Все, что она хочет (СИ) - Лем Ирина Николаевна. Страница 2

Начисто забыв про секретаршу, Марк направился к бюро. По дороге наткнулся на вопросительный взгляд  Розалины, не спешившей покидать кабинет. Ее взгляд пробудил в нем капельку порядочности или как там называется ощущение, заставляющее людей вежливо обращаться друг с другом. Все-таки, не стоит вести себя как законченный эгоист или бесчувственный диван, который они только что вместе испытывали на прочность, ведь женщина - тоже человек, напомнила эта капелька.

Отклонившись от траектории, он подошел  к секретарше, чмокнул сухими губами в лоб, коротким «спасибо» поблагодарил за услугу. Он не любил фальшивых нежностей. Был убежденно старомоден в том, что касалось личных отношений. Поцелуи в губы, со страстью, затмевающей рассудок, считал неким священным ритуалом, который совершал далеко не со всеми.

Для этого требовалась девушка особенная, настоящая. К которой питал бы восхищение, похожее на восхищение ювелира драгоценным камнем - не столько за его внешний блеск, сколько за натуральность и чистоту.

Но трудно найти настоящее в столице фальши и показухи как трудно обнаружить истинный бриллиант среди кучи сверкающих камушков от фирмы Сваровски. Особенно, если бриллианта там вовсе нет. Неординарные в своей естественности девушки, достойные восхищения, Марку давно не встречались. Лет пять примерно. Или шесть? Страшно подумать, сколько прошло времени с их последней ночи с Леонтин.

Они познакомились в университете Остина, где оба учились на юридическом. Почти сразу начали жить вместе. И после учебы не расстались, устроившись в одну контору: Марк - криминальным адвокатом, Леонтин - адвокатом по семейным делам.

Она не отличалась яркой красотой, скорее девушка средне-симпатичная: темно-карие глаза, рыжеватые волосы, лицо в веснушках, из-за которых она страшно комплексовала. Марк любил ее губы - непухлые, чуть вывернутые, удивительно подвижные. Именно они, а не глаза, лучше всего выражали внутреннее состояние хозяйки: когда она злилась - губы белели, становились узкими и собирались в морщинки, когда была счастлива - они мягчели, темнели и набухали. Если бы Леонтин когда-либо задумалась о пластической операции, Марк запретил бы ей трогать губы.

Они здорово совпали, просто исключительный случай, все общее: интересы, предпочтения в еде, в способе проведения досуга... А, ерунда. Сказочки психологов. Они совпали в главном - темпераментами. Оба, вроде, спокойные по характеру, но это только внешне. Внутри полыхал огонь. Стоило им остаться наедине, как мгновенно возгоралось «пламя страсти». Не могли ждать, набрасывались друг на друга, словно изголодавшиеся по сексу дикие звери, с рычанием и стоном, с ревом сметающей препятствия лавины. Не успевая раздеться, принять душ, поужинать. Без прелюдий, поглаживаний, разговоров. С неутомимой жадностью предавались любви, хотя только вчера провели ночь без сна - по той же причине.

Казалось, Марк и Леонтин были счастливы.

Но так казалось только ему. Счастье кончилось, когда в один не самый лучший день Леонтин вдруг захотелось сделать тату. Она давно мечтала: на правом плече - карликовое японское деревце «бонзай», на каждой веточке которого имена членов семьи. Предусматривалась ли веточка и для него, Марк не спрашивал. Татуировки не любил, но подруге не препятствовал.

Ожидая очереди в татуировочном салоне, Леонтин познакомилась с гитаристом рок-группы «Spooky Tooth», которая ездила с концертами по Техасу. Парень имел глупое имя Орби,  длинные волосы на прямой пробор и небольшую бородку. Цвет ее  непонятный - не светлый, не темный, какой-то «грязный блондин», создавалось впечатление, что бородка покрыта пылью. Он до шеи включительно был покрыт татуировками и выглядел неряшливо - как уличный музыкант-неудачник или начинающий наркоман, что одно и то же.

Чем уж он покорил Леонтин, Марк так и не разобрался. Вскоре она уволилась с работы, забрала из дома зубную щетку, косметичку, белье и переехала в номер к новому знакомому. Потом отправилась гастролировать с ним по штату в качестве группы поддержки - сексуальной, если называть вещи своими именами.

А Марка оставила переживать.

Сам от себя не ожидал, что будет так расстраиваться из-за женщины. Нахлынуло глупое ощущение - его на ходу сбросили с поезда. Стоит теперь на обочине и не представляет, что делать: то ли догонять поезд, то ли возвращаться назад.

Предательство Леонтин задело его самые глубины. Искал причины, копался в себе, спрашивал - что сделал не так, и не находил ответа, от того делалось больнее.

Было грустно до банальности и обидно до слез. Буквально. Сидя вечерами перед одиноким телевизором, Марк по-детски кулаком смазывал горячие капли со щек. Разбитое душевное благополучие, нарушенный распорядок жизни - то, что он имел. Впору тоже идти делать тату, под настроение:  кровоточащее сердце, распавшееся на две половинки. И крупная, алая капля крови, несущаяся вниз... Первая кровь в поединке с судьбой. Один-ноль в пользу противника.

Хорошо, хватило благоразумия не глушить боль самым легким способом - наркотиком или алкоголем, на трезвую голову легче искать выход.

И нашел. Ушедший поезд догонять не стал. Вернулся к исходной точке, взял себя в руки, сконцентрировался на профессии: она не женщина, не подведет, если сам не оплошаешь.

Как водится - кто не сдается, тому помогает провидение. Марка позвал к себе в Лос Анджелес родной брат отца Саймон Руттенберг, совладелец  адвокатской фирмы «Бернс и Руттенберг». Саймон собирался на пенсию и искал себе замену. Он не имел сына, способного продолжить дело, вообще не имел детей, и очень хотел передать собственный опыт и акции успешной фирмы племяннику.

Вот оно! Предложение, от которого глупо отказываться.

Успех в жизни зависит от правильно сделанного выбора.

Переменив адрес, Марк оставил переживания в прошлом. И не только в прошлом, а в другой географической точке - как в другой жизни. Теперь он, опытный с любовных переживаниях, каждому дал бы совет: уезжайте из того места, где постигла неудача. Не зря говорят - с глаз долой, из сердца вон. Когда никто и ничто, в том числе соседи и обстановка в доме, не напоминают о пережитой обиде, она скорее забудется.

В Лос Анджелесе, кстати, обретался друг детства - Закария Старки, сокращенно Зак, который  несколько лет проработал адвокатом в фирме Саймона и в скором времени намеревался пуститься в самостоятельное плавание.

3.

Марк и Закария были одногодки, учились в одной школе, но в разных классах и не догадывались о существовании друг друга, пока не влюбились в одну девочку - Ники Черри. Хитрая Ники любила находиться в центре внимания, сталкивать поклонников лбами, чтобы получалась драма. Она долго не выбирала постоянного друга, позволяя каждый день другому парню сопровождать себя до дома. Когда честь выпадала Марку, Зак впивался в его спину ненавидящим взглядом, и наоборот.

Когда же Ники, наконец, определилась с выбором, бывшие враги объединились в ненависти против удачливого соперника - Тома Бриза. Том не выделялся ни лицом, ни интеллектом, играл в американский футбол и отсутствием шеи походил на Халка, особенно когда надевал зеленую футболку. Марк с Заком понедоумевали над странностями женской психологии и как-то сразу охладели к Ники.

На следующий год они одновременно сдали на права и, запасшись кое-какой снедью и мешком пеканских орехов, отправились в парк Биг Бен - в свое первое дальнее путешествие без родителей.

Впечатлений получили столько, что хватило рассказывать весь следующий год. Катались на велосипедах по заброшенным ртутным карьерам, пустынностью напоминавшим марсианские ландшафты. В сухом каньоне Аламо искали полудрагоценные камни и привезли домой несколько по-настоящему красивых, вроде зеленоватого хризопраза, похожего на осколок пивной бутылки. Гуляли по тропе «Уши Мула», названной так потому что упиралась в гору, похожую на голову мула со стоячими ушами.

Любовались цветущими кактусами, один из которых - окотилло преподал Заку жестокий урок. Его продолговатое соцветие покрыто ярко-малиновыми цветками на длинном, тонком стебле, отходящем от собственно кактуса. Стебель покрыт листочками, под которыми прячутся иголки, с первого взгляда неразличимые. Зак хотел было сорвать цветок, взялся и тут же отскочил, замахав рукой, будто обжегся. Марк долго отливал его ладонь водой из бутылки, чуть весь питьевой запас не истратил.