Царство женщин. Сердце Аризеля (СИ) - "Йель". Страница 81

― Он слишком умён, чтобы не понять, какой дар я ему вручаю. Любое тело бренно, но этот дух будет оценён Императором по достоинству.

В голосе Шина появились истеричные нотки:

― Ты собираешься прикасаться к этому... этому... существу, но нарочито продолжаешь делать вид, будто ничего не знаешь о моих к тебе чувствах. Собираешься отдать ему всего себя, а я для тебя ничто?!

― Перестань, Шин, как принц может быть ничем? ― равнодушно отозвался Ари Зель.

― Довольно...

Разговор прервался, и я припала к замочной скважине, сквозь щёлку наблюдая, как праведник целовал наместника, схватив того за запястья, применив всю ту небольшую силу, которой располагал. Но сдержанно и холодно стерпев поцелуй, Ари Зель только в голос расхохотался.

― Ты явно недооцениваешь мою ненависть к этому телу, Шин, ― заметил он непререкаемо и одновременно грустно. ― Даже зная всю правду.

Отпрянув от друга, праведник отвернулся, быстро направившись к двери. Я вжалась в стену и, когда дверь распахнулась, лишь увидела спину Шина и руку, которой он стирал слёзы с лица.

Не думая, перешагнула порог комнаты, заперев за собой дверь на замок, дабы не оказаться застигнутой врасплох каким-нибудь скучающим гостем.

― Правду о чём?

Ари Зель стоял перед широко открытым одёжным шкафом и застёгивал последние пуговицы на рубашке. Его косичка немного поистрепалась. Принц выглядел изящно небрежным и одновременно довольно сексуальным для мужчины, но это во мне говорило вино.

Какое-то время он просто внимательно глядел меня, словно раздумывая стоило ли доверять такую тайну Васу или островитянину, или кем он там меня считал, а возможно просто подбирал нужные слова. И затем всё-таки произнёс со своей обычной улыбкой:

― О наших играх с отцом. Он любил своих родных детей исключительной любовью и не забывал нам её демонстрировать, чаще ночами, когда служители отправлялись почивать. Не то чтобы для многочисленной императорской семьи это такой уж исключительный случай или для любой другой семьи, ― из груди вырвался тяжёлый вздох. ― Но каждый переживает подобное по-разному.

― Значит, не было у тебя никаких рабов для удовольствия, ― откликнулась я скорее с прискорбием, чем с радостью.

― Твоё сочувствие, Вас, трогает до самой глубины души.

Несмотря на откровенный сарказм, Ари Зель произнёс это без укора. Может в действительности ему и не нужна была жалость. Не всем нравилось, когда их жалели, пусть порой и невозможно испытывать что-то иное. Но я не могла сочувствовать красному рыцарю, на чьём лице и мускул не дрогнул, когда он договаривался с работорговцем о похищении женщин из Светлого края.

― Ты слышал и остальную часть разговора? ― поинтересовался принц как бы между прочим.

― Какую именно?

Уж лгать и изворачиваться я научилась отлично, и напрягаться не приходилось. Поняв, почему именно меня избрал Ари Зель, я всё же была не уверена, что рада открывшейся правде. Но раз пока приходилось играть роль, да и вино всё ещё действовало на рассудок, можно было позволить себе крохотную слабину.

Приблизившись к Ари Зелю, я нежно погладила его гладкую, тщательно выбритую щёку. Он зажмурился, принимая моё прикосновение. И в душе избалованного принца, обладающего всем, что только можно пожелать, нашлось место шрамам.

Он нагнулся, поцеловав меня в губы. Мне лишь оставалось представить на его месте Адигору, будучи пьяной, это оказалось не так уж и тяжело. Тесные объятия, полный чувства, страстный и жаркий поцелуй. От запаха парфюма принца начинала кружиться голова, всему виной плохое сочетание с алкогольными парами.

Оторвавшись от губ, Ари Зель поцеловал за ухом и стал спускаться вниз по шее, одновременно расстёгивая золочёные пуговицы мундира. Наши дыхания становились тяжёлыми и отрывистыми. Остальное же было как в тумане...

Утром продрав веки, ослеплённая солнечными лучами, потревожившими мой крепкий, но путанный сон, я ощутила жуткую головную боль. Обнаружила себя лежащей в постели принца, но вопреки ожиданиям, вполне одетой, в рубахе и штанах, заботливо укрытой одеялом.

Стоило сесть, как голова начала буквально раскалываться. На прикроватном столике обнаружился стакан и записка под ним.

― «Отлично помогает от похмелья», ― прочитала я витиеватый аккуратный почерк, заставив себя сразу же проглотить неприятное на вкус густоватое варево.

Как выяснилось после предварительного осмотра, в спальне принца имелся не только одёжный шкаф и мягкая двуспальная кровать с балдахином, но и туалетный столик со всякими принадлежностями, несколькими видами расчёсок и косметикой. Стеклянные пузырьки с парфюмерной разноцветной водой пахли по-разному. Но я утрудилась только расчёсыванием спутанных волос и умылась тёплой водой, оставленной в металлическом тазике, ополоснула рот особой мятной жидкостью, обнаруженной тут же.

Настенные часы, висящие в коридоре, показывали восемь утра. На час позже моего обычного пробуждения в армейском районе, где, наверное, отряд уже хватился своего чёрного рыцаря. Но вряд ли Адигору всерьёз волновало куда я могла запропаститься. Горькая мысль.

Стоило спуститься на первый этаж, как ноздри защекотал запах свежеиспечённых булочек с корицей. Стол оказался накрыт на одного. Домашние слуги спешили услужить почётной гостье наместника, но я быстро их отослала. В доме наместника подавали неразбавленное молоко с жжённым сахаром.

― Доброе утро, господин, ― поприветствовал дворецкий, заглядывая в столовую. ― Наместник просил передать, что сожалеет, что не смог позавтракать вместе с вами.

Я кивнула, мысленно отблагодарив вино за помощь в своём предприятии по соблазнению красного рыцаря. Всё вышло не так уж и плохо. И я оказалась ближе к разгадке истинного положения Островов.

Расправившись с завтраком и облачившись обратно в праздничный мундир, поспешила в армейский район, чтобы как можно скорее переодеться и не привлекать лишнего внимания прохожих, только и ждущих повода начать разносить очередные сплетни. Да и без Велимира, оттягивающего пояс, ощущала себя всё равно что голой.

Неожиданное столкновение сбило с ног прямо посреди улицы. И я оказалась лежащей на спине, ушибла затылок. А поверх, положив широкие и тяжёлые мягкие лапы мне на плечи, стоял сумеречный барс по кличке Сабин. С такого близкого расстояния я легко могла разглядеть острые клыки зверя, которому ничего не стоило прямо сейчас вгрызться мне в глотку. Но он просто смотрел, не отрываясь, в мои глаза. В ушах ни с того ни с сего зашумел плеск волн, запахло острым вяленым мясом, а вместо вытянутой гладкой фиолетовой мордочки я увидела привязанную к мачте Адигору.

Уже через мгновение хрупкий образ растворился, а уши снова заполнил городской гомон, да и вяленое мясо никто поблизости не ел.

― Не знаю, как ты это сделал, ― проговорила я ошарашенно. ― Но зачем ты мне помогаешь? Разве ты не зверь Вайлина Раса?

Голоса, принадлежащие разным людям, обрывки их фраз соединились в единое предложение, прозвучав у меня в голове:

― У... сумеречного барса... нет... хозяев,.. лишь спутники...

Для меня это почти ничего не прояснило. Сабин спустился на землю, давая подняться.

― Нужно бежать за мечом.

― Нет... времени...

― Серьёзно? ― это уже было не смешно. ― Только попробуй мне солгать...

Я рванула вслед за барсом прямиком в порт. И как работорговец смог пленить стражницу? Верилось в это с трудом.

Стоило сравняться со зданием церкви, как я так и замерла на месте. Рядом с кораблём Вайлина Раса на пенистых волнах покачивались два точно таких же, различавшихся лишь цветом парусов. У главного они были блеклого оранжевого цвета, у соседних же сверкали сочными красками. Он дождался. И теперь оставалось лишь загрузить судна провиантом и солдатами красного рыцаря, чтобы отправится за очередной партией рабов на берега Светлого края. Мои кулаки сжались сами собой.

Барс подёргивал ушами, указывая острым носом в сторону корабля работорговца, торопил меня. Какой смысл вообще его слушать? Да ещё и будучи безоружной нестись сломя голову, возможно, на смерть. Но всё-таки я побежала. Ведь там была Адигора, как я могла не побежать?