Крымская война. Соотечественники (СИ) - Батыршин Борис. Страница 13
Кстати, подумал Андрей, а ведь здесь одни офицеры. А остальные? Унтера, нижние чины - они что, безропотно отправятся, куда скажут? Ох, сомнительно... Никому и в голову не пришло позвать на совет представителей команды...
Эссен поднял руку.
- Прошу вас, Реймонд Федорыч, - кивнул Зарин.
- Есть еще один выход. «Потомки» скоро отправятся к себе, кто захочет - может попроситься с ними. Уверен, они не откажут.
«Что ж, разумно. Когда снаряжали эту экспедицию – четверо алмазовцев отказались нырять в кровавую кашу Мировой войны, предпочли остаться в XXI-м веке. Их обещали устроить, предложили интересную, хорошо оплачиваемую работу. Кажется, один из «отказников» устроился консультантом киностудии, где снимали тот самый фильм про моряков Первой мировой…
Может, найдутся еще желающие последовать их примеру?»
Вокруг зашумели. Андрей поднял руку и держал ее, пока Зарин кивком не позволил ему говорить.
- Есть и четвертый вариант, господа. Недавно у меня состоялся разговор с профессором Груздевым. Вот что он предлагает...
II
ПСКР «Адамант»
Груздев снял очки и принялся протирать их носовым платком. Ему бы пенсне, подумал Андрей - с тонюсенькими золотыми ободками, высокой дужкой и черным шнурком с крошечным шариком на конце...
Интересно, в Севастополе можно раздобыть пенсне?
Груздев убрал платок и водрузил очки на место.
- Значит, они согласились?
- Да, Петр Михайлович. Почти сразу. Я даже удивился...
- А я - нет. Что собственно, им оставалось?
«А он повеселел. Будто добился чего-то, к чему упорно шел, и теперь пожинает плоды успеха...»
- Вы, похоже, рассчитывали на такой ответ? - осторожно поинтересовался он.
- Конечно, рассчитывал! Иначе, дорогой мой, и быть не могло!
- Но зачем вам это? Задание выполнено, день-два на настройку аппаратуры - и все, наши пути расходятся. Но нет, вы предлагаете вариант с переброской «Алмаза» в XIX век из-за неких якобы открывшихся возможностей! Вы раньше все уши нам прожужжали, как сложно настроить аппаратуру для Переноса - а сейчас, выходит, справитесь за считанные часы?
Груздев смотрел на собеседника, по-птичьи склонив голову к плечу. Да он забавляется, понял Андрей. Ошарашил собеседника - и наслаждается реакцией. Рогачев наверняка в курсе, и ни слова не сказал, поганец!
- Полагаете, я морочил вам голову, майор? - поинтересовался Груздев. - Что ж, вы отчасти правы. Но не стоит винить в этом меня или моего молодого коллегу. Вы ведь о нем сейчас подумали? Да-да, и не вздумайте отпираться!
«Неужели у меня все на лице написано? - с досадой подумал Андрей. - Тоже мне, чекист...»
- Все претензии к руководству вашей конторы, это оно настояло на подобном режиме секретности. Да, решение о продолжении экспедиции было принято еще в Москве, и я с самого начала предлагал привлечь к ней наших «попутчиков»!
- То есть вы это подстроили? "Клапштосс", отскок из шестнадцатого года в двадцатый? И все для того, чтобы алмазовцы присоединились к вам?
- К вам, молодой человек! - веско произнес профессор. - Я возвращаюсь домой на «Можайске», а вы на «Адаманте» последуете за «Алмазом», на этот счет есть решение. Научную группу экспедиции возглавит Рогачев, а я пока... о чем, бишь, мы говорили?
- О вашей якобы ошибке. О том, как вы подставили алмазовцев, чтобы вынудить их принять участие в экспедиции.
- Не говорите ерунды! «Подставили»! Мы не настолько овладели теорией Переноса. Ошибка на четыре года была, разумеется, случайностью, как и «эффект клапштосса». И, кстати, имейте в виду: Зарин прекрасно знал об этих планах!
А ведь верно, припомнил Андрей, то-то он не удивился, когда услышал о предложении Груздева...
- Планируя первую экспедицию, - продолжал профессор, - мы еще слишком мало знали. К примеру, я считал, что мы больше не сможем вернуться на ту «мировую линию». Позже я пересмотрел некоторые теоретические моменты и теперь уверен: пользуясь «следом», оставленным Переносами в ткани Мироздания, можно повторить попытку. Правда, долго этот след не продержится; он и сейчас почти истаял, и если бы не «отпечаток» в кристаллической решетке металла кораблей... вы ведь помните мои объяснения, не так ли?
Андрей нехотя кивнул.
- И учтите - нам надо не просто вернуться на ту «мировую линию», а крепко там обосноваться. Путешествие по «следу» Переноса - занятие рискованное; к тому же, такие скачки поглощают прорву энергии. А, установив на «той стороне» хроноаппаратуру, мы сможем сделать такие визиты регулярными!
- Но зачем, профессор? Мы же не собирались засиживаться в девятнадцатом веке! Мы хотели попасть в далекое будущее, для этого все и затевалось?
- Да конечная цель именно такова. Но, структура Реальности, как выяснилось, весьма упруга и может поглотить любые изменения, а значит, надо повторить вмешательство, сделать его последствия более заметными! Кроме того, если установить хотя бы временный канал, можно будет уточнить важнейшие аспекты хроно-теории. Это небольшая отсрочка, майор, но она поможет сэкономить в дальнейшем массу усилий. Так что не переживайте, доберемся и до далекого будущего!
III
Гидрокрейсер «Алмаз»
В кают-компании повисла напряженная тишина. Мичман Корнилович в изумлении качал головой, Зарин, который заранее знал, о чем пойдет речь, склонился над столом и перебирал листы бумаги в пухлом бюваре. Через открытые иллюминаторы доносился ленивый плеск волн и голоса грузчиков с пирса.
Молчание нарушил Эссен:
- Как я понял, Андрей Геннадьевич, ваше начальство хочет, что мы снова отправились в гости к государю императору Николаю Первому? Туда, откуда мы убрались полгода назад?
- Время - понятие относительное. - улыбнулся Андрей. - Для нас, и правда, прошло полгода. Для команд «Можайска» и «Помора» - не более двух суток. А для ваших сослуживцев-черноморцев, с крейсера «Кагул», который сопровождал «Алмаз» в набеге на Зонгулдак, минуло почти пять лет. Так что я бы не рискнул гадать, сколько времени пройдет между нашим отбытием из XIX-го века и возвращением обратно. Груздев полагает, что немного, от силы год.
- Один раз он уже угадал. - буркнул Корнилович. - И вот, пожалте, где мы оказались!
- Не «где», а «когда». - поправил Андрей. - Я понимаю, мичман, к этому непросто привыкнуть. У меня самого ум за разум заходит, когда профессор принимается пичкать меня всеми этими «мировыми линиями», «синхронизацией временных потоков», «отклонениями от генеральной исторической последовательности» и прочей заумью.
Зарин захлопнул бювар и выпрямился.
- Что ж, господа, полагаю, этот вариант - наилучший для нас. Здесь нам в любом случае, делать нечего, что бы там не фантазировал Георгий Валерьянович (Корнилович насупился, но не стал возражать). Я за то, чтобы принять предложение. Мы оставили по себе в 1854-м себе добрую память, нас примут с радость и дело для каждого найдется! Да, жизнь там не та, к которой мы привыкли, но это, я полагаю, не самое страшное.
Что-то уж очень легко каперанг одобрил нашу затею, подумал Андрей. Будто заранее знал...
- О чем вы говорите, Алексей Сергеич? - вскинулся Солодовников. - К чему это мы такому особому привыкли? Ну, нет трамваев, граммофонов, подумаешь! Зато войну мы для России выиграли - этого ведь не забудут, верно? Вон, и Красницкий с командой остался, и князинька наш, и Марченко, и лейтенант Качинский. Наверное, с крестами ходят, пока мы тут болтаемся, как известная субстанция в проруби…
- Вы что же, любезнейший, за кресты старались? - сощурился Эссен. Солодовников немедленно стушевался.
- Нет, я... вы меня не так поняли, господа! Я к тому, что присяга, данная и Николаю Второму и Врангелю теперь недействительна, в значит, мы вольны принимать любое решение.
- А «Алмаз»? - высоким голосом выкрикнул Корнилович. - С ним-то что? По-вашему, подобрали, как бесхозную клячу: погоняй, правь, куда в голову взбредет? Хоть в лес по дрова, хоть на живодерню... в Бизерту?