Год Людоеда. Время стрелять - Кожевников Пётр Валерьевич. Страница 17

Тем временем молодые люди продолжают толковать с Бросовой, а вокруг них мельтешат еще какие-то совсем невзрачные персонажи. Пожалуй, Кумиров должен сейчас же объяснить своей любимой, что ей совершенно не следует доверять этим ребятам и тем более ввязываться в какие-нибудь коммерческие авантюры. Саша делает шаг вперед и вдруг замечает, что откуда-то слева и сверху что-то падает. Он допускает, что это происшествие каким-то образом связано с его движениями, чувствует свою возможную вину и думает, как ему себя дальше правильно повести. В этот момент следом за первым предметом падает второй и третий. Кумиров всматривается в темные пятна и различает валенки — они, связанные по паре, сыплются уже бесконечным потоком, постепенно заваливая все пространство внизу, в том числе и входную дверь, которую теперь, безусловно, будет невозможно открыть, и, следовательно, выйти отсюда. Они — в западне!

А где же Хьюстон?! Господи, да она же уехала на их машине! Саша оказывается в подвале. Отсюда можно выбраться через окно, и он умело использует этот шанс. Кумиров бредет по вечернему городку, вглядывается в прохожих, пытаясь угадать знакомых, провожает взглядом машины, в которых тоже могут очутиться необходимые ему сейчас люди. Он видит девушку, которую вроде бы знает. Они вместе отправляются на поиски Наташки. Наконец-то останавливается та машина, на которой они смогут поколесить по этому несчастливому для Саши городку.

Кумиров-младший задумывается над тем, что его ожидает, если он не отыщет Бросову. Где он, например, сможет переночевать без риска быть ограбленным или даже убитым? Мыслей много, они путаются, он понимает, что это всего лишь сон, но не знает, как его прекратить, чтобы вновь вернуться в реальность…

…Саша уже давно заметил, что у него кончается бензин, и решил, что пора заправиться. Он хотел затормозить перед первой же попавшейся АЗС и уже начал искать глазами обозначение заправки, как вдруг увидел, что двигавшийся ему навстречу желтый «ушастый» «Запорожец» лихо обогнала поношенная иномарка и резко затормозила перед его наверняка испуганной мордой. Из иномарки выскочили четыре рослых мужика в камуфляже и побежали к «Запорожцу», из которого вышел миниатюрный старичок с седой бородкой, одетый в темное пальто и темную шапку-боярку с каракулевой отделкой.

Кумиров затормозил и стал наблюдать за сценой в зеркало заднего вида. Бойцы бодро окружили старикана и кинулись на него, а он даже не двинулся с места, только набычился и поднял согнутые в локтях руки. Когда мужики облепили старика, он сделал несколько резких, коротких движений, и нападавшие посыпались в разные стороны. Собравшись с силами, они вновь ринулись в бой, но теперь старик, видимо, применил к ним более суровые приемы, потому что до Саши доносились их отчаянные вопли, а сами они уже больше не решались нападать и лишь отступали от воинственного пенсионера, который преспокойно сел в свой «запор» и покинул место стычки.

Кумиров также поспешил отправиться дальше и вскоре въехал на территорию АЗС. Он вышел из машины, обошел ее, открыл лючок, вставил пистолет и нажал на рычаг. Все это молодой человек делал машинально, о чем тут же вспоминал, отслеживая свои движения, несколько секунд назад уже безнадежно ушедшие в прошлое. О том, как все внезапно происходит и становится безвозвратным, Саша начал всерьез задумываться, кажется, только в последние дни. Заполнив бак, он вернул пистолет на колонку и пошел в павильон, чтобы расплатиться.

Зайдя внутрь, Александр поневоле окунулся в здешние звуки, среди которых доминировала негромкая музыка, сменившаяся дикторской речью. Стоя возле кассы, Кумиров уловил свою фамилию и вдруг понял, что речь идет о его отце, а именно о том, что он убит в собственном офисе… а убийство может быть связано с предвыборной кампанией на пост губернатора Санкт-Петербурга.

Диктор понес какой-то бред про то, что Игорь Кумиров взял в заложники свою бывшую одноклассницу, а ныне инспектора ОППН Софью Морошкину, а до этого, по предположению следствия, сам совершил тяжкое убийство. Да что же это такое? Они там, на радио, совсем, что ли, охренели?

А вот это уже о нем: сгорел особняк питерского олигарха… обнаружены останки двух трупов, по предположению следствия, его телохранителей… Да, это мы уже слышали. Старший сын покойного кандидата на пост губернатора, Александр… трали-вали… допускают причастность Александра Кумирова к некоторым событиям последних дней. Ах вот оно что! Батя, батя, как же ты так, а? Да ну же, елки-палки!

Саша почувствовал себя оглушенным, изображение и звук потеряли свою ясность, в голове стало тепло до тошноты, тело прострочила тревожная зыбь, ноги отяжелели, захотелось сесть, лечь, заснуть, спрятаться, стать невидимым, вернуться куда-то назад, в детство, в покой, надежность, безделье и безответственность.

— Наталья! Наталья! — Кумиров удивился тому, что он, оказывается, уже отъехал несколько метров от стоянки, тормознул на обочине и уже трясет Хьюстон и сердится на нее за ее беспечный сон. — Проснись! Отца убили!

— Что? Сашенька? Куда ты? Где мы? — Наташа часто терялась после сна, и сейчас она с капризным недоумением оглядывалась и изучала Сашино лицо. — Что ты? Как убили? Игоря Семеновича?! Когда?!

— Да вот сейчас какой-то черт по радио сказал, — Кумиров заметил, что все еще продолжает теребить Бросову, и заставил себя изменить характер движений, обратив их на несколько нервные поглаживания. — Сегодня же не первое апреля, правда? Значит, придется возвращаться!

— А ты? — Хьюстон перехватила Сашины руки, взяла его ладони в свои и крепко сжала, словно хотела согреть. Она с тревогой посмотрела ему в глаза. — Тебя же арестуют! Ты ведь мне сам сказал, что…

— А мать? С ней-то что? — Саша присел возле машины на корточки. — Она и так еле тащится и по два стакана колес в день закатывает, а тут… да ты только прикинь! Я и сам пока ничего не понимаю! Как это его убили?! Кто, почему? У него же охраны целый полк! У него статус неприкосновенности! Он же кандидат, а не какой-нибудь вокзальный прощелыга! Да нет, это все не так! Наташа, я не могу, я больше не могу, понимаешь?!

Кумиров встал на колени, прижался лицом к коленям сидящей в салоне Бросовой и зарыдал. Наташа обхватила его за голову и тоже заплакала, искажая гримасами свое смуглое лицо.

По шоссе продолжали мчатся машины, нашпигованные людьми, обремененными собственными проблемами, и никому из них было невдомек, что на обочине в «Жигулях» страдают два любящих друг друга человека, узнавшие пока только часть правды о своих трагических потерях.

— Всё, едем к матери! — выпрямился Александр. — Сейчас я ей позвоню. Нет, лучше ты! Давай! Нет, подожди, я сам!

— Как хочешь, Сашенька! Давай позвоним, а? — Хьюстон разжала руку, в которую Кумиров уже вложил засветившийся мобильник. — На, возьми!

Кумиров вернул себе мобильник, снял его с защиты, нашел номер телефона на Кронверкском и нажал на вызов. Стрелка поиска начала повторять свой короткий путь. Ну скорей же ты! Ну давай, шевелись! Ну ради бога!

Глава 6

СВИДАНКА

Как иногда по утрам не хочется просыпаться! Особенно когда ты знаешь, что тебе никуда не нужно, никто тебя не ждет, да и вообще о тебе никто не помнит! Коля понимал, что он уже, кажется, да нет, он уже точно не спит, но все еще надеется вновь увязнуть в сладостной утренней дреме. Мысли и слова путались, проплывали, подавляя друг друга, разные, не всегда понятные картинки, начинали ныть и зудеть раны и ушибы, полученные им несколько дней назад во время смертельного боя с Петькой Желтым.

Да, со сном у него, пожалуй, нынче действительно уже ничего не получится, и теперь остается только как-то собраться с силами, чтобы признаться себе в своем окончательном пробуждении, открыть глаза и начать новый день.

А что, если Махлатке и по правде попробовать начать новую, совсем другую жизнь? Ну, ту самую, пока что для него совершенно неизвестную, о которой ему уже столько раз талдычили другие люди? Да хоть и тот же самый Данилыч или Следопыт? А что, мало ему в свое время менты на мозги давили, а главное, на совесть? Да кто ты, мол, такой? Долбежка вокзальная, да и только! Ты же, по жизни, вообще не человек, а так, жопник, вафлер, мразь, блевотина, ну самое херовое, что только вообще в жизни бывает!