как его следствие.

В итоге я проревелась, но все рассказала. Кир перепугался, но чаем меня отпоил.

Больше мы к теме высоких «чуйств» и романтических отношений не возвращались. Да и не хотелось, если честно. Кирилла я любила до безумия, но исключительно теплой, родственной любовью.

— Стыдно? — насмешливо поинтересовался Громов, принимаясь за нарезку овощей на салат.

— Издеваешься? — прыснула я, соскакивая со стула и нагло уворовывая из-под его руки маленькую помидорку черри. — Да я думала наутро, что скончаюсь больше от стыда, чем от похмелья! Злюка. Зачем напомнил?

— Сама начала, — со смешком парировал мужчина, не отвлекаясь от готовки, пока я громила шкафчик в поисках посуды. — Рыж, а что, с женихами вообще туго?

— Шутки шутим, да? — откликнулась я, уронив на ногу блюдце, по случайности не разбив его. — Кто меня вообще выдержать сможет?!

— Исаев, Полонский, Алехин, — спокойно перечислил Кир, глядя одним глазом, как я, прыгая на одной ноге, пытаюсь накрыть на стол. И, помолчав немного, задумчиво так добавил. — Харлей?

Я от такого предположения тарелку повторно уронила. На ногу!

— Ну и пакость ты, Громов! — прочувственно выдала, прыгая на одной ноге. Надо мной посмеялись, но посуду отобрали во избежание дальнейшего членовредительства. Правда, чьего именно, еще разобраться надо!

— Хотя да, погорячился, — кивнул Кир, возвращаясь к овощам. И невозмутимо так. — Харлея не выдержишь уже ты.

Я помидоркой подавилась! Какие ж они все… добрые, блин!

— Кир, а что за вообще внезапная мания мне чью-нибудь тушку сосватать? — насторожено спросила, глядя, как мужчина ловко сервирует стол. — Ты ж вроде как моему будущему возможному… хотя скорее в принципе невозможному! Жениху обещал устроить райскую жизнь и хороший такой тест на выживание. Типа если выживет, то ему уже никакая я страшна не буду!

— Ты сама — один сплошной тест на выживание для нервной системы всех и каждого, — беззлобно усмехнулся Громов, водружая перед голодной мной огромную миску салата. — А если серьезно, Рыж… Мне хотелось бы, чтобы за тобой кто-нибудь присматривал, пока я в отъезде. Парней оставить не могу, сама знаешь.

— Ну да, ну да, — скептично покивала головой моя мнительность. А то я не знаю, что кто-то из людей Громова за мной все равно, да присматривает! — Кир, я не хочу связывать себя отношениями только из-за желания успокоить твою въедливую паранойю. Не обижайся.

— Не обижаюсь, — хмыкнул Кирилл, распахивая духовку. В нос сразу ударил обалденный запах вкусной, горячей еды и я мигом простила родственнику все его прегрешения, вольные и невольные.

— Тем более, с кем мне тут обнимашки устраивать на романтической основе? — пританцовывала я с тарелкой, ожидая, пока мужчина придирчиво изучает дело своих, явно раздумывая, накормить меня сыроватыми продуктами, али все-таки смилостивиться и дать блюду подрумяниться еще? — Исаев, конечно, целуется неплохо, прости за подробности, но мы с ним поубиваем друг друга в первый же день возможных отношений. Мишку я люблю, но исключительно как вечно сонного соседушку. Олег мне нравится… но чёт не то. А с Полонским у нас френдзона. Усё, шеф, как говорится, без вариантов!

— Но Богдан тебе нравится? — уточнил Кир, раскладывая еду по тарелкам.

— Френдзона! — напомнило мое вусмерть голодное величество. — Полная и безоговорочная! Кстати, странно, что ты заговорил о нем. Признавайся, родственник любимый: почему ты единственный, кто не уговаривает меня держаться от него подальше?

— Все просто Рыж, — выставив передо мной вожделенное кушанье, Громов пристроился по ту сторону барной стойки. — Если попрошу именно я, ты скорее всего мне не откажешь. А Полонский пока единственный, кто действительно присматривает за тобой. И даже не отпаивается после этого валерьянкой.

— То есть тебе он нравится, но чет тебя в нем все равно коробит? — скептично вскинула я брови, берясь за вилку и водя носом по воздуху, чувству, как рефлекс собаки Павлова проявляет себя по всей своей красе.

— У всех свои недостатки, — пожал плечами Кирилл и кивнул на тарелку, насмешливо комментируя. — Ешь, а то остынет.

— О, лазанья! — вылупилась я на содержимое тарелки, как на восьмое чудо света. Поковыряла. Попробовала. Проглотила и блаженно зажмурилась. — Вку-у-усно!

Кирилл не ответил. Посмотрел на меня. Потом на мою тарелку. На свою. Снова перевел взгляд на меня… И расхохотался!

Сообразив, чего, собственно, мой обожаемый родственник, гоготать вдруг изволит, я сама чуть от смеха со стула не навернулась. Сие блюдо для нас было… хм, ну, если скажу незабываемым, то это будет наглое и беспардонное вранье.

Это было в выпускном классе. Кир, умеющий в общем-то готовить, но традиционно по-мужски, то есть просто и сытно, решил как-то меня побаловать в честь окончания пробных экзаменов. Ну, значит, прихожу я со школы, дома стол накрыт, Кирилл скалится во все тридцать два зуба, сия, как новенький пятак… Удивилась, не без этого. Ну лан. Сели, значиццо, мы ужинать…. И вот тут-то оказалось, что до готовки незнакомых экзотических блюд мужчину не стоило допускать от слова вовсе. Но не говорить же ему об этом? Сижу, значит, давлюсь и пытаюсь нахваливать. Кир сидит рядом, умильно наблюдает, а потом решает попробовать сам… Минут десять мы сидели оба с перекошенными от «счастья» лицами, вкушали, значит, яства неземного наслаждения. Реально, кстати, неземного — я понятия не имею, что этот гений кулинарного искусства туда напихал, напрочь угробив нехитрое, в общем-то, блюдо!

Потом переглянулись… не выдержали, выплюнули невкусную каку и расхохотались. Наверное, именно с тех пор мы и решили говорить друг другу только правду. Отсмеявшись, я призналась, что его лазанья — гадость редкостная. В свою очередь Кир, смущенно потирая нос, признался, что постирал мою белую блузку со своими джинсами… И раз пошла такая пьянка, я покаялась, что завалила ко всем чертям пробный экзамен по русскому языку.

Правда-правдой, а уши мне тогда все-таки надрали.

После сытного обеда, по закону Архимеда, чтобы жиром не заплыть, надо срочно… Ну, вы поняли. Прикончив добрую половину обалденно вкусной лазаньи, мы с Кириллом дружно пыхтели на балконе, пританцовывая от холода, честно поделив одно пальто на двоих. Его пальто, конечно же — мое бы ему даже на одну руку не налезло. Естественно, замерзли, как мои любимые суслики на работе без дозы любимого нефильтрованного, и наперегонки поскакали на кухню отогреваться. И вот тут надо же было Киру зацепиться по дороге за самый крайний аквариум!

Вспомнил, блин, родня любимая, старый добрый фильм!

— Рыбка-рыбка-рыбка, — ласково приговаривал мужчина, постукивая пальцем по толстому стеклу, где за отдельной перегородкой плавала отожравшаяся на казенных харчах полосатая зубатка. — Рыбка-рыбка-рыбка! Рыж… ты не пугайся, ладно? Но по-моему, она только что сдохла…

— Чего? — я едва не опрокинула на себе только что сваренный кофе. Аккуратно пристроив чашку на краю стола, рысью метнулась в коридор и уже там застонала вслух, глядя на колыхающуюся кверху брюхом килограммовую полосатую тушку. — Че-е-ерт… Кир, ты зачем по аквариуму стучал?! Все, мне конец. Хозяйка меня теперь убьет!

— Ань, рыбы от этого не дохнут, — заметил мужчина, поглядывая то на меня, то на невинно убиенную животинку. — Ты когда ее кормила последний раз?

— Ну, это, — почесала в затылке мигом смутившаяся я. Подумала. Попыталась вспомнить… Не вспомнила. Покаялась и изобразила полный вселенской муки вздох.

— Замоталась и забыла, — резюмировал Кир. И усмехнулся, накидывая пальто. — Ладно уж, не горюй. Купим другую, делов-то.

— В десять вечера? — покосилась я на настенные часы. — Где ж мы такую сейчас найдем?

Не, по итогу мы рыбину эту все-таки нашли. Пока я одевалась, Кирилл кому-то позвонил, потом ему перезвонили, потом мы поехали к черту на кулички, но домой все-таки вернулись с желанной добычей. Трупу организовали пышные похороны в унитазе, купленного живчика определили на новое место жительства, отступили, оглядывая дело рук своих и остались вполне довольны провернутой аферой. Разницы почти не наблюдалось.