Спенсер (ЛП) - Хэванс Керри. Страница 27

Отец Мэгс очень серьезно следит за физическим состоянием своего тела. Его тренажерный зал оснащен лучше, чем тот, за который я платила во время учебы (иногда). Здесь бассейн и гидромассажная ванная — моя мечта, и у него даже есть сауна и русская баня. Должна признаться, это отличный способ провести утро, но, черт побери, там работает он, и, конечно же, чтобы добраться до бассейна, нам необходимо пройти прямо мимо них.

Недавно ребята начали большое строительство рядом с бывшей конюшней, в которой сейчас размещены бассейн, тренажерный зал и игровая комната. Как только они закончат, эти помещения — серия комнат плюс крытый вход/выход — войдут в часть основного здания, и все завершится капитальным ремонтом всего дома.

Нам придется пройти мимо придурка. Того же придурка, который поразил меня сегодня утром своими развратными словечками. Просто превосходно. Но я вижу его, и все волоски на моем теле встают дыбом.

Встречаюсь с ним взглядом, когда приближаюсь, и ожидаю, когда же он натянет свою нелепую ухмылку. Затем, когда она начинает сиять на все сто киловатт, я надеваю наушники и прохожу мимо него. Наблюдаю, как увядает его наглая, способная на все ухмылка и, когда удаляюсь, смеюсь про себя. Слышу, как Мэгс говорит «Доброе утро», но остальное заглушает лавина музыки группы 30 Seconds to Mars.

Спустя примерно десять минут, слушая мистера Лето, который говорит мне, что он собирается с любовью обернуть свои пальцы вокруг моей шеи (Прим. переводчика: слова из песни «Up in the Air» группы 30 Seconds to Mars)… да, черт возьми, пожалуйста… осознаю, что придурок наблюдает за мной. Он даже не пытается это скрыть. Просто пялится через стеклянную стену, где он работает. Действительно, у него нет ни капли стыда. Мне хочется сойти с беговой дорожки и переместиться туда, где он не будет меня видеть, но в игру вступает мое упрямство, и я не дам ему выиграть.

Перехожу с бега на ходьбу, пытаясь справиться со своим гневом, потому что я отвлекаюсь, и это может спровоцировать несчастный случай. Не знаю, кем он себя возомнил. На секунду я даже не ассоциирую его со Спенсером; это становится пугающе легко — разделить их двоих. Но реальность вновь возвращается, сопровождаясь чувством разочарования.

Тяжелыми шагами быстро топаю по беговой дорожке. Сейчас, благодаря ему, я не могу нормально сосредоточиться. Открываю телефон, чтобы изменить музыку, когда, не думая, захожу в «Твиттер» и открываю нашу переписку.

Эти слова!

Я чувствую, как невольно сжимаюсь, просто думая о них. Прокручивая назад, читаю нашу вчерашнюю беседу; ему понравилась фотография, которую я ему отправила.

ЧЕРТ! Ты можешь кончить в этих туфлях, детка. Давай же, не стесняйся.

Посмотрим.

Я не собираюсь больше отправлять ему свои фотографии; предыдущую я отправила ему в качестве извинения за то, что так быстро убежала. Не себя, а девушку, которая должна была ему понравиться, зная его пристрастие к туфлям. Но вчера вечером, после нескольких бокалов вина с Мэгс и длительной горячей ванны, я примерила несколько пар туфель и сделала несколько снимков. Теперь я содрогаюсь от этой мысли: ни за что больше не отправлю ему подобных фото. Даже не знаю, почему я сделала их, на меня это не похоже. Просто тогда я чувствовала себя храброй и сексуальной.

Но я, вроде как, горжусь ими, что, конечно, является причиной того, почему они еще до сих пор у меня в телефоне, дразнят меня: «О, Джаааааз… это теперешняя ты… это то, кем ты стала… кем-то, кто отправляет сексуальные фотографии незнакомым людям… продолжай… отправь ему одну… отправь ему ту, где видно твою недавно продепилированную киску на фоне его любимых туфель… продолжай… сделай это».

Нет! Боже мой, не могу поверить, что я даже подумала только что о словах «недавно продепилированная киска», никогда не думала об идее сфотографировать ее, чтобы из всех людей отправить именно ему.

Не буду этого делать. Мне нужно удалить их. Сейчас же.

Но когда я смотрю, как он работает, и представляю, как он делает то, о чем писал, я не могу заставить себя нажать «удалить». Нет сомнений, что фотография ему понравится.

Он так красив, когда не ведет себя, как осел. Но потом он смотрит в мою сторону и замечает, что я смотрю на него. Черт. Выражение его лица говорит само за себя: он видит, что я наблюдаю за ним, и думает, что я хочу его. Но я не хочу. Я хочу не его, а это чертовски прекрасное тело, которое так отличается от его истинного характера.

Уже по привычке нахожу его имя, но как только страница загружается, я вспыхиваю. Он продолжает общаться со всеми этими девушками. Интересно, какое их количество испробовало на себе его вербальные навыки? От этой мысли моя кровь закипает. Не имею к нему ни малейшей претензии, но вся эта ситуация достаточно неприятна, поскольку не думаю, что могу делить его с другими.

Отвожу взгляд и стараюсь снова сосредоточиться, но я слишком раздражена. Я не хочу его! Почему я должна постоянно напоминать себе об этом? Просто я хочу вымышленного персонажа, похожего на него, вот и все, и это как раз меня устраивает. Его тоже. Он хочет OMGJazzyP.

Пролистываю его ленту, и мое сердце сжимается. Девушка за девушкой с их «Доброе утро, секси» и «Хэй, красавчик». Он просто упивается этим, отвечая каждой из них, будучи все более очаровательным и милым.

Я исправлюсь. Он хочет OMGJazzyP, значит, сможет оторваться от всех других девушек, которых развлекает.

Возможно, она должна удивить его на работе или завладеть его вниманием?

Хмммммм.

Немного замедляю темп бега на дорожке и оглядываюсь вокруг, чтобы узнать, где находится Мэгс. Она смотрит в другую сторону и полностью вовлечена в свое занятие. Решив, что это безопасно — открыть свои фотографии — я прокручиваю их, чтобы посмотреть, что у меня есть. Не могу отправить ему слишком откровенную фотографию, у меня есть некоторое достоинство, но здесь есть несколько, от которых его пульс участится. Выбираю одну: на ней я сижу на полу со скрещенными и согнутыми в коленях ногами, прижатыми к телу — видны мои ножки и изгиб моей попки. На следующем снимке я уже выпрямила ноги, чтобы можно было увидеть… все. Но это только провокация. Я сняла эту фотографию возле огромного зеркала и красиво обрезала, так что анонимность присутствует. И я сделала ее черно-белой. Что? То, что я немного ее изменила, не значит, что я планировала отправить ее! Все выглядит лучше в черно-белых тонах.

Выглянув в окно, я вижу, что внимание Спенсера обращено на работу, и это хороший момент, чтобы отправить снимок. Я просто не знаю, смогу ли…

Люди действительно делают такое. Я могу быть одной из них, если захочу. От этого же никто не умрет…

И это отличный способ, чтобы поблагодарить его за то, как я проснулась…

Хрен с ним.

Открываю нашу переписку, добавляю фото, набирая «Доброе утро, Спенсер. Мои сны были сладкими, спасибо. Целую», и нажимаю «Отправить».

Быстро кладу телефон обратно в держатель для бутылки на тренажере и снова запускаю его, так что кажется, что я занята делом. Боковым зрением наблюдаю за ним. Он отрывается от работы и достает телефон из кармана. Выражение его лица незабываемо. Я так счастлива, что мне довелось увидеть это. Он широко улыбается и что-то бормочет себе под нос, что я не могу разобрать. Затем он с улыбкой печатает что-то и засовывает телефон обратно в карман. Я отворачиваюсь, когда замечаю, что он смотрит вокруг и не знает, что я наблюдаю за ним. Он возвращается к работе, и я счастлива, что увидела его реакцию, а он и понятия не имеет об этом. Смотрю на свой телефон, зная, что меня ожидает ответ, но не проверяю его сейчас. Это может подождать.

Я даже не позволяю себе смотреть на его сообщение, пока благополучно не возвращаюсь в свою комнату, где Спенсер, которого я все еще жажду, существует.