Химик. Страница 11

Она выполнила все, что было в ее силах, и принялась ждать сигнала Барнаби. И он действительно дал ей понять, что пора бежать – пусть и не так, как они планировали.

Теперь накопленные такими трудами деньги буквально утекали сквозь пальцы. Как будто она – избалованный ребенок, дорвавшийся до родительского капитала. Что ж, это последний большой загул в тщетной надежде обрести свободу, пообещала она себе. Она знала несколько способов заработать большие деньги, но все они опасны и связаны с рисками, на которые она шла крайне неохотно.

Иногда люди нуждались в услугах врачей, готовых нарушить закон. Некоторые всего лишь хотели, чтобы врач проконтролировал прием препарата, купленного в России или Бразилии и не одобренного Управлением по санитарному надзору. А другим было необходимо извлечь пули, но не в больнице, где тут же уведомили бы полицию.

Она то и дело появлялась в Сети. Несколько клиентов связывались с ней через последний электронный адрес, который теперь засвечен. Придется вернуться на уже знакомые форумы и восстановить старые контакты, стараясь не наследить больше необходимого. Задача предстоит сложная. Если департамент обнаружил письма, то теперь они все знают. По крайней мере, клиенты входили в ее положение. Бóльшая часть работы, которую она для них выполняла, колебалась в пределах от полулегальной до полностью незаконной, так что исчезновениями и новыми именами их было не удивить.

Подпольная деятельность, разумеется, добавляла в ее и без того нелегкую жизнь новые опасности. Например, когда средней руки мафиозный босс, которому нравилось пользоваться ее услугами, решил, что ей стоит навсегда переехать в Иллинойс. Она попыталась рассказать Джои Джанкарди заранее продуманную легенду. Все-таки если мафия узнает, что реальная информация о ней стоит немалых денег, ее тут же выдадут. Однако он был, мягко говоря, непреклонен и убеждал, что под его защитой бояться нечего. В конечном счете ей пришлось разрушить свою почти налаженную жизнь в роли Чарли Петерсон и бежать. Возможно, члены мафиозной семьи до сих пор ее ищут, но это неважно. Когда речь заходила о кадрах и ресурсах, мафия и близко не могла сравниться с американским правительством.

А может, мафия и вовсе не стала тратить на нее время. В мире полно врачей, и ничто человеческое им не чуждо. Правда, если бы Джои Дж. знал ее настоящую специальность, то точно постарался бы всеми силами удержать такой ценный объект при себе.

Но, по крайней мере, он неплохо менял драгоценности на наличку. И экспресс-курс по травматологии ей не повредил. Вдобавок у подпольной работы имелся еще один плюс – никто особенно не переживал из-за неудач. Люди были готовы к смертям и не требовали компенсаций за халатность.

Думая о Джои, она всякий раз вспоминала и Карло Аджи. Не то чтобы друг, но… что-то вроде того. В то время они постоянно поддерживали связь. Несмотря на откровенно бандитский вид, Карло всегда обращался с ней тепло и ласково, как с младшей сестренкой. Поэтому то, что она ничем не смогла ему помочь, ранило ее куда сильнее, чем все прочее. Пуля попала в левый желудочек сердца. Карло скончался задолго до того, как его доставили к ней, однако Джои Дж. продолжал надеяться на чудо, ведь Чарли уже не раз его выручала. Когда Чарли объявила о смерти Карло, Джои отнесся к этому философски: «Карло был лучшим. Ну, где-то находишь, где-то теряешь». И пожал плечами.

Ей не нравилось вспоминать о Карло.

Она предпочла бы иметь в запасе еще несколько недель для размышлений о другом – как довести до ума схему, вычислить свои слабые места, усовершенствовать все необходимое, – однако у плана Карстона был четкий дедлайн. Поэтому ей пришлось поделить крайне ограниченное время, которым она располагала, между наблюдением и подготовкой рабочего пространства, и в результате она не сумела выполнить идеально ни то ни другое.

Наверняка за ней уже наблюдают – на случай, если она вновь решит действовать в одиночку. Ожидаемо, после столь раннего визита к Карстону. Но какой у нее остается выбор? Явиться на работу, как предложено?

Она уже увидела достаточно и могла поспорить, что сегодня Дэниел будет следовать тому же распорядку, как и в предыдущие три дня. Что-то в его почти неизменном прикиде – похожие джинсы, рубашки и пиджаки, которые лишь слегка отличались оттенками, – намекало, что в обычной жизни он – человек привычки. После занятий он всегда задерживался – беседовал с учениками, а также работал над планом следующих уроков. Затем закидывал на левое плечо рюкзак с папками и ноутбуком и покидал школу, помахав по пути секретарю. Проходил пешком шесть кварталов и в самый час пик – около 18.00 – нырял в метро, на котором ехал по Зеленой линии от станции «Конгресс-Хайтс» до «Коламбия-Хайтс». Там находилась его крошечная однокомнатная квартирка-студия, где он разогревал замороженный ужин и проверял работы учеников. Спать ложился около десяти; телевизор, судя по всему, не смотрел. Увидеть, чем же он занимался по утрам, было сложнее – жалюзи из ротанга становились почти прозрачными, когда в доме горел свет, но в лучах солнца просматривались плохо. В пять утра Дэниел выходил на пробежку, возвращался спустя час и через тридцать минут, с влажными после душа кудрями, выдвигался к расположенному в трех кварталах метро.

Два дня назад она как можно осторожнее проследила за Дэниелом во время утренней пробежки. Он явно был опытным – бежал ровно и быстро, а она, наблюдая, поймала себя на мысли, что жалеет о нехватке времени на такие упражнения. Она не любила бегать так, как это, казалось, нравится другим – ведь без машины, в которую можно тут же нырнуть, она ощущала себя беззащитной, – но бег был важен. Она заведомо слабее того, кого отправят по ее душу. На коротеньких ножках, конечно, далеко не убежишь, да и никакое боевое искусство не поможет одолеть профессионального киллера. А вот что могло ее спасти, так это выносливость. Если уловки помогут пережить момент нападения, то придется продержаться дольше, чем убийца будет ее преследовать. Умереть, запыхавшись и выбившись из сил из-за отсутствия должной подготовки, было бы глупо. Она не хотела так погибнуть, поэтому бегала при любой удобной возможности и делала те упражнения, для которых хватало места в ее скромных убежищах. И теперь она пообещала себе, что как только покончит с этой операцией, то найдет хорошее место для пробежек – с достаточным количеством отходных путей и укрытий.

А вот маршрут Дэниела – как и его квартира, и школа – совершенно не подходили для ее первого хода. Слишком очевидно. Проще всего было бы схватить его сразу после пробежки, усталого и рассеянного, но об этом догадываются и плохие парни. Они будут готовы. То же самое касалось пешего отрезка по пути к школе. Значит, метро. Достаточно очевидный вариант, однако никто не сможет отследить происходящее на всех линиях и станциях, одновременно наблюдая за остальными участками пути Дэниела.

В метро полно камер, но тут ничего не поделаешь. Спустя три года департамент все-таки получит миллион четких снимков ее лица. В нем мало что изменилось, на ее взгляд, однако в досье, несомненно, появятся новые сведения. Впрочем, вот и все. Работа в департаменте дала ей неплохое представление о том, как ловят людей – и подобная задача на деле оказывалась куда сложнее, чем показывали в среднестатистических сериалах про шпионов. Камеры в метро помогали поймать подозреваемого, но лишь после совершенного преступления. Действовать в режиме реального времени невозможно – для этого нет ни людей, ни ресурсов. Поэтому камеры сообщат лишь, где она была, а не будет, а без этих данных запись бесполезна. Все, что они обычно позволяют вычислить – кто она, где получила информацию, каковы ее мотивы, – известно департаменту и так.

В любом случае, придумать менее рискованный вариант она не могла.

Сегодня ее звали Джесси. Она остановилась на деловом образе – черный костюм с такого же цвета футболкой под пиджаком и, конечно, кожаный пояс. Парик, но уже другой, более естественный – мышиного, светло-русого цвета, длиной до подбородка. Она завязала волосы простой черной лентой и надела очки в тонкой металлической оправе – они, не вызывая ощущения, что она за ними прячется, слегка изменяли форму ее скул и лба. Джесси знала, что симметричное лицо с мелкими чертами, как правило, не привлекает внимания. И в то же время она не выглядела настолько заурядно, чтобы ускользнуть от тех, кто ищет именно ее. Придется по возможности держать голову опущенной.