Эквей. Трилистник судьбы (СИ) - Серганова Татьяна. Страница 18

«Значит, не он. Впрочем, я на него и не думала. Сомневаюсь, чтобы ему удалось сделать такую красоту. Но кто? Богиня? Зачем? Ничего не понимаю. И главное, как? Получается, она имеет свободный доступ на корабль. Но тогда почему не помогла нам?»

От сотни вопросов у меня закружилась голова.

— Можно и так сказать, — сухо ответила ему, сложив руки на груди.

— И что отмечаем? — подойдя ближе, мужчина поддел пальцем крохотный кусочек крема и отправил его в рот. — М-м-м, очень вкусно. Когда ты успела сделать этот шедевр?

— А это не я.

— В каком смысле?

— В прямом. Я понятия не имею, как он здесь оказался. А отмечаем мой день рождения. Мне сегодня восемнадцать лет исполнилось, — как можно равнодушнее ответила ему.

— Правда? — после чего неловко добавил. — С днём рождения. Я не знал. Даже подарка нет.

— Не стоит. Сейчас это не имеет смысла. И этот торт, — я вновь взглянула на трёхъярусное чудо. — Просто убери его.

— Куда?

Как же у меня чесались руки взять это великолепие и запустить в стену. А потом с невероятным наслаждением и злорадством смотреть, как медленно сползает шедевр кулинарного искусства, как изуродованные цветы некрасивыми ошметками с противным чпоком падают на пол, как стекает крем, оставляя после себя отвратительные разводы. Всё вокруг становится липким и ванильно-сладким.

— Не знаю. Рыбок покорми. Наверное, им должно понравиться. Просто убери его отсюда. Не могу это видеть, — произнесла я и попятилась к выходу.

— Кать.

— Я не хочу есть. Прости. Мне надо… к себе. Сейчас.

И бросилась в свою каюту.

Слёзы. Опять слёзы.

Зачем она так со мной? Я ведь только успокоилась, пришла в себя, даже смирилась с судьбой. А она мне этот торт подсунула.

День рождения — это праздник. Это мама, которая всегда будила меня рано утром, крепко обнимала и целовала, желая счастья и исполнения желаний. Это улыбки подруг и подарки в ярких шелестящих упаковках с огромными смешными бантами. Это крошка Индин на моих руках.

— Тебе не понравился мой подарок? — Богиня вновь возникла из ниоткуда и села рядом на кровать.

Легка на помине. Как говорится — помяни чёрта…

— Зачем? — прохрипела я, сглатывая слёзы.

— Хотела сделать тебе приятное.

— У вас не получилось.

— Я думала, тебе понравится. Это ведь твой любимый торт.

Как она не понимает, что дело не в торте.

— Мне ничего не нужно, — отворачиваясь, ответила ей и принялась стирать слёзы. Не достойна она их видеть. И я больше плакать не буду. Надоело.

— Зачем же лишать себя праздника?

— Его лишили меня вы. Так же, как и родных, и друзей. Думаете, ваша подачка что-то изменит?

Но она не оскорбилась на мой резкий выпад. Лишь загадочно улыбнулась и тихо ответила:

— Изменит. Она уже меняет.

И исчезла.

В ту же секунду раздался стук.

— Кать, открой, пожалуйста, — голос Саши глухо звучал из-за двери.

Конечно, я открыла. Глупо было прятаться.

— Ты плакала, — нахмурился мужчина и неожиданно схватил за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза.

— Немного, — прошептала в ответ, зачарованно наблюдая, как другой рукой мужчина осторожно стирает слезинки с моих щек.

— Ты не должна плакать. У тебя сегодня праздник. Понимаю, что компания у нас не очень многочисленная, но и хандрить я тебе не позволю. У тебя есть праздничное платье?

— Не знаю. Чемоданы собирала не я.

— Ищи. Наряжайся и наводи марафет. А я буду тебя ждать.

— А как же мы поплывём? Кто будет за штурвалом? Или ты опять включишь искусственный интеллект?

— Мы никуда сегодня не поплывём. У нас праздник, — Саша легко щелкнул меня по носу и отпустил. — Одевайся. Я буду ждать тебя.

После его ухода я еще минут десять просидела на кровати, аккуратно, как школьница, сложив руки на коленях и уставившись в одну точку. В голове не было ни единой мысли, просто пустота, что молчаливым эхом перекликалась с той, что царила в глубине моего сердца.

Но так долго продолжаться не могло. В какой-то момент я будто включилась. Выпрямилась, рассеяно осмотрелась, пытаясь понять, что же такого важного должна была сделать.

Переодеться. Саша же просил меня переодеться.

Большую часть своих вещей я так и не разобрала. Сначала посчитала это бессмысленным занятием, потому что путешествие должно было продлиться всего неделю. А после было не до этого. Поэтому понятия не имела, что положили мне девчонки, и есть ли там что-то праздничное и красивое. Меня же вроде как отправляли в последний путь. А какие там могут быть развлечения?

Нежное лавандовое платье лежало на самом дне сумки. Лиф платья чётко облегал грудь, делая её еще выше, обрисовывал тонкую талию и мягкими волнами обрамлял бёдра. Оно было бы обычным и традиционным, если бы не было длиною до колен, открывая лодыжки. Никаких лишних узоров, лишь струящаяся ткань, что приятно льнула к телу, лаская обнаженную кожу. Изящный поясок золотистого цвета и минимум украшений — вот и всё, что было нужно. Немного подумав, я распустила волосы, отчего они мягкими волнами упали вниз, щекоча открытые плечи и спину.

— Гулять так гулять, — пробормотала я, доставая косметичку.

Перламутровые тени, тёмный карандаш, тушь для ресниц и легкий розовый блеск на губах в одно мгновение преобразили лицо, делая ярче. Словно это уже была не я, а кто-то другой.

Нравилась ли мне девушка, что отразилась в высоком зеркале? Сложно сказать. Нравилась, но я еще не могла поверить, что это действительно я.

— Знаешь, раз тебе уже восемнадцать, то ты уже совсем взрослая. Как ты относишься к вину? — не оборачиваясь, спросил Александр, продолжая рыскать в шкафах, когда я зашла на кухню. — Ты не поверишь, но я, кажется, нашел тут любимое вино Князя, то самое, серебряного цвета.

— Отлично, — откликнулась в ответ, зябко поводя плечами и немного нервничая.

Пока меня не было, Переславцев накрыл праздничный стол, в центре которого продолжал возвышаться торт, и даже украсил столовую. Неизвестно где нашёл то ли гирлянды, то ли сигнальные огни и развесил по потолку. Теперь они приятно сверкали и мерцали сотней равноцветных огней.

— Правда, еще только утро, точнее, почти обед, но мы растянем удовольствие, — произнёс он и, наконец, обернулся.

Вот для этого и стоило наряжаться и приводить себя в порядок. Чтобы мужчина ТАК посмотрел. Саша застыл на мгновение, расширенными глазами осматривая меня с ног до головы, словно еще не веря в то, что это действительно я. Взгляд скользил вверх-вниз, когда он шагнул ко мне с бутылкой в руке и тут же застыл.

— Кхм… Кэтти. Ты отлично выглядишь, — спустя пару долгих и томительных секунд, ответил мужчина.

— Спасибо, — улыбнулась ему и неловко пожала плечами, не зная, что делать дальше.

Отчего-то стало неловко.

— Такая взрослая.

— Мне же восемнадцать.

— Ну да, ну да, — рассеяно пробормотал он в ответ и встряхнулся. — Прошу за стол.

— И что мы будем делать? — осторожно уточнила у него, присаживаясь на один из стульев и поправляя платье.

— Отмечать.

— Весь день?

— Весь день, — кивнул Саша и принялся открывать вино. — У тебя есть возражения?

— Нет, возражений нет. Просто интересно, какую программу развлечений ты приготовил, — продолжала допытываться я.

— Для начала мы позавтракаем.

— Тортом? — уточнила я со смешком.

С громким чпоком пробка вылетела из бутылки.

— Совершенно верно, — ничуть не смущаясь, ответил мне Переславцев, разливая серебряную жидкость по бокалам. — Свечи поставить?

— Какие свечи? — я растерялась на мгновение.

— На торт.

— Нет. И желание загадывать не буду, — принимая у него бокал, ответила я.

— А зря. Это же древняя традиция — задувать свечи и загадывать желание. Впрочем, как хочешь. Итак, с меня тост.

Саша вскочил и задумался на мгновение.

— За тебя, — в конце концов произнёс он.

— Лаконично и по существу, — фыркнула я.