Железная ярость - Райт Крис. Страница 34

А затем объявилось что-то еще, заставив Телака отпрянуть.

+Я чувствую помеху. Отступлю, пока…+

Неожиданно чуждый разум коснулся его собственного. Мягко, вскользь, но этого оказалось достаточно, чтобы вышвырнуть Телака обратно в туннели за воротами. На мгновение библиарий решил, что нечто огромное и древнее рвется к нему, подобно раздувшейся твари, поднимавшейся из глубин океана за добычей. Во тьме показались пара горящих, словно угли, глаз и широкая кривая пасть.

Телак понял, что теряет контроль. Тошнота усилилась, перекрывая дыхание. Он несся назад, и туннели сливались в сплошную размытую картину. Дух ворвался обратно в смертное тело, но даже так, под защитой своей материальной оболочки, Телак все равно слышал голос этого создания, обосновавшегося в Капитолии.

Он звенел у него в голове, обольстительный и чарующий, но в то же время издевательский и невообразимо, бесконечно жестокий.

+Помнится, раньше ты был сильнее.+

Телак выдохнул, глаза его открылись. Духовная связь рухнула, и его ментальная проекция слилась с плотью.

Крик вырвался из глотки библиария, и он рухнул на колени. Кровь брызнула из лопнувших вен на руке, и горячие струи потекли в перчатки. Голова раскалывалась от боли столь сильной, что Телак едва не терял сознание.

Раут подхватил его под руку, принуждая сохранять стоячее положение.

Телака вырвало, и его посох упал на землю.

— Что ты видел? — спросил Раут.

Несколько мучительно долгих мгновений Телаку казалось, что он лишился дара речи. Потребовалось усилие, чтобы вспомнить, как заставить свои губы шевелиться.

Он все еще видел перед собой эти красные глаза, пристально взирающие на него из глубины теней, чей даже мимолетный взгляд сулил лишь опустошение и гибель.

— Ты был прав, — захрипел он, с трудом выговаривая слова.

Раут посмотрел на библиария. Его шлем блестел в темноте, а линзы тоже были красными, словно блеклое подобие чудовища, что узрел Телак.

— Мы можем использовать туннели?

Телак не знал, что ответить. Он не мог сконцентрироваться на вопросе. Разум вышел из-под контроля, не в силах избавиться от видения этих кошмарных глаз.

Раут резко встряхнул его.

— Библиарий, — потребовал он. — Мы можем использовать туннели?

Телак ответил ему затуманенным взглядом и ничего не сказал. Полоска слюны протянулась у него по подбородку.

— Это позволит нам ускорить наступление, — наседал Раут. — Возможно ли это? Отвечай, библиарий.

Слова Раута возымели отрезвляющий эффект. Телак почувствовал, что самоконтроль постепенно возвращается к нему, а вместе с ним и боль, иглами пронзающая все тело.

— Насколько ускорить? — спросил он.

— Стены Капитолия надежно защищены, — объяснил Раут. — Захватить туннели будет проще и быстрее, но только ты видел их.

— Тогда нельзя медлить, — выговорил Телак, сглатывая сгусток желчи и крови. Его сердцебиение замедлялось до нормы, но остаточные видения никуда не делись. — Приказывай. Веди всех на штурм.

Телак отвел взгляд от Раута, гадая, что именно означали услышанные им слова.

— И будь осторожен, — предупредил он. — Та сущность, в Капитолии… Мы уже встречались с ней прежде.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Нефата прислонился к дрожащей стене командного отсека «Малеволенсии» и постарался игнорировать вибрации, передающиеся его телу. Шум и скрежет движущихся механизмов внутри «Гибельного клинка» не замолкали, казалось, никогда. Каждый миллиметр танка провонял машинным маслом, человеческим потом и гарью.

Командный отсек, вопреки огромным размерам самой машины, был невелик. Большую часть корпуса «Малеволенсии» занимали двигатели, защитное покрытие и оружейные системы. В этом личный танк лорда-генерала, созданный на Марсе три сотни лет назад по спецификациям его предшественника и получивший множество всевозможных улучшений, не сильно отличался от других «Гибельных клинков».

Танк наехал на препятствие — должно быть, одну из баррикад, — и пол приподнялся градусов на десять, прежде чем снова выровняться.

Нефата зло сжал подлокотники своего кресла.

— Когда мы достигнем линии фронта? — нетерпеливо поинтересовался он.

Гериат опустил взгляд на инфопланшет. Комиссар-генерал сидел напротив Нефаты, также пристегнутый к сиденью. Как и Нефата, он снял респиратор и защитную маску и теперь напоминал скелет даже сильнее, чем обычно.

— Скоро, — ответил он. — Эти штуки строятся не ради скорости.

Нефата коротко кивнул.

Но совладать с дурным настроем, преследовавшим его на протяжении всей Шарденской кампании, оказалось не просто. Бесконечные доклады от подчиненных раздражали его, и генералу приходилось прилагать немало усилий, чтобы сохранять перед людьми хотя бы видимость спокойствия. Он практически не спал. Постоянная необходимость следить, налажены ли линии снабжения, правильно ли расположены войска и введены ли в действие резервы, аукалась ему. В первые дни штурма Нефата старался воздерживаться от приема транквилизаторов, но постепенно их доза становилась все больше. В какой-то момент он сдался, и теперь это выливалось в болезненную несдержанность — он проиграл самому себе, нарушив обязательство, взятое на себя много лет назад.

Арвен Раут ворвался в его жизнь, весь из себя непреклонный и загадочный, и это приводило Нефату в бешенство. Добиться от клан-командира хоть крупицы тактических данных оказалось невозможно. Раут запросто мог потребовать полной передислокации ферикских частей для каких-то своих непонятных целей, а затем спокойно отказать Нефате в прошении о выделении одного отделения Железных Рук. Каждый раз, когда подразделения Гвардии поступали под командование Раута, это приводило к кошмарным потерям — настолько огромным, что Нефата невольно задавался вопросом, не бьют ли его люди по своим.

— Есть сведения от твоего агента? — спросил лорд-генерал, пытаясь отвлечься от горьких мыслей.

Гериат покачал головой:

— Пока нет.

— Он не добился того, на что мы надеялись. — В голосе Нефаты слышался укор.

— Определенный урон все же удалось нанести, — сказал Гериат. — Мы всегда знали, что в итоге все сведется к грубой силе.

— Как обычно, — подытожил Нефата.

— Если у вас с этим проблемы, сэр, возможно, вам следует задуматься о смене карьеры.

Нефата кисло улыбнулся:

— Да, что-то определенно стоит поменять…

Ремни безопасности впивались Нефате в грудь, пока «Малеволенсия» с грохотом прокладывала себе путь по пересеченной местности. Уже не в первый раз с момента высадки на планету он чувствовал себя пленником, закованным в кандалы в сердце огромной машины, которой не надеялся управлять.

И в этом, без сомнения, крылась сама суть проблемы. Нефата был имперским командиром, чье последнее слово вершило судьбы миллионов людей и тысяч батальонов. Он всегда прилежно и мудро исполнял свой долг, трезво оценивая положение вещей и принимая во внимание все множество факторов, что прямо или косвенно влияют на ход войны. Будучи лордом-генералом и отдавая приказы, он понимал, что несет полную ответственность за последствия своих решений.

Его решения, его приказы. Его люди.

— Что-то нужно менять, — повторил он, в этот раз более напористо.

«Они уважают только силу».

Он расстегнул замок на ремнях и поднялся на ноги, держась за стенки для равновесия. Гериат смерил его удивленным взглядом.

— Я могу чем-то помочь? — поинтересовался комиссар.

— Нет, — резко ответил Нефата, нетвердой походкой пробираясь к люку, ведущему в отсек экипажа. — Не сейчас.

Ударом кулака он вжал кнопку, и люк открылся. В дальнем конце отсека, набившись в тесный кокпит, за своими станциями работали четверо членов экипажа. Командир танка, чье лицо закрывала маска респиратора, такая же, как и всех остальных солдат, сражающихся в токсичном аду пустошей Шардена, быстрым движением сложил руки в знак аквилы, приветствуя появившегося полководца.