Все, что она хочет (СИ) - Лем Ирина Николаевна. Страница 41

- Конечно, есть. Разве я не говорила? Помнишь, показывала фотографию двух приемных дочерей? Кристина стала пилотом, Кора - конструктором модной одежды. От Коры у меня внучка. Забыла, как ее зовут... Сейчас, сейчас... - Лора задумалась, потерла лоб. - Ах, да. Наоми.

- Вы уже поужинали? - спросила Тиффани у бабушки, взяла ее руку, погладила, поцеловала.

- Да. И очень вкусно. Тунец с картошкой фри и брокколи. Обожаю брокколи. Ты ее тоже готовь. Очень полезный овощ. И про фрукты не забывай. В них самые необходимые для жизни витамины... - начала она привычно-заботливо, будто Тиффани все еще была ребенком.

- А пасту вам дают? Ты раньше пасту любила. И спагетти.

- И пасту, и спагетти дают. С сыром, с болонским соусом. Конечно, тут соусы из супермаркета, вкус не тот, какой-то смазанный. А соус должен быть острым, чтобы возбуждал аппетит и поднимал настроение. Когда мы жили в Калабрии, я сама делала пасту - с красным пеперончино, к ней соус с копченой грудинкой... Здесь можно пиццу заказать. Вручную приготовленную и выпеченную по настоящему итальянскому рецепту.

- Я тоже пиццу люблю, - вставила Лора. Долго сидеть молча у нее не получалось. - «Фунджи» - с грибами. Отличный вкус! Что главное: от нее не поправишься. Мне велели за весом следить. Приходится обращать внимание на калории. Не то, что в молодости - ели, сколько хотели. Что такое «калории» не знали.

5.

Повеяло свежим ветерком. У Мелани выбилась длинная прядка и заколыхалась на щеке. Тиффани убрала ее за ухо, поцеловала бабушку в щечку, прошептала:

- Люблю тебя. Ты моя самая дорогая. Не забывай, ладно?

- Ладно, миленькая. - Посмотрела изучающе. - Ты на отца похожа. На моего младшенького, любимого Винченцо...

К лавочке неслышно подошла персональная помощница Мелани - Тамара Янг, коричневолицая, с добрыми глазами, постоянно влажными, вроде ей все время хотелось плакать от сочувствия к пациентам. Развлекая их, она рассказывала о себе: родители приехали с Ямайки еще до провозглашения там независимости в шестьдесят втором году, сама родилась в Америке, в отпуск ездит на родину предков, в Кингстоне живут двоюродные братья с детьми. Тамара - убежденная католичка, полюбила Мелани, когда увидела над ее кроватью распятие.

Наклонилась к Тиффани:

- Пора уходить с террасы, а то миссис Ди Люка простудится. Вам помочь? Привезти кресло?

- Нет, спасибо, миссис Янг. Я справлюсь.

Коляска Мелани не требовалась. Несмотря на солидный возраст - недавно исполнилось восемьдесят три, физически она чувствовала себя сносно, только память стала подводить. То, что идет необратимый процесс в мозгу, она не осознавала, забывчивость списывала на годы. Доктора держали язык за зубами, внучка про болезнь не упоминала - боль и беспокойство держала при себе. Она зорко следила за разработками ученых, каждое новое сообщение об успехе читала с надеждой в сердце. Но до сих пор  действенного и безопасного препарата от Алцгеймера не найдено, а на радикальные меры как электрошок или «промывка мозгов» она никогда не согласится - не стоит делать из бабушки «лабораторного кролика».

Держа под руку, Тиффани помогла ей подняться и повела «домой» в апартаменты, которые находились по коридору направо четвертая дверь. Апартаменты крошечные, зато двухкомнатные. В гостиной умещалось самое необходимое: телевизор, два кресла, столик и огромное кресло «лейзи бой» - с высокой спинкой и широкими подлокотниками. В спальне за перегородкой - кровать, тумбочка, стул, встроенный шкафчик. В туалете унитаз с подручниками и сидячий душ с нескользким, ребристым полом. Кухни нет, готовить самим запрещено. Жильцы питались в общей столовой, выбирая меню на следующий день из двух вариантов.

Мелани устроилась на кресле и будто утонула в его комфортабельных внутренностях. «Лейзи бой» был сконструирован специально для пожилых, управлялся пультом и при необходимости раздвигался как кровать. Тем, у кого слабые колени, помогал вставать, наклоняясь вперед. Удобнее всего в нем полулежать, положив ноги на выдвижную подставку.

Тиффани прикрыла бабушку теплым пледом, тщательно подоткнув под ноги.

- Устала?

Та прикрыла глаза и слабо качнула головой - нет. Тиффани придвинула низкий стульчик, села рядом. Взяла ее руку, осторожно погладила. Рука хрупкая, беззащитная - мясо усохло, кожа провисла между косточками, расходившимися от пульса к пальцам, у основания их выступили костяные бугорки. По ним бабушка когда-то учила ее разбираться - в каком месяце тридцать дней, в каком тридцать один. Маленькая Тиффани так и не поняла, почему февраль обидели - недодали дней. Было его жаль как человека. Мечтала: когда вырастет, попросит губернатора штата исправить несправедливость. А когда к ним однажды приблудился кот с обрубленным хвостом, назвала его Февраль.

Рука пахла знакомо, по-родному.

Приложилась щекой.

Сидели так - долго, молча, и не хотелось шевелиться или прерывать молчание.

- Я тебе кое-что принесла, - проговорила внучка потихоньку.

- Опять фрукты? Не надо, девочка. Нас здесь хорошо кормят. Не беспокойся, пожалуйста. Мне тебя видеть радость. Спасибо, что не забываешь. Трое детей у меня, и никто не навещает. Только ты. Внученька моя, дорогая...

Она притянула Тиффани к себе, обняла за голову, потянулась дрожащими губами - поцеловать. Та едва удержалась, чтобы не заплакать. Жалко бабушку, не помнит, что из троих детей двое умерли, а на третьего ей рассчитывать не стоит.

Состояние ухудшается буквально  с каждым днем. Что будет, когда Мелани перестанет ее узнавать? Посмотрит чужими глазами? Спросит: вы кто, мисс? Они станут чужими...

Нет, слишком больно об этом думать.

Неужели нельзя предотвратить? Или хотя бы оттянуть?

Доктор Хадсон сказал - ей необходимо тренировать память, чтобы не забывать прошлое и не терять себя в настоящем.

В «Подсолнечнике» для таких пациентов два раза в неделю организуют групповые занятия. Инструктор дает задания на запоминание - показывает несколько слов, закрывает, предлагает назвать. Идея хорошая, но неперсональные занятия имеют малый эффект.

Еще рекомендуют почаще разгадывать кроссворды и напрягать мозги японской игрой с числами «судоку».

Мелани не подошло: от кроссвордов глаза уставали, «судоку» оказалась слишком сложной.

Тогда Хадсон посоветовал почаще разговаривать с бабушкой о прошлом - в подробностях, с описаниями людей и событий. Идеальный вариант - использовать старые фотографии. Если остались.

К счастью, у Тиффани остались. И она позаботится о том, чтобы Мелани как можно дольше сохраняла ясную голову.

Достала из сумки альбом - распухший фолиант с потертыми обложками, на верхней в овальном окошке цветок, раскрашенный в ненатуральные, кичевые цвета. Толстые страницы с фотографиями переложены тонкими, шелестящими листками. Раскрыла, показала на первое фото с волнистыми краями: сосредоточенный юноша в пиджаке и коротковатых брюках рядом с девушкой в строгом, темном платье и белых носках.

- Это кто?

- Дай очки.

Мелани посадила на нос очки для чтения с продолговатыми стеклами без оправ, нахмурила брови, напрягла глаза. Долго, очень долго вглядывалась в старое изображение, которое раньше было черно-белым, теперь приобрело желтоватый налет.

- Господи, да это же мы с Тони! - со вздохом облегчения сказала она. Любовно погладила карточку, вроде хотела прикоснуться к себе молодой. - Сделали это фото перед тем, как он на войну уходил. Ой, нет, когда пришел. Я в то время была беременна нашим первенцем, Стефано.

- Мы рано поженились, когда обоим едва восемнадцать стукнуло, - начала вспоминать Мелани. Оживляя в памяти картинки прошлого, говорила медленно, вроде боялась нечаянно соврать. - Очень любили друг друга. Дуче Муссолини собрался призвать Тони в армию. Но он сбежал к партизанам. Воевал недолго, пару месяцев. Вернулся, когда итальянских фашистов перебили, а немцев выгнали из страны. Тони один раз ранили, в живот. Он выжил, слава Мадонне. Я ей каждый день за него молилась. Она нам помогла.