Голоса драконов (ЛП) - Вон Кэрри. Страница 29

Снаружи были припаркованы три машины телевизионщиков, толпа репортёров мельтешила вокруг них, каждый хотел взять интервью у семьи первого убитого драконами человека со времен договора. Шестьдесят лет напряжения вплоть до переломного момента.

Она пролистала пропущенные вызовы на своем мобильном, и на домашнем телефоне, обдумывая, с кем нужно поговорить и что нужно сказать. Она не знала, как долго мама не будет принимать в этом участие, сама она не хотела за все это отвечать. Она хотела поговорить с папой. Может, ее родители и были трудоголиками, оба постоянно отсутствовали дома, выполняя свою работу. Но они всегда отвечали на ее звонки. Папа всегда отвечал на ее звонки. Она почти позвонила ему, просто, чтобы посмотреть. Может быть, все это ошибка.

Кэлбах организовал смену дежурств помощников, чтобы охранять дом и держать репортёров подальше. Она могла сказать ему, если ей что-нибудь понадобится. Она могла позвать любого из помощников. Некоторые из них уже заходили, чтобы принести еду, запеканки и салаты, блюда, укрытые фольгой с указаниями по разогреву. Кей недоумевала — зачем? Она не была голодна. Кэлбах сказал, что люди так делают, когда случается подобное. Когда она проголодается, ей не нужно будет беспокоиться, что съесть, еда у нее уже будет. Но для нее это не имело смысла.

Звонили Джон и Тэм. Она не стала им перезванивать, потому что не знала, что им сказать.

В конце концов, она легла на диван, завернувшись в одеяло, и стала смотреть новости и ждать, когда мама проснется. Жизнь продолжится, когда ее мама проснется и скажет Кей, что будет дальше.

Ее отец никому не причинял боль. Он никого не беспокоил. Его работой было следить, чтобы граница была нетронутой. Драконы должны были сжечь военно-воздушную базу. Они должны были поговорить с людьми. Они должны были поговорить с самого начала, как они с Артегалом, и ничего этого бы не случилось.

А теперь ни одна из сторон больше никогда не заговорит с другой.

Тем вечером воздушные силы начали бомбардировку, как будто они уже спланировали это и ждали возможности. Предлога.

Кей услышала это. Если бы она не знала причину, могла бы подумать, что это был гром, просто собирающийся шторм где-то вдалеке, где на горизонте виднелись облака. Но небо было слишком спокойным для шторма. Она могла даже засекать время: реактивные самолёты пролетали сверху из Малмстрома, а спустя тридцать минут ритмичные громыхания отражались от гор. Ночью отсветы пожаров были видны на гористом горизонте.

На следующий день многие семьи не только не пустили своих детей в школу, они покидали город, набивая машины необходимым — компьютерами, домашними животными, одеждой, всем, что входило в машину. Все полагали, что драконы нанесут ответный удар снова, и что сначала они придут в Серебряную Реку.

И драконы ударили снова, но не по Серебряной Реке.

Каналы новостей сообщили, что пожары вспыхнули в Ванкувере, Дулуте и Санкт-Петербурге. Ее мать, с красными глазами, проснулась, и молча пришла в гостиную. Кей села с ней на диван, завернувшись в одеяло и смотря отчеты, показывающие горящие зданий, испуганных, бегущих людей, и мимолетную видеозапись — будто призраки, мелькающие по небу — драконов. Они прибыли из территории в Скалистых горах и из Сибири, пересекая Северный полярный круг, чтобы ударить по всему миру. Террористические атаки, некоторые информационные программы назвали их так. Здания горели, люди были ранены, и каким-то чудом никто не погиб. Удары были быстры. Драконы появились, низко летя и распыляя предместья городов огненным дыханием. Нападения казались спланированными, чтобы пугать, а не причинить ущерб. Люди думали, что драконы придерживались территорий. Но это доказывало, что они могли пойти куда угодно, по крайней мере, в северном полушарии. Они могли все еще шокировать.

Никто не мог сказать, был ли эффект от военной бомбардировки. Новостные каналы показывали интервью с множеством людей в форме, и они говорили что-то об «обдуманном риске» и «возможных мишенях». Но бомбардировка, казалось, лишь разозлила драконов.

Кей начала понимать, что люди приносят еду. После того, как она проснулась и вышла из спальни, мама просто смотрела в холодильник на всю посуду и тарелки, долго смотрела. Она вздохнула, что звучало немного похоже на рыдания. Затем она достала противень с лазаньей, отрезала пару порций, и подогрела их в микроволновой печи. У них была еда, даже не нужно было думать об этом. В противном случае, они могли не есть вообще. Со всей едой, что сослуживцы отца, сослуживцы матери, соседи, и даже пару учителей Кей принесли, они не должны были думать о пропитании какое-то время. В этом было что-то успокаивающее.

Это был всего лишь день. Кей пришлось напомнить себе об этом.

Мама весь вечер разговаривала по телефону, приходил кое-кто из ее друзей — и приносил ещё еды — все разговаривали почти шепотом в гостиной. Кей решила уединиться в своей комнате. Прямо перед этим ее мать подозвала ее, поманив подойти ближе.

— Если ты захочешь поговорить, если тебе что-нибудь понадобится, ты только скажи, — она сжала руку Кей и потерла ей плечи, чего не делала с тех пор, как Кей была маленькой.

— Хорошо, — ответила Кей слабым голосом. Мама хваталась за дела как сумасшедшая, что в принципе не было удивительным, но Кей не знала, как ей себя вести. Она практически произнесла: «А что мне делать? Как мне вести себя? Я не знаю как». Люди продолжали смотреть на нее ужасающе жалостными взглядами, и Кей не знала, как на это реагировать.

Она сбежала в свою комнату. Там она достала Дракополис из тайника под кроватью. Лежа на кровати, она переворачивала страницы, изучая их, фотографии, лозы и цветы, которые вились вокруг текста. Ей хотелось водить пальцами над линиями, по жесткому пергаменту, но она не решалась. Ей очень хотелось прочитать книгу, но она не знала, сколько еще могла узнать из случайного перевода. Фотографии показывали горящие города. Там говорилось, почему драконы это делали? Если бы она могла отстраниться, то смогла бы понять, что сейчас происходит. Снимки, которые казались такими красивыми, такими добротными, теперь казались загадочными словами.

Я должна злиться, подумала она. Я должна быть зла на них.

Она изучала рукопись, ища какую-то мудрость. Это случилось раньше; люди и драконы проходили через это раньше. Но она не могла перевести достаточно, чтобы узнать, что там написано. Она училась только по фотографиям, и не могла сказать, что ей нужно узнать из витиеватых рисунков. Почему драконы это делали? Она не могла сказать, начали ли они жечь поселки до или после того, как люди начали на них охоту. Это казалось важным.

Она не должна была возвращаться к Артегалу и разговаривать с ним. Тогда она могла хотя бы злиться.

Она понимала, что нужно позвонить Джону и Тэм, но все еще не знала, о чем говорить. Совершенно. Она бы сказали, что сожалеют, потом спросили бы, могут ли что-нибудь сделать для нее, а Кей бы покачала головой. Но пока она не стала им перезванивать, хотя оставила телефон включенным. Они ещё позвонят, наверное. На этот раз она ответит.

Но вместо этого Джон с Тэм и Карсоном пришли к ней.

Услышав тихий стук в дверь, Кей быстро засунула книгу под подушку, до того как мама зашла.

— Кей, ты не хочешь выйти на пять минут? Твои друзья здесь.

Она последовала за матерью обратно в гостиную. Там они стояли — все трое вместе с округлившимися глазами и такие же потерянные, какой чувствовала она и себя.

Видимо, они не ожидали от нее никаких слов. Джон шагнул к ней навстречу, а она шагнула к нему. И они обнялись. Тэм положила руку ей на плечо, а Карсон, который выглядел заспанным и грустным, стоял, засунув руки в карманы.

Похороны были назначены на конец недели. Его похоронили на городском кладбище рядом с городом, оно было современным вытянутым полем, засаженный газонной травой, с надгробьями из плоских мраморных плит. Казалось, что толпа заполонила все кладбище, там был весь город, почетный караул из людей в форме управления шерифа, дорожный патруль штата и люди с военно-воздушной базы. Были машины телевизионщиков и тучи репортёров. Лишь ещё для одного новостного сюжета. Герой и жертва драконов шериф Джек Уайетт упокоился с миром.