Братство Трилистника (СИ) - Козырев Виктор Алексеевич. Страница 17

-- Круто! - восхищённо ответил слушатель.

Напротив нас сидел низкорослый и крепко сбитый парень нашего возраста. Он с интересом расспрашивал нас, как приехавших из России, потому что сам был коренным калифорнийцем. Познакомились мы с ним только что, когда он вошёл в купе. Как оказалось, он ехал учиться в Озёрную школу из Ясенева Перевала.

Я замолчал и позволил девушке продолжить. Она, обычно молчаливая, сейчас трещала, не умолкая, рассказывая более приятные моменты нашего путешествия на лайнере из Владивостока до Ясенева Перевала. И пока Полина ему рассказывала про нас, я сидел и вспоминал вчерашний вечер, странную рукопись, что оказалась у нас.

После того, как мы закончили чтение, было далеко за полночь. Прочтя последние слова, я и Полинка, опешив, посмотрели друг на друга.

-- Что это такое? - спросила она.

-- Я слышал о таком, -- медленно произнёс я. - Это называется альтернативная история. Такой жанр: человек якобы попадает в прошлое и меняет его. Ну, или не сам человек, а просто что-то пошло в другом мире совсем не так, как у нас. Здесь немного другое, здесь написано, как будто наша настоящая история -- это и есть альтернативная.

Полина смотрела на меня очень внимательно. Потом молча взяла рукопись и, покопавшись в ней, вытащила несколько страниц.

-- Мало ли, что написано, -- отмахнулся я.

-- Посмотри, -- настойчиво сказала она. - Бумага очень и очень старая. Ей, наверное, больше ста лет.

-- И что?

-- А теперь читай вот здесь.

Я взял в руки страницу и начал вслух читать то место, в которое указала Полина.

"Одним из немногих неудобств является отсутствие мобильного телефона или Сети..."

-- Так, погоди, мы это ещё же не читали!

-- Эти листы лежали отдельно, -- сказала художница.

-- Ладно, потом прочтём. Завтра утром на свежую голову. Чтобы призраки прошлого не мерещились. Но вот что подумай: разве нельзя было написать уже в наше время на старинных листах?

Полинка поморщилась.

-- Конечно, можно, но тогда не будет тайны... -- Она робко улыбнулась. - Которую нам обязательно надо будет раскрыть. Вот. Слушай, ты наверняка ведь знаешь. Кто такой этот Владислав Ясенев?

Я поперхнулся.

-- Это один из лидеров войны за независимость. И школа, куда мы едем учиться, была основана им.

-- Да, точно, мне так и показалось что фамилия очень знакомая.

Я потрепал Полину за волосы. Она фыркнула и сказала:

-- Идём спать! А то я сейчас уже практически ничего не соображаю да и спать хочу. Давай отложим чтение до прибытия в школу.

С самого раннего утра, разбудив нас, зашёл Гарюшкин и отправил меня и Полину на поезд до Камаевска.

В последние летние дни к пассажирскому поезду Ясенев Перевал - Камаевск прицепляли дополнительный вагон для школьников из самого города и прибывших туда иностранцев. Далее он шёл до Яра, небольшого городка, и там подсаживались ученики, приезжающие с юга Республики.

В вагоне было пустынно. Мы сначала замерли, не зная, куда идти, а потом проходящий мимо старшеклассник сказал, чтобы мы не стояли столбами, а искали табличку с годом своего рождения. Мы последовали его совету и скоро нашли нужное нам купе. Там было так же пусто, как и в коридоре. Но очень скоро дверь открылась, и в купе протиснулся тот самый парень, которому мы теперь рассказывали историю своего путешествия.

-- Как у вас всё интересно, -- заворожено прошептал он. - А я вот всю жизнь прожил в Ясеневом Перевале. Конечно же, мы с родителями путешествовали и на Гавайи, и в Нижнюю Калифорнию, а ещё пару раз были в США и один раз в Мексике. Никарагуа не считается, потому что полностью зависит от республики, и там так же, как у нас, половина населения говорит на русском, а половина -- на испанском. Но вот так самостоятельно еду первый раз. Да и то для меня это недалеко, а вы половину земного шара пересекли.

-- Я не в первый раз, -- улыбнулся я. - Я родился в Ясеневом Перевале, когда родители здесь гостили у родственницы. Правда, своё первое путешествие не запомнил. Маленький совсем был.

-- Здорово же! - восхитился парень. - Значит, ты считаешься коренным калифорнийцем... стоп! Я же вам не представился! Меня зовут Тимофей Игнатьев. Для друзей Тим.

Я и Полина рассмеялись и тоже назвали свои имена, а Полина ещё и уточнила, что не из России, а с Украины.

Так мы познакомились с Тимом Игнатьевым. Его отличительной особенностью был неуёмный пафос и патриотизм. Первое немного портило второе, но в целом, он был хорошим человеком. И очень хорошо знал историю калифорнийских земель. Он даже нам начал рассказывать историю основания Ясенева Перевала, но тут Полина, улыбаясь и поигрывая волосами, спросила его напрямую:

-- А что ты знаешь о Владиславе Ясеневе?

-- Эээ... -- он даже растерялся. - Про него многое можно рассказать, а что именно интересует?

-- Расскажи о его жизни до войны за независимость. Откуда он? Кем он был? Чем занимался в молодости? - похоже, Полинка проштудировала учебник истории.

-- Ха! Если бы я это знал, то получил бы Нобелевскую премию по истории.

-- Постой. Так по истории же премию не вручают? Если я правильно помню

-- Специально бы ввели. Потому как всё, что известно о молодости Ясенева, исключительно с его рассказов. А он говорил мало. Бастард очень знатного рода, своих родителей назвать не может, вырос в Черногории. Многие историки предполагали, что он внебрачный сын императора Павла I, но генетическая экспертиза, которую провели лет пять назад, полностью опровергла эту гипотезу. Да и он был слишком хорошо образован для воспитанника диких горцев. Знал несколько иностранных языков, но только английский, французский и испанский. Однако на Балканах эти языки в то время редко использовались. Там в ходу был греческий, турецкий, итальянский, которых Ясенев не знал. Ещё он прекрасно разбирался в философии, литературе, математике. Из боевых же навыков -- только огнестрельное оружие и штыковой бой. Фехтование, в том числе и на саблях, ставил ему Диего де ла Вега, который об этом писал в своих воспоминаниях.

Тим очень долго рассказывал о странностях в жизни Влада Ясенева, и нам стало ясно, что это был очень загадочный человек и он был не тем, за кого себя выдавал. Заслушавшись исторической лекцией Тима, мы не заметили, как доехали до Яра.

Поезд остановился и наш новый попутчик замолчал.

-- Я ненадолго прервусь, -- сказал он. - Надо встретить друга.

С этими словами Тим выскочил за дверь. Как только его шаги затихли в коридоре, Полина внимательно посмотрела на меня.

-- Как думаешь, стоит рассказать Тиму про нашу находку?

Я задумался. С одной стороны, калифорниец с его знанием истории мог бы нам помочь...

-- Мы же только познакомились...

-- Но сразу видно -- он хороший и порядочный человек, -- с жаром возразила Полина.

-- Согласен. У меня есть предложение. Давай после того, как прочитаем вторую часть этой повести, решим, звать ли Тима. Заодно получше его узнаем.

-- Договорились! - восторженно крикнула Полинка. Зря она это сделала, потому что её услышал Тимофей, возвратившись с перрона со своим другом.

-- О чём вы тут договорились?

Мы замялись, придумывая ответ, но Тим вдруг нетерпеливо махнул рукой: мол, это дело подождёт.

-- Познакомьтесь с моим другом, -- сказал он, улыбаясь, как будто хотел сделать нам сюрприз. И действительно, сюрприз удался!

Другом оказалась девушка, очень красивая, наша ровесница. Полина при всей своей красоте смотрелась рядом с ней невзрачно. Вновь вошедшая была яркой красавицей и тщательно подчёркивала это броским макияжем и одеждой -- белой блузкой и мини-юбкой. Тим суетился рядом с ней, а заметив мой заинтересованный взгляд, иронично обронил:

-- Это Олли, будь осторожен, она питается сердцами мужчин.

-- Не только мужчин, -- томно заметила Олли, окидывая заинтересованным взглядом Полину, от чего та сильно засмущалась.

Я откашлялся. А потом решил представиться, чтобы разрядить обстановку.