Грешник (ЛП) - Стивотер Мэгги. Страница 25
— Ты можешь прийти, — сказал Коул. — И быть моим… как это называется? Голым человеком? Нет. Музой. Ты можешь быть моей музой.
Я подняла бровь.
— У меня урок. Возможно, если ты сделаешь все домашнее задание, я приду и дам тебе золотую звездочку.
— Ох, — сказал он. — Я тоже могу дать тебе одну. Я полностью взаимен.
— Ты так великодушен.
Коул раздвинул пальцы на восемь дюймов, потом передумал и изменил на десять.
Девушка из-за прилавка подошла с подносом.
— Вот ваш кл…
— Шш… — сказала я. — Это сюрприз. Для него, я имею в виду. Закрой глаза, Коул.
Коул закрыл глаза. Улыбаясь нам обоим, официантка поставила тарелки. Она оставила нас, но я заметила, что она ждала по другую сторону двери все с той же любезной, упреждающей улыбкой на лице. Было странно чувствовать себя причиной такого приятного выражения лица.
— Открой рот, — командовала я Коулу. Я трудилась над созданием того, что, как по мне, было небольшим кусочком клубничного пирога из муки грубого помола на вилке. Это заняло больше времени, чем я ожидала.
— Он открыт, — сказал Коул. — На случай, если ты не заметила.
— Так держать. Я не говорила тебе закрывать его.
Я просидела долгую минуту, наблюдая, как Коул ерзает, ожидая, что он потеряет терпение, и, ухмыляясь его закрытым глазам, смотрела на его шею, исчезающую за воротником футболки. Он подвинулся. Он водил глазами туда-сюда под закрытыми веками. Любому, кто захочет пытать Коула нужно будет только привязать его к стулу и больше ничего не делать. Он бы умолял, чтобы ему вырвали ногти на ногах ради разрешения развлекать себя.
— Калпепер, — наконец сказал Коул, и я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам от того, как он это произнес. — Я собираюсь открыть глаза.
— Нет, ты этого не сделаешь, — я положила кусочек ему в рот.
Он пожевал пирог некоторое время прежде, чем проглотил. Последовал громкий вздох.
— Пока не открывай, это еще не все, — сказала я. — Вердикт?
— Мммм.
— Готов к следующему?
— Он шоколадный?
Это был шоколадно-карамельный пирог с хрустящей корочкой и морской солью. Это была самая лучшая еда, если вы были в нужном настроении.
— Практически да.
— Только небольшой кусочек, — предупредил он.
— Хорошо. Я не очень-то и хочу делиться им с тобой, в любом случае.
Он послушно открыл рот, и я дала ему маленький кусочек карамели-политой-шоколадом. Я напомнила:
— Глаза все еще закрыты.
Вкушая шоколад, он застонал еще громче.
— Этот, — сказал он, — будет тем, которым я с радостью позволю убить себя. Глаза все еще закрыты?
— Да, — сказала я. — Открой рот.
Я снова заставила его ждать, пока рассматривала линии его скул, его подбородок и брови, все это было настолько целеустремленным, и ослепительным, и уместным в этом сгустке целеустремленности и ослепительности. Затем я наклонилась через стол и поцеловала его отрытый рот. На вкус он все еще был как карамель. Я услышала, как он замычал, звук вибрировал на моих губах, а потом он положил свою руку мне на шею и поцеловал в ответ, ревностно и уверенно.
Мое сердце готово было разорваться от переполнявших чувств. Ему не было знакомо, каково это — качать кровь, а не лед.
Я села на место. Коул вытер помаду салфеткой. Я ждала, пока мой пульс вернется в норму.
Я сказала:
— Также, у меня есть это.
Я кинула ему футболку с пирогом-убийцей.
Коул застонал в третий раз, как будто этот вкус был его любимым. Он потерся щекой о футболку. Затем он взял вилку и съел свой пирог в два укуса.
Я ела свой дольше, во-первых, потому, что жевала, а, во-вторых, потому, что исследовала его новый телефон, пока ела. Я открывала всевозможные приложения, все они были на имя Коула.
— Ты серьезно хочешь, чтобы я стала твоим онлайном?
Коул улыбнулся. Своей настоящей улыбкой.
— Я доверяю тебе.
Глава 18
КОУЛ •
К тому времени, как я добрался до студии со свитой операторов, я уже отправил музыкальные концепции Джереми и Лейле и продумал, какой должна быть серия. Я понял, что, до тех пор, пока я делал их интересными, Бейби не попытается сделать что-то неприятное.
Сайт www.sharpt33th.com работал таким образом: каждый «сезон» длился шесть недель, и, в большинстве, было шесть-девять серий, которые могут появиться в любое время. Это не казалось самым логическим способом выпуска шоу, но так было до того, как я прибыл, и я полагал, что шоу будет работать таким образом и после того, как я уйду. Бейби получила мощную аудиторию при помощи приложения «SharpT33th» для разный девайсов, и эти зрители была вознаграждены за свою преданность тем, что первыми узнавали о новых нерегулярных сериях. Идея была в том, что, когда объект разрушений Бейби делал что-то гениальное, это незамедлительно выкладывали в Интернет, и если ты пользовался своим телефоном, то мог стать первым, кто узнает. После первой взрывной публикации в сети серии добавляли в архив, и их мог смотреть кто угодно и когда угодно. Идеально было раз в неделю, но в моем контракте указано, что меня могут привлекать два раза в неделю «если материал и спрос будут оправданы».
Эти дополнительные эпизоды обычно появлялись, когда ее объект опускался на дно.
Я не собирался этого делать.
Студия звукозаписи, тесная, серая и бездушная, была непривычной для меня, но хорошо знакома Лейле, которая, когда мы приехали, пожала руку звукооператору и сразу полезла искать чайный гриб в холодильнике. Джоан и Ти притаились со своими камерами.
— Привет, чел, — сказал звукооператор. Я — Данте. Как оно?
Мы с Джереми обменялись взглядами.
— Бывало и лучше, — ответил я. — Сколько у нас времени?
Что Лейла, что Данте выглядели оскорбленными тем, что разговор сразу пошел о делах, но правда была такова: студии делали меня беспокойным. Я не говорил, что мне там не нравилось; просто, когда я занимаюсь музыкой, всегда наступает дедлайн. Не имело значения, сколько времени было у «Наркотики»; в конце всегда получался новый альбом, втиснутый в определенное количество часов, проведенных в студии, до того, как мне было назначено снова возвращаться в тур. Времени никогда не хватало на то, чтобы сделать песни такими, как я хотел. Ничто никогда не выливалось в катастрофу, но было близко. Достаточно близко, чтобы я никогда не забыл, каковы были ставки.
Также, в студии было жутко холодно. Как системный тест для моих натянутых волчьих нервов.
— Вы хотите, это, ну типа, ознакомиться с оборудованием? — спросил Данте. — Я имею в виду…
— Чего я хотел бы, — сказал я, — так это положить свою аппаратуру, и чтобы те двое там начали подключаться к вашему оборудованию, пока ты открываешь свою страницу в Википедии, чтобы я мог понять, с кем ты уже записывался и увидеть, станем мы лучшими друзьями или смертельными врагами в конце сессии.
Данте посмотрел на меня. Лейла посмотрела на меня. Камеры посмотрели на меня. Джереми поставил свой кейс на пол и открыл защелки, чтобы достать свой бас.
Никто не двигался.
Джереми поднял взгляд. Он любезно и очень удивленно произнес:
— Оу. Вы не знали? Коул не говорит по пустякам.
Иногда я мог быть мудаком. Иногда мне было плевать.
Все принялись делать то, что я сказал.
— Также, — добавил я, — можно ли сделать это место более теплым? Я не чувствую свои чертовы пальцы.
Джереми встал и поправил ремень своей бас-гитары. Он сыграл монотонный риф и остановился, чтобы настроить.
— Прямо как в старые времена.
— Почти, — сказал я. Я не говорил о Викторе, но думал об этом. Мои глаза были устремлены на Лейлу, пока она возилась с барабанной установкой.
— Какую из тех штук мы делаем? — спросил Джереми. Он имел в виду файлы, которые я отправил. — Я побаловался с некоторыми из них.
— Какие ты прочувствовал?
Джереми взглянул на камеры. Они в ответ взглянули на меня. Он спросил низким, повседневным голосом: