Рождество в Шекспире (ЛП) - Харрис Шарлин. Страница 28

— Как в старые добрые времена, — сказала мама с улыбкой.

— Увидимся, мам, — я застегнула старую красную куртку.

— Ладно, дорогая. Хорошо вам провести время.

Мне понравился джип. Чендлер держал машину вылизанной, я это одобряла. Джек был склонен разбрасывать документы по всему автомобилю.

— Так куда мы направляемся? — спросил Чендлер.

— Слишком холодно, а мы слишком стары для «Пруда Франкеля». Как на счет «Сердца Дельты»?

— Давай в «Сердце».

Когда мы домчались до домашней закусочной, в которую ходили на протяжении средней школы, я уже прослушала половину истории о двух разводах Чендлера, о сынишке, которым он так гордился (от Синди, жены номер два), и о действующей женщине в его жизни — Тутси Монаан, в моем списке подружек невест Верены она стояла на последнем месте.

Когда мы поглядели на устрашающее меню, почти не изменившееся с тех времен, когда мне было шестнадцать лет, за исключением цен, и сделали официантке заказ (гамбургер со всем на свете и картошкой фри для Чендлера, карамельный молочный коктейль для меня), Чендлер смерил меня острым, «давай перейдем к делу» взглядом.

— Так в чем же дело у этого парня, которого ты подцепила?

— Джека.

— Я знаю его чертово имя. Что у него здесь за дела?

Чендлер и я уставились друг на друга. Я глубоко вздохнула.

— Он разыскивает… — Я замерла. Как я могла это сделать? Где моя лояльная ложь?

Чендлер махнул рукой, говоря продолжить.

Чендлер уже растрепал Джеку кое-что, влияющее на его привязанность ко мне. Но реальное физическое усилие — открыть рот и рассказать ему, что здесь делает Джек — сделать было почти невозможно. Я закрыла глаза на секунду, глубоко вздохнула.

— Пропавшего человека.

Он обдумал это.

— Ладно, рассказывай.

Я заколебалась.

— Это не моя просьба.

— Чего ты хочешь от меня, Лили?

Лицо Чендлера моментально постарело.

«О, Боже», — я ненавидела это.

— Скажи мне, что твои люди делали, когда Мередит Осборн была убита. Я не знаю, имеет ли это какое-то отношение к работе Джека, Чендлер, это правда. Я была в доме всего в нескольких футах от нее, и будь что-то неладно, я знаю, как драться. — Я не подозревала, насколько это беспокоило меня, пока не высказалась. — Я не успела пошевелить даже пальцем, чтобы помочь ей. Просто расскажи мне об этом вечере.

Он мог сделать это, не нарушая никаких законов, поняла я.

— Что делали мои люди. Что произошло с Мередит. — Чендлер раздумывал, его глаза сосредоточились на солонке с желтоватыми кристалликами соли.

Я не знала, что затаила дыхание, пока Чендлер не заговорил. Он сложил маленькие руки перед собой, и его лицо приобрело жесткое выражение, видимо, профессиональный отпечаток.

— Миссис Осборн умерла, насколько я могу сказать при зрительном осмотре, от множественных колотых ран на груди, — начал он. — Ее ударили по лицу, возможно, чтобы она упала на землю и колоть ножом было бы легче. Нападение произошло на заднем дворе. Оно заняло всего минуту или две. Она не смогла передвинуться больше чем на ярд после того, как ей нанесли удар. Раны были очень тяжелыми. Плюс, температура была ниже ноля, и на ней не было пальто.

— Но она действительно передвинулась на тот ярд.

— Да.

— К домику Верены.

— Да.

Мой рот сжался в жесткую линию, а глаза сузились — это мой друг Маршалл как-то назвал «собрать морду в кулачок».

— Тип ножа?

— Вроде кухонный, но мы должны подождать вскрытия, чтобы в этом убедиться. Других признаков не обнаружили.

— Вы ходили в дом Осборнов?

— Конечно. Надо было проверить, был ли там убийца, задняя дверь оказалась не заперта.

— Выходит, некто шумел или позвал Мередит из дома…

Он пожал плечами.

— Что-то вроде того, мы предполагаем. Она не испугалась. Иначе осталась бы в доме и заперла черный ход. Позвонила бы нам. Телефон работал, я проверил. Вместо этого она вышла на улицу.

Невысказанное неизбежное заключение повисло между нами: Мередит увидела кого-то во дворе, кого она знала и кому доверяла.

— Когда, по словам Эмори, он уехал?

— Около семи. С двумя дочерьми. Хотел дать своей жене некоторое время для себя, сказал он. Ей пришлось нелегко с рождением ребенка, она не восстановилась и так далее.

Я подняла брови.

— Да, официантка подтверждает, что Эмори появился в ресторане приблизительно пять минут спустя. Минут сорок пять Эмори и Ева ужинали, а затем проснулся ребенок, и Эмори дал ей бутылочку, она срыгнула на целых девять ярдов. Они покинули ресторан в пятнадцать минут девятого. Эмори нужно было заехать в магазин, он взял девочек с собой, они купили витамины и другое барахло… что дает нам приблизительно восемь пятьдесят или девять часов.

— Потом он приходит домой.

— Потом он приходит домой, — согласился Чендлер. — Он был сражен на повал. Побелел как полотно.

— Вы уже обыскали дом?

— Да, пришлось. Не нашли никаких доказательств, что кто-то из семьи к этому причастен. Ничего подозрительного. Ни взлома, ни угрожающих сообщений на автоответчике, ни признаков борьбы… полный ноль.

— Чендлер… — я колебалась. Но не могла придумать никакого другого способа узнать. — Ты обыскивал его машину?

Чендлер поерзал.

— Нет. Думаешь было нужно?

— Ты спрашивал Еву, останавливался ли ее папа за домом?

— Я сделал все от меня зависящее, чтобы спросить ее об этом. Мне пришлось быть очень осторожным, как я уже говорил, мне не хотелось, чтобы девочка думала, что мы считаем виновным ее отца. Ей всего восемь! — Чендлер посмотрел на меня сердито, как будто это было моих рук дело.

— Что она сказала? — спросила я, стараясь говорить очень тихо и ровно.

— Она сказала, что они ходили в ресторан. Точка. Затем в магазин. Точка.

Я кивнула, отводя взгляд.

— Где был Джесс О’Ши? — спросила я.

Я буквально чувствовала жар свирепого взгляда Чендлера, хоть и смотрела на прилавок с обитыми краями.

— Дэйв спросил Эмори, в какую церковь он ходит, и когда он сказал, что в пресвитерианскую, мы позвонили Джессу, — медленно произнес Чендлер. — Лу сказала, что он в своем офисе, консультирует паству.

— Ты перезвонил ему?

— Да.

— Получил ответ?

— Да. Но он сказал, что не может приехать прямо сейчас.

Я задумалась, приезжал ли Джес на самом деле в дом Осборнов той ночью. Я не могла вспомнить, была ли сцена между ним и Эмори на следующий день первой встречей или продолжением диалога, начатого ночью. Я была так смущена, что пыталась пропускать мимо ушей их разговор.

— Он назвал причину?

— Я просто предположил, что он должен закончить разговор с кем бы то ни было.

Выходило так, что Джесс был вдали от дома, и полиция не опросила, что он делал во время убийства. Причин, почему они должны были это узнать, с их точки зрения не было.

Верена говорила мне, что Дил собирался провести вечер дома с Анной. Я не считала, что Дил был таким отцом, который оставит Анну в доме одну, но он мог что-нибудь придумать. Я задумалась, могу ли задать вопросы, не обеспокоив Верену.

— Лили, если чья-то безопасность под угрозой, или у тебя есть вообще предположения, кто убил ту бедную женщину, ты по закону обязана сказать мне. С точки зрения морали — тоже.

Я заглянула в круглые карие глаза Чендлера. Я знала этого человека всю мою жизнь, мы были с ним друзьями, до и после. Когда я оказалась дома в Бартли после моего захватывающего избавления от преступника и преследования СМИ, Чендлер был постоянным гостем в нашем доме. Он пробивался ко мне, мы перекусывали, катались по округе, проводили время вместе, чтобы я могла сбежать от своей семьи и их любви, которая меня просто душила.

В то время, семь лет назад, у нас был ужасно неловкий вечер в большом пикапе, который Чендлер тогда водил. Но я была уверена, что мы оба сделали все возможное, чтобы не помнить этого.

— Я не знаю личности каждого, кто находится в опасности, — сказала я осторожно. — Я не знаю, кто убил Мередит. — Что было абсолютной правдой.