Цвет сверхдержавы - красный. Восхождение. часть 3 (СИ) - Симонов Сергей. Страница 62

   – Референдум о присоединении они готовят, или пока не решились? – спросил Хрущёв.

   – Пока думают, – ответил Серов. – Я так понял, принц с регентом хотят сами, своими глазами посмотреть, как у нас люди живут, и тогда уже решить. Само собой, мы им всё в лучшем виде покажем. А референдум проводить лучше всего в конце года, перед тем, как выпадет снег.

   – Это почему? – удивился Никита Сергеевич.

   – Снег выпадет, перевалы закроются, и всякое сообщение с Пакистаном будет невозможно, – пояснил Серов. – У нас будет полгода, а то и больше, чтобы взять территорию под наш контроль. Мы с Ивашутиным плотно работаем с министерством обороны, и напрямую с Василием Филиппычем Маргеловым. Ну, и погранцы мои, само собой, готовятся. К октябрю всё подготовим, а там ждём только результатов референдума. Они, в общем-то уже предсказуемы.

   – Ну, и ещё – никаких радостных заявлений и победных реляций в «Правде», – предупредил председатель КГБ. – Чем позже в Пакистане и в мире в целом узнают о присоединении Читрала к СССР, тем легче это проглотят. Пакистан – не Индия, а СССР – не Китай, воевать из-за Читрала, как индусы в «той» истории из-за Аксайчина, «паки» не решатся, да и территория пока официально не их. Нам нужно время, чтобы организовать оборону в горных проходах, а если ты с трибуны заявишь, западная пресса начнёт орать об «аннексии», сам знаешь, как оно бывает.

   – Понял, согласен, – кивнул Хрущёв. – Готовьте операцию, а там посмотрим.

   #Обновление 11.09.2016

5. Агадир.

   При обсуждении сокращения армии, совершенствования и развития войск Гражданской Обороны и МЧС Никита Сергеевич поднял вопрос об ожидаемом 29 февраля 1960 г крупном землетрясении в Марокко, в результате которого в «той» истории погибли около 15 тысяч человек. Ещё одно крупное землетрясение ожидалось в том же году 22 мая в Чили. Руководство СССР, имея информацию о землетрясениях, понимало, что, если своевременно и грамотно организовать спасательную операцию, можно не только спасти много жизней, но и получить с этого немалые политические дивиденды.

   В Марокко относительно недавно закончилась т.н. «война Ифни». СССР не имел возможности в неё вмешаться, так как в то же самое время Вашингтон и Анкара развернули беспрецедентное политическое давление на Сирию, испытывая на прочность только что образовавшийся ВЭС. Все силы только что созданного Средиземноморского флота Советского Союза были задействованы в патрулировании сирийского побережья. В этих условиях Никита Сергеевич не рискнул ввязываться в события в Марокко, опасаясь получить войну на два фронта.

   Обсуждая варианты с адмиралом Кузнецовым, Хрущёв предложил:

   – Землетрясение в Марокко для нас – не только возможность спасти много людей. Это ещё и возможность проверить, чему научились за три года наши спасательные службы, способно ли их руководство организовывать работу в условиях чрезвычайных ситуаций. Мы должны быть полностью готовы к Ташкентскому землетрясению 1966 года.

   Опять же, сейчас – не 57-й год, во Франции у власти не Ги Молле, а де Голль, с которым, кажется, удалось достичь первоначального взаимопонимания. Если мы совместно с французскими моряками с базы в Агадире сумеем организовать действенную помощь пострадавшим марокканцам, это поможет нам в будущем наладить взаимодействие с французами по всей Африке в целом.

   И политических «плюшек» с этого можно поднять немало, – Никита Сергеевич многозначительно подмигнул. – Мне тут попалась статья про землетрясение 1908 года в Италии, как там наши моряки с крейсера людей спасали, и с каким восторгом их потом провожали итальянцы. Товарищ Тольятти в разговорах тоже упоминал, что итальянцы об этом до сих пор помнят, несмотря на Муссолини, разгром итальянских частей на Дону и под Сталинградом, и прочие несуразицы, что потом случались. (https://ru.wikipedia.org/wiki/8-я_Итальянская_армия)

   – Так я и предлагал послать туда не один-два корабля, а полноценную эскадру, – напомнил Кузнецов.

   – Это правильно, но этого недостаточно, – ответил Хрущёв. – Как там говорится: «Экс…» кхм… не, мне это не выговорить… в общем, сюрприз удаётся тогда, когда он хорошо подготовлен.

   – Экспромт, вы хотели сказать? – догадался адмирал.

   – Да, именно, – кивнул Никита Сергеевич. – В общем, тут надо подойти к вопросу комплексно. Нужны не просто корабли, нужны корабли с десантными вертолётами. Передвижной госпиталь. Привлечь авиацию МЧС обязательно. При этом надо всё обставить таким образом, чтобы противник по нашим приготовлениям не мог однозначно расшифровать наше знание о землетрясении. То есть, нужна ещё политическая операция прикрытия, и согласование с французской стороной, на высшем политическом уровне, чтобы в ходе операции мелкие чиновнички с раздувшимся самомнением не ставили палки в колёса.

   При этом быстро и грамотно развёрнутая спасательная операция обязательно привлечёт внимание противника. Для тех же американцев это будет ясный сигнал, что крупномасштабные десантные операции на море умеют проводить не только они. Понимаете?

   – Гм… – адмирал задумался. – Эйзенхауэр и Твайнинг – далеко не дураки, намёк поймут, безусловно. Но как залегендировать сосредоточение нашей эскадры в этом районе? Своих интересов у нас там нет, к тому же рядом Гибралтар, а Эйзенхауэр ещё в 58-м предупреждал нас, чтобы мы туда не совались, иначе война. (АИ, см. гл. 03-11). Я к тому, что сосредоточение нашей эскадры южнее Гибралтара неминуемо насторожит американцев. Они поставят на уши и третий и шестой флоты, какой-нибудь идиот может спровоцировать стрельбу. Да и французы забеспокоятся, у них же в Агадире база флота.

   – Подумайте, как можно замаскировать наши намерения, – попросил Хрущёв.

   – Традиционно такие операции маскируют под плановые учения, – ответил адмирал. – Но уж очень район необычный. Мы там никогда учений не проводили, и сам факт таких учений может натолкнуть противника на мысль, что мы готовимся к атаке на Гибралтар. Меньше всего хотелось бы, готовя спасательную операцию, нарваться на войну.

   – М-да… – Первый секретарь задумался, просматривая подготовленные Серовым документы по Агадирскому землетрясению. – Что ещё можно придумать? Вот тут сказано, что первые толчки в этом районе начались где-то за неделю до основного удара. При этом землетрясение пришлось на третью ночь праздника Рамадан. Время позднее – 23.40 по Гринвичу. Можно из этого что-то использовать?

   – Может, местное духовенство привлечь? – осторожно предложил адмирал. – Если какой-нибудь мулла соберёт народ на площади, скажем, для проповеди, это поможет хотя бы вывести людей на улицу, меньше народа под развалинами пострадает.

   – Да какая проповедь в половине двенадцатого ночи? – возразил Хрущёв. – Да и потом – детей в первую очередь спасать надо, а им эта проповедь, сами понимаете, до лампочки.

   – Тогда надо любым способом вывести народ, прежде всего – детей, из-под крыш на улицы. Может, не проповедь, а представление какое-нибудь, всё же праздник? – предложил адмирал. – Главное – собрать максимум народа на открытом пространстве.

   – Это мысль, – одобрил Никита Сергеевич, – Надо с Иваном Александровичем этот вариант обсудить. Вот ещё проблема – я в это время по графику буду в поездке в Индонезии, то есть, лично участвовать в политических согласованиях не смогу. Алексей Николаич тоже со мной будет, и товарищ Громыко.

   – Вот это – проблема, – заметил Кузнецов. – Надо, чтобы кто-то, обладающий полномочиями, находился в этот момент на связи с де Голлем. Кто-то, с кем я мог бы связаться.

   – Мы сейчас готовимся к государственному визиту во Францию, – сообразил Никита Сергеевич. – Он запланирован на 15 марта. А что, если послать туда, якобы для предварительных согласований, кого-нибудь из членов Президиума ЦК? Вам организуем с ним прямую связь, а он сможет через министра иностранных дел Франции выйти на де Голля.