Терминатор. Часть 2 (СИ) - Киселев Андрей Александрович. Страница 75

— Все все уяснили, командир. Повторять не нужно — произнес высокий латиноамериканец сержант Самюэль Батиста — Будем делать все, что скажете.

— Вот и отлично — произнес в ответ ему Кэвин Кембел.

26 июня 2032 года.

Бывшие Штаты Северной Америки.

Штат Калифорния. Северная окраина руин Лос-Анжелеса.

В горах Санта-Моника.

Главный подземный бункер объединенного сопротивления.

11:47 утра.

— Я не могу объяснить, откуда этот охотник взялся — произнесла на служебном допросе в штабе объединенного повстанческого боевого отряда в кругу советских офицеров и американцев Блэр Вильямс — Мы уже возвращались и были над горами и границей между Штатами Невада и Калифорнией. Уже почти подлетая к дому. Мы выполнили всю свою работу и возвращались.

— Мы это уже слышали — произнес Кайл Риз и посмотрел на полковника Остапенко. Но тот не смотрел на него, а на Блэр Вильмс.

— Я просто сейчас хочу знать — произнес Остапенко. И переводчики перевели присутствующим с русского на английский — Что на самом деле произошло и за что погиб мой лучший офицер моего штаба.

Он сидел рядом с полковником Глебом Гавриловым и другими офицерами вместе с двумя американцами Джоном и Фредериком, готовыми им обоим перевести все, что сейчас тут услышат.

— Да, ближе к делу — произнес следом полковник Гаврилов.

Кайл снова перевел взгляд на Блэр Вильямс и произнес — Блэр рассказывай все и без утайки, все, что случилось, и как вы так вляпались уже подлетая к аэродрому.

Здесь присутствовал и Дэрек Риз. Глаза, которого бегали с недовольным неодобрением и даже враждебно по присутствовавшим русским. И все командиры всех боевых отрядов и подразделений.

— Мы уже были почти дома, когда нас атаковал этот зашедший со стороны яркого над горами солнца ОУНК- воздушный охотник. Он выскочил как черт из табакерки. Я его поздно уже заметила, и он сразу нас атаковал.

— А вы? — произнес полковник Петр Васильевич Остапенко,

Он посмотрел, на посмотревшего, на него. И, видимо, тоже желающего задать вопрос, но опоздавшего Кайла Риза.

Ей перевели, и она ответила.

— Я приказала Дональду Даккеру отстреливаться, а сама включилась в маневры. Все были пристегнуты в тот момент и сидели в креслах по бортам вертолета. А лейтенант Лев Круглов сидел рядом со мной и помогал мне вести вертолет. Но почему-то отстегнулся от кресла второго пилота и пошел к остальным. Я не знаю, зачем. Он лишь произнес мне, чтобы я манерировала и уклонялась от охотника.

— Я знаю — произнес Остапенко — Он не мог оставить товарищей, там одних. Он всегда был такой. Там, где много народа в момент боя, он всегда там.

Снова переводчики перевели.

— Дальше, что было? — уже спросил сам Кайл Риз.

Он снова посмотрел на нескольких присутствовавших на допросе офицеров из русских и особенно на полковника Остапенко и перевел взгляд на летчицу Блэр Вильямс.

— Дальше — она продолжила и потупила свой взор карих красивых и чуть раскосых латиноамериканки глаз в бетонный пол бункера сидя посреди большой бетонной комнаты и в окружении военных своих американцев и русских — Дальше в нас попали и потом еще несколько раз, но я смогла увести и удержать вертолет в воздухе.

— Как погиб лейтенант Круглов? — спросил ее полковник Федоров Степан Викторович. В прошлом танкист со шрамом на щеке и бывший пленник Скайнет — И все другие в вертолете?

Его поддержал пограничник из Хабаровска капитан Пирогов Степан Викторович. И капитан морпех Савельев Дмитрий. И все остальные русские офицеры.

После перевода Блэр Вильямс ответила — Мы попали под огонь крупнокалиберных плазменных пушек воздушного охотника, там в самом пассажирском отсеке все и погибли и почти сразу. Вертолет загорелся. И я его ели довела до аэродрома. Думала, не дотяну.

— А охотник, что сам отстал? — спросил уже ее сам полковник Глеб Пантелеймонович Гаврилов.

— Сам — ответила Блэр Вильямс — Я даже не знаю, когда он отстал от моего вертолета. Мне было не до этого. Я горела, и машина была вся в дыму. И я продолжала маневрировать. И потом тянула машину и удерживала ее в воздухе до последнего. Но если бы машина стала падать, я бы не бросила ее, хотя у меня был с собой парашют. Я бы погибла со всеми.

— Блэр Вильямс мужественная летчица и женщина — произнес, заступившись за нее вдруг, сержант Аарон Митчелл — Я ее отлично знаю. Она никогда бы не подвела никого.

И все американцы подняли шум, защищая свою летчицу. И видимо думая, что русские ее порвут на куски за смерть Советского офицера ракетчика из бункера Остапенко. Так они сейчас думали и боялись этого. Это все последствия тех страхов, которые нагнали в них еще со школьной скамьи свои учителя и политики с экранов телевизоров.

— Тихо все! — крикнул им Кайл Риз. И все разом замолчали. Он взял слово в этот раз первым — Я тоже знаю летчика Блэр Вильямс и даже лучше многих из вас. И скажу без всяких знаков отличия и званий. Она отличный военный и смелый военный — он громко, чтобы все слышали, произнес и окинул взглядом всех и русских и американцев, и произнес снова — Я согласен с мнением своего подчиненного сержанта Аарона Митчелла. Если надо, она умрет за наше дело и вместе со всеми.

Он посмотрел на своего старшего родного брата Дэрека, а тот с широко открытыми карими глазами на него и добавил — Блэр Вильямс сделала все возможное, чтобы довести вертолет до нашего аэродрома в горах Санта-Моника и выполнила задание, и доставила карты и фотографии до нашей базы. Выполнила все, что требовалось и жертвы были не напрасны с обеих сторон. Там погибли и мои люди тоже.

Риз перевел взор своих синих глаз на Блэр Вильямс и замолчал, ожидая ответа от русских.

Но все замолчали и смотрели друг на друга, будто что-то еще решая. Потом снова, как, сорвавшись, загалдели на все подземное помещение бункера. Американцы на своем языке. Русские на своем. И вообще невозможно было разобрать, кто и что говорил и кричал.

— Ладно, все! — громко крикнул всем полковник Петр Васильевич Остапенко — На этом закончим споры и разбирательства. Война она и есть война. Нам нужно делать одно общее дело, а не собачиться и искать крайнего и виновного в чьей-то гибели. Давайте все замнем и продолжим нормальные отношения и вести борьбу против общего нашего врага.

Собрание с допросом закончилось, и все быстро разошлись. Блэр Вильямс отпустили из-под стражи и сняли все обвинения за гибель военных русских и своих же американцев и зато, что она одна из всех по счастливому стечению обстоятельств выжила и привезла материалы с территории противника. И это спасло ее от более вероятного и худшего коллективного судебного решения на том ее допросе.

Их было четверо, и они дожидались именно их двоих. Джона и Фредерика. И напали, когда те проходили мимо горящего в центре узкого коридора костра. Это произошло на втором этаже бункера военного повстанческого сопротивления.

Так вышло, что Джон и Фредерик как раз были вместе и шли в русский отсек бункера на третьем подземном этаже базы повстанцев сопротивления в горах Санта-Моника. Их вызвал полковник Остапенко. Там были карты и фотографии и нужно было их личное как двоих американцев мнение и соответственно переводы с английского на русский, всех названий местности и кое-какие познания в картографии. Джон и Фредерик умели кое-чего по картам. Они сами были когда-то из военных офицеров ВМС США, когда им было еще лет по двадцать с копейками. Совсем еще сопляками офицерами, но были в этих районах на службе, когда случилась ядерная война.

Вот требовались их военные стратегические познания русским и ориентир для ведения боевых новых действий в районе Лос-Анжелеса и Денвера. Согласно фотоснимкам сделанным погибшим экипажем вертолетчицы Блэр Вильямс.

И на них напали. Причем так быстро, что те не успели ничего предпринять. Да и они не ожидали, что у них здесь появятся тайные свои враги. Они даже ни с кем поругаться не успели. И вроде бы все к ним относились дружелюбно.