Морские солдаты Российской империи (Очерки истории морской пехоты) - Данченко Владимир. Страница 22

Еще раньше, в начале мая, положение Наварино серьезно усложнилось, так как в Морею прибывали турецкие подкрепления. Возникла реальная угроза его блокады. Уже всерьез рассматривался вопрос о необходимости взрыва Наваринской крепости и решающем сражении с турками в открытом море, но в это время Эльфинстон прибыл в Колонкифскую бухту и тотчас начал высадку десанта в помощь Орлову. Однако последний не особенно нуждался в этом подкреплении, и десант вернули обратно. Потом русские эскадры безуспешно преследовали турок, которые боялись открытых столкновений в море. В итоге турецкий флот остановился в проливе между островом Хиос и Малой Азией, где было принято решение дать бой Орлову.

В 11 часов утра 24 июня Орлов отдал приказ об атаке турок всем флотом. Командуя авангардом (3 корабля и 1 фрегат), Спиридов на корабле «Евстафий» первым устремился на неприятеля. В этом сражении предусматривалось открывать огонь с расстояния мушкетного выстрела, сближаясь с противником в кильватерной колонне. «Евстафий» при поддержке корабля «Европа» шел на турецкий флагман «Реал Мустафа», ведя сильный артиллерийский и ружейный огонь. В перестрелке оба корабля серьезно пострадали, причем на «Евстафии» были повреждены паруса, а на турецком флагмане возник сильный пожар. Из-за потери управления и сильного течения «Евстафий» неумолимо несло на «Реал Мустафу», и морские гренадеры, уже использовав гранаты по своему назначению, вместе с мушкетерами и матросской абордажной командой готовились вступить с турками в рукопашную. Во время завязавшейся схватки горящая грот-мачта турецкого флагмана упала поперек «Евстафия» и огонь проник в открытую во время боя крюйт-камеру, что привело к сильному взрыву, и оба корабля с небольшим интервалом взлетели на воздух. В результате на «Евстафии» погибло по первоначальным подсчетам 34 офицера и 473 солдата и матроса. После непродолжительного боя, понеся весьма ощутимые потери, турки в беспорядке обратились в бегство, а в ночь с 25 на 26 июня в Чесменской бухте турецкий флот был уничтожен корабельной артиллерией и брандерами.

Начавшаяся после Чесменского триумфа блокада Дарданелл позволила высаживать десанты на острова Архипелага, а также на малоазийское побережье. Многие острова при поддержке местного населения были заняты русскими десантниками без особых проблем. В состав отрядов входили как морские солдаты, так и матросские команды. Появление десантников было для островитян как нельзя более кстати, поскольку у них наблюдался острый дефицит продовольствия, грозивший перерасти в настоящий голод. Пришлось поневоле взять их на «прокорм». Стоило ли после этого удивляться, что благодарная память о пребывании русских у жителей островов сохранялась довольно долго.

Что же касается десантов на территорию Малой Азии, то и здесь морской пехоте и экипажным командам, как правило, сопутствовала удача. В августе 1770 г. в заливе Макри небольшая группа морских солдат и матросов (не более 120 чел.) совершила рейд на побережье. Противника застали врасплох, и это компенсировало малочисленность десантников, которым удалось вывести из строя 4-пушечную батарею, сжечь склады и захватить 7 мелких судов. Успехом морских пехотинцев был отмечен и сентябрь, когда им удалось высадиться в заливе Контеса и овладеть запасами продовольствия неприятеля.

В дальнейшем десанты морской пехоты, как правило, заканчивались победоносно. В мае 1772 г. десантный отряд при огневой поддержке 7 небольших кораблей заставил капитулировать Бейрут — крупный опорный пункт турок в этом регионе. В июле рота морских солдат овладела крепостью Кастель-Россо. А осенью, в октябре, отряд ротмистра Дивова в составе 60 морских солдат и 300 албанцев стремительной атакой овладел укреплениями Чесмы и захватил в качестве трофеев несколько мелких судов, 2 пушки и 5 фальконетов.

Имевшихся в наличии сил морской пехоты было достаточно для локального успеха в виде почти беспрепятственной высадки на острова во время экспедиции в Архипелаг, однако этого было слишком мало, чтобы решать серьезные задачи в ходе более масштабных боевых действий с участием флота и сухопутных сил.

Во многом актуальность этой проблемы проявилась по отношению к Черноморскому флоту уже во время новой русско-турецкой войны 1787–1791 гг.

Не смирившаяся с результатами войны 1768–1774 гг. и подстрекаемая Англией, Турция была настроена заставить Россию отказаться от протектората над Грузией и возвратить Крым, присоединенный в 1783 г. Для этого Порта собиралась использовать флот, гарнизоны хорошо укрепленных крепостей и поддерживавшую их сильную сухопутную армию.

С началом военных действий в 1787 г. проблема дефицита кадров матросов и морской пехоты на Черном море стала вполне очевидной. Уже в августе контр-адмирал Мордвинов просит Потемкина всех морских солдат «употребить в матросы а на место оных посадить на корабли 1 200 армейских солдат и 600 сухопутных артиллерийских канонер». В свою очередь Потемкин распорядился морскую пехоту перевести в матросы, а на флот направить Севастопольский и Троицкий полки. Через 2 года, в мае 1790 г., собираясь в плавание, Ушаков взял в свою эскадру 618 чел. из Севастопольского полка и 352 чел. из Греческого, мотивируя это тем, что морские солдаты находятся на кораблях и судах в качестве матросов. В 1788 г. военно-морское руководство решает сформировать для действий на Черном море, Днестре и Дунае дополнительно 2 батальона морских солдат общей численностью около 1,5 тыс. чел. Предлагалось перевести в них Адмиралтейский батальон почти полностью, а недостающее число набрать из пехоты. Планы эти были нарушены начавшейся войной со шведами.

Тем временем Потемкин принял на себя командование Черноморским флотом. Пока контр-адмирал Ушаков громил турецкие эскадры на море, Потемкин рассчитывал с помощью Черноморской гребной флотилии сделать то же самое на Дунае. Он привлек и флотилию казаков под командованием Головатого. В задачи Черноморской флотилии входила также поддержка сухопутных частей, которым надлежало овладеть турецкими крепостями, в частности Измаилом.

На судах флотилии де Рибаса планировалось использовать Николаевский приморский и Днепровский приморский гренадерские полки. Потемкин сам занялся подготовкой л/с флотилий, в том числе десантных частей, в отношении которых предлагал «сделать разбор верный людям и узнать, кто имеет способность цельно стрелять, кто легче в бегу и кто мастер плавать: все построения должны производиться отменно живо, разсыпаться и тотчас строиться… Приучать их бегать и влазить на высоты, переходить рвы и прочее… обучать скрываться и подкрадываться к неприятелю, чтоб схватывать его часовых. К таковым экзерцициям и офицеры приучены должны быть». В свете предстоящих операций Потемкин особо выделял чисто воинские навыки десантников, определяя, кто будет действовать штыком, а кто саблей, будучи освобожденными от ружей и «прочей тягости».

18 октября 1790 г. гребная флотилия двинулась к устью Дуная, и при непосредственном участии солдат приморских полков и казаков были заняты Сулинский гирл и крепости Килия, Тульча, Исакча.

23 ноября 1790 г. войска (30 тыс.) И. Гудовича, П. Потемкина и А.Самойлова, а также флотилия Де Рибаса подошли к Измаилу. Крепость с одной стороны защищали полукруглая стена огромной толщины и глубокие рвы, а с другой — Дунай. Гарнизон ее составлял 35 тыс. чел. при 265 пушках.

Осада велась неудачно, генералы ссорились между собой, и перспективы дальнейших действий были неясны. Потемкин призвал А.В. Суворова, и тот энергично приступил к подготовке штурма, перестроив артиллерийские батареи и начав тренировать солдат взбираться на лестницы. Приморские полки предполагалось использовать в колоннах, которые должны были наступать со стороны Дуная.

В ночь на 12 декабря 1790 г. начался штурм, вошедший в военную историю России как событие выдающееся. Сторона крепости, обращенная к Дунаю, была не самой неприступной, по сравнению с другими участками, но зато это направление постоянно держалось под обстрелом бастионов и артиллерийских батарей. Мощь их огня суждено было испытать приморским гренадерам, высадка и наступление которых тоже поддерживались артиллерией, с воды. Нерешительность шедших в авангарде казаков, многие из которых имели только сабли и пики и не рискнули высаживаться на берег первыми, компенсировал натиск солдат флотилии Де Рибаса, проявивших себя с самой лучшей стороны. Достаточно сказать о том, что во время высадки и боя за бастион Табия приморцы потеряли более 1/3 своего л/с, однако овладели береговыми бастионами и ворвались в город, где продолжались ожесточенные уличные бои, местами переходившие в резню. Побоище продолжалось до 4 часов дня, после чего все было закончено.