Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ) - "Йель". Страница 33

― Устроим вылазку в лес, ― сообщил я за ужином того же дня, теперь мы часто тренировались допоздна и ужинали без двух хранительниц Быстроречья, огромное облегчение для обеих сторон.

― Это ещё зачем? ― Димбо теребила раздражающий её хвостик.

― Вы научились кое-чему, пришло время опробовать навыки на охоте. Пролить кровь зверя, чтобы быть готовой пролить кровь человека.

― Ты так просто об этом говоришь, ― с беспокойством в голосе пробормотала Малка, стискивающая стрелу. Одну всегда носила с собой, даже если была не при луке, говорила «просто на всякий случай». Какой такой случай?

― Уже передумала сестру спасать? ― поинтересовался Арчи. Впервые он попытался задеть враждебную к нему Малку. Она смерила его холодным как эта зима взглядом.

Я скрестил на груди руки:

― Конечно каждая из вас всегда может отказаться. Пойти на попятную, и ни я, ни кто-либо ещё не посмеет обвинить вас в трусости и малодушии. Но затем и нужны испытания, чтобы определять, на что мы годны, а на что нет.

― Точно, ― поддержала Новжа с энтузиазмом хлопнув ладонью по столу.

― Для той, кто рубит головы домашним птицам, это едва ли испытание, ― заметила Димбо.

Подруга фыркнула. Но Димбо была права, вот бы ввязаться в реальный бой с настоящим противником. Но где такого взять? С той бойни в Ракушке, наши враги и носа не казали в Светлый край. Даже в Жемчужине успокоились, хотя, они, живущие у моря, должны бы были ведать о непостоянстве штиля, на смену которому неизменно приходил шторм. Наверное, многим наша затея стала казаться ещё глупее. Но большинство жительниц Быстроречье воспринимали мой отряд как очередное увлечение фантазёрки Васхи. Никто не ждал от нас потрясений.

Хорошо, когда от тебя ничего не ждали. Это успокаивало, но и тревожило одновременно. Мало кто в нас верил, кроме изобретательницы Сахар, исправно отправлявшей мне письма о продвижении работы с доспехами. Многое она меняла на ходу и ломала уже готовое изделие, начиная всё с нуля. Упорства ей было не занимать, как и дотошности.

В трёх тесных палатках уместились семеро. Как и в доме хранительниц две девушки делили одну постель. Арчи досталась Новжа, хоть он и не был девушкой, и сперва я настаивал, чтобы он спал в моей комнате. Но напрасно я так распереживался за «сохранность» подруги, Арчи не проявлял интереса к женскому телу. Я полюбопытствовал не потому ли, что он испытывал тягу к мужчинам. Арчи очень удивился тогда, сказав, что его об этом раньше никогда не спрашивали. А затем тихо признался в своём отвращении к плотским утехам, которые ему силой навязывали с раннего детства. Постепенно, но Арчи открывался мне, а я не знал радоваться этому или огорчаться.

Но в своей палатке я оказался один одинёшенек. Не так важно, ведь большую часть времени мы должны были провести среди деревьев, охотясь на дичь. Животные в Шепчущем лесу доверчивые, непривыкшие к руке человека, заносящей сталь над их головами и несущей смерть. Они не пугались нас и почти не убегали. Это было настолько неправильно, что я сам положил ладонь на лук Малки, когда она уже успела до предела натянуть тетиву.

Затылком ощутил взгляд Новжи, стоящей позади в маскировочном белом балахоне, наброшенном на повседневную, набитую козьей шерстью, одежду. У нас всех были такие балахоны, длинной до самых пят с капюшоном. Олениха повела ухом, прислушиваясь. Рядом с ветки дерева вниз рухнул снег, но наша несостоявшаяся добыча бросилась прочь лишь через некоторое время после этого. А я нутром почуял неладное.

― Может, волки? ― предположила Димбо.

― Может, ― согласился я. ― Укроемся.

Мы легли на снег, расправив балахоны и спрятав лица. Новжа себя ещё и сверху присыпала. Замерли. Всякий хищник всё равно бы нас учуял и обошёл стороной, как это обычно и происходило. Если, конечно, зверь не бешеный как тот, что напал на Быстроречье. А может ещё один мишка, вдруг проснувшийся в самый разгар зимней спячки? Слишком опасная мишень. Только опьянённый желанием обнажить меч воин ринется на такого. Даже я это признавал, в тысячный раз прокручивая в голове бой, в котором не должен был так легко победить.

Но до ушей донёсся не рык, а разговоры. Не тихая и осторожная беседа крадущегося охотника, а громкая речь, да ещё и со смехом, распугивающим, прикорнувших на ветвях деревьев птиц.

― А это точно, что здесь нас не станут искать?

― Чем мне ещё поклясться, чтобы перестать отвечать тебе в миллионный раз? Это неизведанные земли, никто сюда не сунется, тем более за нами.

Ко мне подполз Арчи. Он выглядел потрясённым, его губы побелели, я думал, что от холода, пока не услышал одно единственное слово:

― Имперцы.

Поняв смысл фраз, произнесённых незнакомцами, я не сразу осознал, что их речь мне чужая. И сам удивился своей оплошности.

― Что они здесь делают? ― шёпотом спросил я у Арчи.

― Скорее всего дезертиры, удирающие от ответственности с честью умереть за Императора. Но, без сомнения, при оружии.

И Арчи не ошибался. Из-за деревьев, хрустя снегом, показались пятеро. Я и глазам не поверил, хоть и не мог слишком высоко поднять голову, чтобы не обнаружить себя. Разглядел тяжёлые кожаные поношенные сапоги. Услышал, как концы мечей бились о бёдра. Имперские дезертиры прошли в метре от нас, вовсе не заметив притихших в снегу охотниц. Если судить по направлению, они углублялись в лес, туда, где и наша следопытка не хаживала. А, значит, Быстроречью ничто не угрожало. Но как они вообще оказались так далеко от побережья?

― Спустились вниз по реке, ― предвосхитила мои мысли Новжа, поднимаясь и отряхиваясь, когда тёмные облачённые в доспехи фигуры скрылись за деревьями. ― Быстрая не замерзает даже зимой, но, огибая город, впадает прямо в море.

Меня пробрала дрожь. То ли от долгого лежания на холодной земле, то ли от внезапной встречи с врагом, которую я так ждал, но оказался к ней совсем не готов.

― Пойдём за ними? ― поинтересовалась Малка, повернувшаяся ко мне в ожидании указания.

― Стоит ли? Если попадутся здешней ведьме, то и так сгинут.

Собственное желание не ввязываться в драку поразило. Но никто и не подумал спорить или подначивать, приводя в пример то, что я говорил ранее об испытаниях и прочем. Стало стыдно за собственную нерешительность и страх.

― А-а-а! ― раздался вопль как раз с той стороны, где скрылись дезертиры.

― Этот голос, ― пробормотал я и уже бежал со всех ног, не замедляясь и не останавливаясь, чтобы перевести дух.

Что Айя забыла в лесу в зимнюю пору? Когда она вообще стала посещать Шепчущий лес? Разве её место не в приёмной дома хранительниц? И почему именно сейчас, когда я так не хотел подвергать лишней опасности своих подруг?

― Кто это ещё? ― интересовался удивлённый мужской голос. ― Гляньте, волосы совсем обрезаны. Не уж-то тоже дезертир?

― А я-то думал, что первым нашёл это место, ― откликнулся второй с некоторым разочарованием.

― Больно хиленький парнишка. Эй, ты, кончай вопить! Отвечай, кто ты такой будешь?

Я уже мог разглядеть фигуру сестры, укутанную в плотную накидку цвета бурого мха длиной до самых щиколоток. Она оказалась заперта в круге из пяти мужчин, безуспешно пыталась из него выбраться, но натыкалась на грубые толчки. Дезертиры сжимали кольцо.

― Может он немой? ― предположил один из них. ― Немые только вопить и умеют. Это у них вместо речи. Глядите-ка, а он безоружный. Сдаётся мне, это беглый раб...

Позади раздался короткий вскрик. Быстро обернувшись, увидел споткнувшегося и упавшего в снег Арчи. На помощь ему бросилась Новжа. Одними губами Арчи сказал мне «поспеши».

Пусть в лесной тиши я чётко различал разговоры дезертиров, но бежать до них оставалось ещё довольно далеко. Всё усложняли деревья, вдруг возникающие словно из ниоткуда там и тут и корни, нарочно ставившие мне подножки. Но я понял намёк Арчи, и заболело груди, то ли от недостатка воздуха, который жадно глотал на бегу, то ли от слов бывшего раба вдруг зазвучавших у меня в ушах столь явственно «...вырезали всех старых, схватили молодых, показали, где моё место...»