Абсолютная Энциклопедия. Том 1 - Диксон Гордон Руперт. Страница 40

Всего несколько секунд Хэл вдыхал теплый воздух, не спуская глаз с Джона, и, когда тот стал снова надевать шлем, он немедленно последовал его примеру. Снова зашипели и затрещали резаки, и снова Хэл, обливаясь потом, наблюдал за действиями Джона, пока не наступило время следующего короткого отдыха, когда можно было ненадолго снять ненавистный шлем. Казалось, прошло всего несколько секунд, а уже нужно снова надевать его и приступать к работе.

К тому моменту, когда настала пора сменить работающую на уступе группу, Хэл уже основательно взмок и так устал, словно полсмены проработал на подборке породы; а ведь он ничего не делал, только стоял рядом с резчиками и смотрел. Однако, когда он понемногу стал привыкать к сопровождавшим резку тепловым ударам и шуму, его внимание начали привлекать новые детали процесса добычи рудоносной породы.

Когда в момент первого соприкосновения режущего луча с поверхностью скалы происходит выброс газов, образующихся в результате испарения породы, видимость на мгновение ухудшается. В следующий момент после возникновения теплового удара и искажения видимых форм предметов нормальное зрительное восприятие восстанавливается, но еще несколько секунд после этого поверхность скалы кажется окутанной серебристым туманом, который затем бесследно исчезает.

Когда группа резчиков, в которую вместе с Джоном теперь входил и Хэл, во второй раз повела атаку на скалу, он впервые обратил внимание на то, что ни один шахтер не начинал отсоединять свой шлем от комбинезона прежде, чем серебристый туман полностью исчезнет из его поля зрения.

Подметив такую закономерность, Хэл предположил, что этот туман представляет собой конденсат паров, которые, после их образования на поверхности скалы в зоне резки, сразу же охлаждаются сжиженным газом, поступающим из резервуара в корпусе резака и создающим кольцевую защитную завесу вокруг режущего луча. И до тех пор пока туман не рассеется, сохраняется опасность, что какая-нибудь испарившаяся фракция породы все еще остается в газообразной форме в рабочей зоне шахтера.

Продолжая внимательно следить за действиями Джона, Хэл начал понимать скрытый смысл сложной последовательности, с которой тот перемещал резак по скале в пределах своей рабочей зоны. Очевидно, эта последовательность намечалась таким образом, чтобы между его резаком и резаком шахтера, работающего в своей зоне справа от него, всегда выдерживалась максимально возможная дистанция. Понаблюдав за работой, остальных резчиков, Хэл убедился, что и порядок их действий преследует ту же цель.

Наконец настало время обеденного перерыва. Джон, присевший перекусить рядом с Хэлом, привалился спиной к стене туннеля и впился зубами в свой сандвич.

— Ну как ты? — заговорил он, не переставая жевать. — Готов попробовать?

Хэл кивнул:

— Если ты думаешь, что у меня получится.

— Хороший ответ, — сказал Джон. — По крайней мере, у тебя нет той дьявольской уверенности, что ты вот прямо сейчас можешь встать и начать резать. А теперь слушай меня внимательно. Не обращай внимания на то, насколько быстро работают другие резчики.

Ты будешь резать только тогда, когда я скажу, и только там, где я скажу. Ты понял это?

— Понял, — ответил Хэл.

— Ну что ж, ладно. — Джон покончил с сандвичем и поднялся на ноги. — Пошли, ребята!

Джон с Хэлом и все остальные вернулись на уступ. Дэйвис, взявший на себя обязанности подручного на то время, пока Хэл будет пытаться освоить резку, заговорщически подмигнул, когда тот проходил мимо. Хэл понял, что Дэйвис хотел приободрить его, и у него потеплело на душе.

На уступе, следуя указаниям Джона, Хэл начал медленно выбирать места резки и пробовать отделять от скалы куски породы. По его мнению, получалось это у него плохо. Ему приходилось делать до дюжины резов там, где Джон обошелся бы тремя. Но по мере того как он продолжал свои попытки, его обращение с резаком становились все более рациональным, хотя последовательность резки, которую ему указывал Джон, пока что оставалась за пределами его понимания.

Когда смена близилась к концу, жар как будто вытянул из него остатки сил. Ему уже стоило огромного труда просто поднимать резак и концентрировать свое внимание на тех направлениях резки, которые указывал Джон, а его разрезы становились все более корявыми. И тут он впервые подумал о том, каким опасным может стать включенный резак, если руки вдруг перестанут его слушаться. Стоит лишь случайно отклонить ствол в сторону, и луч начнет кромсать материал комбинезонов и человеческую плоть, причем с гораздо большей легкостью, чем режет гранит. А ведь и с гранитом он справляется без всяких проблем.

Продолжая резать, Хэл через смотровой щиток видел, что бригадир внимательно наблюдает за ним. Джон, разумеется, знал, что усталость делает движения Хэла неуверенными, и сейчас мог в любую минуту отобрать у него резак. В душе у Хэла поднялась волна протеста. Когда наступил очередной короткий перерыв и можно было на несколько секунд отсоединить шлем, он, как учили его Малахия и Уолтер, намеренно сделал очень глубокий вдох и затем медленно выпустил воздух из легких. Теперь сознание заработало более четко.

Он позволил себе дать волю эмоциям только потому, что силы стали покидать его. Однако его учили вести себя в подобных случаях совершенно иначе. Существовали способы сохранять достаточную работоспособность, даже когда силы на исходе.

Суть состояла в том, чтобы сосредоточить всю оставшуюся энергию на самом важном и не уделять внимания второстепенным вещам. Надышавшись свежего воздуха и восстановив самоконтроль, Хэл загерметизировал комбинезон, снова повернулся лицом к скале и сосредоточился, сконцентрировав свое сознание, зрение и слух на том, что ему предстояло делать. Теперь он видел только поверхность скалы перед своим резаком и руки Джона, указывающие место и направление резки, слышал только его голос.

Жар стал далеким и несущественным фактором. Усталость перестала восприниматься, трансформировавшись в чисто абстрактное понятие. Забой, сама шахта, тот факт, что он находится глубоко под поверхностью планеты, стали категориями малозначащими и отстраненными. Даже кратковременные передышки превратились просто в перерывы, после которых вновь возобновлялась работа. Весь реальный мир ограничился для него участком скалы, резаком и указаниями Джона.

Теперь он держал резак надежно. Его разрезы вновь стали уверенными и точными. В этом сжавшемся мире его сил и внимания было достаточно, чтобы продолжить работу и завершить ее. Он делал свое дело...

Внезапно все выключили резаки и сдвинули назад шлемы. И больше их не надевали. Джон и остальные резчики отвернулись от скалы. Реальный мир вновь ворвался в сознание Хэла. Страшная усталость мгновенно охватила все тело.

Он сознавал, что Джон поддерживает его за плечо и помогает спуститься с уступа на нижний горизонт по прорезанному накануне наклонному спуску. У него подкашивались ноги, а резак, который он неизвестно зачем унес с уступа, вместо того чтобы оставить его там для тех, кто выйдет завтра в первую смену, весил, казалось, несколько тонн. Хэл положил его около стены, в которой был прорезан спуск, затем сполз вдоль этой стены вниз и сел на землю.

Шахтеры окружили его. Тонина и Уилл Нэнни тоже почему-то оказались среди членов бригады.

— Надо же, — произнес Уилл хриплым голосом. — Он сумел справиться. Я не поверил бы этому, если бы не увидел сам.

— Ну хорошо, — сказал Джон, глядя на сидящего в изнеможении Хэла. — Я думаю, у тебя получится. Но надеюсь, ты понимаешь, что нам придется всей бригадой помогать тебе и мы будем терять в выработке до тех пор, пока ты не научишься и не станешь полноценным работником?

— Послушай, оставь его в покое! — запротестовала Тонина. — Дай ему прийти в себя, ведь он уже доказал, что может быть резчиком.

— Это правда? — спросил Хэл, глядя на них затуманенными глазами.

— Теперь ты должен устроить для всей бригады вечеринку в порту, — сообщил радостно Дэйвис.