Когда приходит прощение (СИ) - "ITN-997". Страница 16

‒ Дорогой мой, ‒ наконец, оторвавшись от любимых губ, произнесла Корри. Его дыхание было слегка дрожащим и вызывало желание подхватить её на руки и продолжить их страстный разговор в спальне. Глаза Грея с удовольствием путешествовали от волнующе блестящих глаз жены к её чуть припухшим губам. ‒ Я должна тебе кое в чём признаться.

‒ Что же, милая моя Корри, я тебя внимательно слушаю, ‒ Грей продолжал с увлечением целовать её тонкую шею, перебирая в сильных пальцах локоны её чёрных шелковых волос. Он так тосковал по ней все годы их разлуки. Корри часто приходила в его сны. Теперь он не мог насытиться их близостью. Он обожал её волосы, её изящные руки, прекрасное лицо, её синие бездонные глаза. Корри могла разжечь огонь в его крови лёгким прикосновением. Находясь рядом с ней, герцог чувствовал себя не мужчиной, стоящим на пороге сорокалетия, а юным пылким юношей, влюбившемся в первый раз. Когда им пришлось расстаться, его жена была юной неопытной новобрачной, а когда встретились вновь, она была взрослой женщиной с нерастраченной любовью и нежностью. Теперь они проливали друг на друга накопленные чувства, словно тёплый весенний живительный дождь. Сейчас, когда Корри осторожно вошла в кабинет, герцог заметил, что её глаза сияют как солнце. Ей не терпелось о чём-то поведать ему, наверное, о чём-то очень и очень важном.

‒ Дорогой, любимый мой герцог Сан-Тьерн, ‒ её голос чуть дрожал, в нём чувствовалось нетерпение и смущение. Как он скучал по её нежному голосу. ‒ Я хочу сообщить тебе, что скоро…

В двери кабинета настойчиво и громко постучали, прерывая разговор. Грей тихо выругался и крикнул:

‒ Войдите!

‒ Простите за беспокойство, Ваша Светлость, ‒ обратился к герцогу вошедший слуга. За окном блеснула молния, предвестница грозы. ‒ У ворот просит приюта странник.

‒ Он назвал своё имя?

‒ Он сказал, что путешественник, его лошадь захромала и до ближайшей гостиницы он не доберётся до грозы. Он представился как Верайн Тормео.

‒ Долг гостеприимства превыше всего. Гроза уже на пороге и до гостиницы действительно далеко. Отведите его лошадь в конюшни, и прикажите посмотреть, что с ней, а гостя проводите в гостевую комнату и передайте, что мы будем рады видеть его за ужином. ‒ Грей был расстроен, что их разговор с Корри был так внезапно прерван, но долг хозяина есть долг хозяина.

‒ Прости, любимая, но нам придётся отложить на некоторое время наш милый разговор.

Спустя четверть часа хозяева замка Шатору де Риэн познакомились с гостем, нарушившим их покой. Хотя мужчина произвёл неплохое впечатление, Корри была немного зла на него. Его внезапное появление произошло так не вовремя. И это почему-то слишком беспокоило Корри, словно было предвестником чего-то более худшего, чем прерванный разговор. Возможно, гость заметил лёгкую отстранённость хозяйки, и потому удвоил свои усилия и вскоре очаровал Корри, заставив её слушать себя и искренне улыбаться. Гостю не сложно было это сделать, ведь он оказался жизнерадостным и обаятельным лизарийцем во всём великолепии этого народа: очень высокий и достаточно крепкий мужчина лет под пятьдесят, с широкими плечами, тонкой, не расплывшейся под гнётом лет талией, смуглый и темноволосый, с очаровательной озорной улыбкой на губах. Его причёска притягивала взгляд. Блестящие в свете свечей чёрные кудрявые волосы, немного посеребрённые на висках, тяжёлой волной спадали ниже плеч. Седина не делала его старше, лишь добавляла солидности. Корри улыбалась его шуткам, рассматривая лицо. Крупные черты были красивы: глубоко посаженные темно-карие, почти чёрные глаза, густые смоляные брови, ровный, немного крупноватый нос, чётко очерченные чувственые губы сочетались с упрямым твёрдым подбородком. Это было чисто мужское лицо без единой мягкой или слабой линии, что говорило о таком же жестком характере, смягчённом чувством юмора и обаянием. Наблюдательная Корри предполагала, что милый господин Тормео не лишён страстей. Вероятно, что он был любим многими женщинами, но любил ли сам? Корри показалось, что Верайн Тормео из тех, кто способен быть одержимым идеей, или человеком. За маской безмерного обаяния, молодая женщина заметила лихорадочный блеск глаз, когда гость смотрел на хозяйку замка. Бросив искоса взгляд на супруга, Корри заметила, что Грей так же внимательно наблюдает за гостем, скрыв свои чувства за маской гостеприимного хозяина. Обаяние гостя не смогло обмануть проницательность герцога Сан-Тьерн. Хозяева Шатору де Риэн смеялись остротам гостя, слушали его сладкие речи, но в сердце не впускали, ведь завтра он уедет и больше никогда не переступит порога их дома. Он всего лишь эпизод в жизни, человек со своими страстями и загадками. А возможно, что странности в госте Корри только показались таковыми из-за её самочувствия. В последнее время оно было непредсказуемым, также как и её настроение. В один миг ей хотелось плакать, в другой смеяться, затем её что-то могло растревожить, а в следующее мгновение приходило безмятежное спокойствие.

Грей почти не слушал их неожиданного гостя, почти сразу сложив о нём своё мнение: жёсткий, решительный, сильный и опасный человек. Но он появился один, был достаточно приветливым и, похоже, к ним в замок дорога привела его случайно. Грей посмотрел на свою жену и залюбовался: «Как же ты очаровательна, моя любимая Корри. Как же я тосковал по тебе», ‒ вновь подумал он, лаская мимолётным взглядом великолепную брюнетку, которую подарила щедро ему судьба. Она была, есть и будет его женой. Всегда! Грей поморщился, вновь заметив, как общительный лизариец пытается ухаживать за его женой.

‒ Герцог, ‒ обратился к нему гость, ‒ я вижу здесь лютню. Разрешите, я спою для вас и вашей великолепной супруги. Таких прекрасных женщин встретишь не каждый день. Они как подарок для мужских глаз. Вам, Ваша Светлость, несказанно повезло.

‒ Я знаю, сударь. Сыграйте для нас. Мы будем рады Вас послушать.

Гость взял инструмент, устроился удобнее в резном кресле и провёл пальцами по струнам. У него были большие, но красивые и, как оказалось, довольно умелые руки. Такие руки умело пользуются тяжёлым оружием, но и музыкальный инструмент прекрасно зазвучал в этих руках. Он, легко перебирая струны, для начала исполнил лёгкую лизарийскую народную песенку, вызвав улыбки герцога и Корри. Затем, его лицо стало серьёзным, а из уст полилась грустная песня о любви и предательстве. Глубокий бархатный голос пел так, что сжималось от тоски сердце. Когда гость закончил, Корри смахнула прозрачную слезу с глаз, и произнесла:

‒ Великолепно, синьор Тормео, но так грустно.

‒ Когда предают сердце, это всегда печально, поверьте жителю Лизарии. Мы знаем о любви очень многое.

Гость уехал поутру, не попрощавшись и исчезнув так же неожиданно, как и появился накануне. От бушевавшей ночью грозы не осталось и следа. Ярко светило солнце и дул приятный прохладный ветерок. Всё вокруг радовало теплом и свежестью. Так как Грей уединился в кабинете с управляющим, Корри решила не тревожить его и заняться своими делами. Она поговорит с ним, когда вернётся. Герцогиня приказала оседлать своего белоснежного жеребца Торра и выехала из замка. За хозяйкой тихо семенил на спокойной крепкой лошади один из воинов. Грей никогда не отпустил бы жену одну из замка. Корри слишком долго пробыла взаперти и теперь навёрстывала упущенное время, с удовольствием прогуливаясь по окрестным лесам и полям. Белоснежный Торр был подарком Грея. Норовистый породистый конь только под нежной рукой хозяйки превращался в милое послушное животное. Конюхи немного побаивались его проказливого норова. Торр был надёжным и сильным, но пошалить любил.

Сегодня Корри запланировала обязательно посетить небольшую деревеньку. Она располагалась недалеко от пересекавшего лес торгового тракта. Там жили лесорубы и охотники. Они были бедными людьми, заработок их был скудным, и позволял лишь худо-бедно выживать. Герцог Сан-Тьерн давно предлагал им работу в замке, но эти люди не хотели менять свою жизнь. Они жили обособлено и на то были причины. Много лет назад по Керрадону прокатилась волна жестоких расправ с ведьмами, якобы преклоняющимися перед запертым Тёмным Богом. В то время главой церкви Светлых Богов стал фанатик. Вскоре его самого казнили за жестокость и несправедливые обвинения, но многие невинные женщины погибли к тому времени. В этой деревеньке жили несколько женщин, занимавшихся знахарством. Фанатики сожгли не только их, но и многих других. Теперь эти люди, познавшие горе, не хотели впускать в свою пусть бедную, но устоявшуюся жизнь никого. Грей, будучи умным человеком, не сгонял их со своей земли, позволяя им жить, как они того хотят. Он предполагал, что придёт время и эти люди решатся на перемены. Тем более что молодая герцогиня сумела добиться их доверия и взяла жителей деревни под свою опеку. Тайной страстью Корри было врачевание, и Грей прекрасно знал об этом. Ещё в раннем детстве Корри почувствовала тягу к тайным знаниям. Её нянька Мадлена, сама будучи знахаркой, помогла девочки открыть и развить талант. Дедом Мадлены был пленный воин из Аль-Рокко. Эта страна с давних времён была известна своими целителями, и дед няньки неплохо разбирался в травах, настойках и мазях. Семейные рецепты и знания Мадлена передала Корри, так как её собственные дети погибли, а девочка была ей как родная дочь. Мудрая няня часто повторяла, что умение врачевать ‒ это дар богов. Но, к сожалению, его приходилось скрывать, помогая людям тайком. Уж слишком свежа была память о зверствах жрецов. Кузина Корри жила далеко на юге Ларадении, в Терузе. Прекрасный город поэтов, художников и трубадуров в своё время пылал кострами, на которых сжигали всех неугодных жрецам. Кузина была старше Корри на десять лет и успела застать этот ужас. Корри возмущала такая глупость и жестокость людей. Как можно истреблять тех, кто помогает, кто спасает жизни?