Стражница (ЛП) - О'. Страница 2

После всего, что я увидела и сделала, я не была уверена в том, как мне вернуться к нормальной жизни. Я даже не была уверена, что вообще хочу этого.

Но одно ясно как день: нормальной жизни здесь, в Чикаго, в тени моей семьи, у меня не будет. Я должна поехать в Нью-Йорк, туда, где люди каждый день открывают себя заново. Это мы и планировали сделать с Верети всё время, и ради нас двоих я должна претворить этот план в жизнь.

Я потёрла виски и попыталась, отогнать головную боль, которая намечалась уже всё утро.

— Я полностью провалила интервью, а вот Джилл МакАллистер была на высоте. Если они сравнивали нас во время досрочной процедуры приёма, то я ни в коем случае не получу место. Если подожду до обычного приёма — то, возможно, у меня ещё есть шанс. — Кроме того, тогда я смогла бы продемонстрировать им, что оправилась от смерти Верити. Когда обладаешь силой духа, которая помогает преодолеть неблагоприятные ситуации, это как раз то, что нравится видеть в кандидатках сотрудникам приемной комиссии. Мне казалось, что таким образом я извлекаю выгоду из моего траура, но я научилась идти дальше, даже когда мир вокруг распадается на куски и довольствоваться тем, что есть.

Через стеклянные двери библиотеки, я увидела, как кто-то, идя по коридору, слегка зашатался, и чтобы восстановить равновесие прислонился к стене. Лена последовала за моим взглядом.

— Боже мой, — сказала она понизив голос. — Раз уж мы разговариваем о том, что нам не хватает Верити… Эта девочка, Чика, быстро катиться вниз. Как думаешь, она пьяна?

— Констанция?

Я покачала головой. Констанция Грей с детским лицом — сестра моей лучшей подруги. Да, она мучилась, но я не могла представить, чтобы она наполнила бутылку из-под воды водкой, только для того, чтоб осилить урок по биологии. — Возможно её тошнит.

Констанция споткнулась, и её голова вяло повисла. Ёе карамельного цвета волосы, на несколько оттенков темнее чем у Верити, качнулись как занавес на ее спине. Мою кожу покалывало, будто я в носках шлёпала по грубому ковру.

— Прикроешь меня, на случай если сестра Агата вернётся? — спросила я и встала. Лена кивнула со смесью сострадания и горечи на лице.

— Она не примет твою помощь, — крикнула она.

Двери библиотеки захлопнулись позади меня. Констанция и я стояли одни в опустевшем коридоре.

- С тобой всё в порядке?

Её голова дернулась вверх, и мое сердце сжалось. Она была так похожа на Верити. Глаза немного ярче, больше веснушек, более округлые черты лица, но такой же нос, те же скулы, такие же слегка волнистые волосы. На секунду я задумалась, кого она видит каждое утро в зеркале: себя? Или Верити?

Она отвернулась с мрачным выражением лица:

— Со мной все хорошо. Убирайся.

Её голос звучал напряженно, как будто ей было тяжело выдавливать из себя слова, она пошатнулась и ударилась о шкафчики. Лена права — она не хочет принимать мою помощь. Но я всё равно должна попробовать.

— Тебе плохо?

— Я же сказала, убирайся! — Она повернулась, чтобы сердито посмотреть на меня, и под её взглядом я отступила на шаг. Её зрачки были настолько расширены, что почти не было видно голубого кольца радужки.

— С тобой ведь что-то не так.

Однако от неё не пахло алкоголем. Покалывание усиливалось; оно поднималось от моих ладоней. Я потёрла их друг о друга.

— Констанция, что ты приняла? Если тебя найдёт учитель…

— Нет! Мне … не хорошо. Чешется, — сказала она и прозвучала как плаксивый ребёнок. — Кожа как будто натянулась.

— Кто-то тебе что-то дал. Что это было? — Я огляделась и отвела её в туалетную комнату.

— Ничего!

Внутри она прижалась щекой к кафельной стене, стонала и беспокойно тянула за рукава своего тёмно-синего свитера. Ее ногти царапали кожу, оставляя тонкие красные раны.

— Сильно натянулась.

Я взяла её за руки, но она завизжала и вырвалась. Я должна уговорить её успокоиться. Скоро её кто-нибудь услышит, и нас поймают. Тогда больше не будет играть никакой роли, насколько ей все сочувствуют — то обстоятельство, которое она использовала с самого первого дня школы, чтобы не делать домашнего задания, неуважительно относиться к учителям, пропускать молитвенную службу и каждый день приходить поздно. Но если её на втором уроке застанут в туалете в наркотическом опьянении, то ещё до конца недели она будет ходить в школу, здание которой оснащено металлическими детекторами и в которой имеется видимое присутствие полиции.

Констанция ненавидела меня. Она ясно дала понять это в день похорон Верити, и кто мог упрекнуть ее в этом? Верити и я пошли вместе покушать мороженное. Я выжила. Верити — нет. То, чего Констанция не знала, и чего я не могла рассказать ей — это то, что в убийстве её сестры речь шла не о незапланированном насильственном преступлении. Это было целенаправленное нападение.

Возможно между нами всё было бы по-другому, если бы Констанция знала об этом. Возможно она позволила бы мне заботиться о ней. Но я как-то сомневалась в этом, особенно когда ее локоть угодил мне прямо в лицо, и я с криком отшатнулась.

— Какого черта ты делаешь, Констанция? Прекрати!

У меня текла кровь из носа, я прижала к нему руку, пытаясь остановить её. Покалывание распространилось от ладоней верх и дошло до груди, оно было неприятным, но не болезненным. Я оглянулась вокруг, стараясь подавить страх и чувство, что не справлюсь с этой ситуацией. В очередной раз.

— Как давно? — спросила я.

Констанция ударялась головой о плитки и продолжала царапать себе руки, в то время как её крики сменились мучительными стонами.

Я схватил её за запястья и оттащила от стены. Кровь капала на мою блузку.

— Когда это началось?

— В эти выходные, — выдохнула она, и на ее шее проступили вены. — Мне ужасно больно. Что со мной не так?

— Я не знаю, милая. Держись.

Шрам на моей руке, розовый и блестящий, болезненно пульсировал, а Констанция начала хныкать. Вокруг нас воздух был заряжен и искажался, а распространяющийся запах озона обжигал нос. На моих глазах волосы Констанции поднялись в воздух, спутываясь в узлы.

— Мо?

— Я с тобой. Всё будет хорошо.

Я соврала. Это было последнее, что я сказала, перед тем как младшая сестра моей лучшей подруги стала в туалетной комнате на втором этаже суперновой и увлекла меня за собой.

Глава 2

Я не знаю, как долго мы пробыли в отключке. Наверное, не долго, потому что, когда я очнулась, вошла Лена и её выражение было больше похоже на лёгкое беспокойство, чем на откровенную панику.

— Все в… чёрт.

Констанция лежала возле раковин, бледная как свет луны, не считая темно-красных струй крови, тёкших из носа. Я присела возле неё на колени, держа ладонь на расстоянии нескольких сантиметров от её открытого рта.

— Она дышит.

Лена посмотрела на меня, как будто не могла поверить своим глазам.

— У тебя кровь! Что случилось?

Я переложила голову Констанции с чёрно-белой плитки себе на колени.

— Произошёл несчастный случай.

— Её кулак случайно заехал тебе по лицу? — Лена вырвала горсть бумажных полотенец из раздаточного автомата и залила их холодной водой. — Держи.

— Спасибо. Она сделала это не специально. Она… больна.

Можно ли заболеть из-за магии? За мгновение до того, как мы потеряли сознание, я почувствовала её: поразительно-мощную, грубую магию, которая протекла через нас обоих. Сейчас она исчезла, но то, что она вообще появилась в этой комнате свидетельствовало о том, что Констанция Дуга.

Вот тебе и нормальная жизнь.

— Послушай, Мо. Я знаю, что ты переживаешь, но может настало время серьёзно с ней поговорить, понимаешь? С девчонкой что-то не так.

Она протянула мне ещё одну стопку влажных полотенец.

Я убрала волосы Констанции с лица и вытерла кровь. Лёгкое дуновение ветра пролетело по комнате и исчезло.

— Она не просыпается. Разве она не должна была уже прийти в себя?