Миллиардер бродяга (ЛП) - Блэр Саманта. Страница 21

Замолчав, Алиса глубоко вздохнула. Мне показалось, что я увидел слезы в ее глазах.

– Джексон, я злюсь из-за обмана и абсолютно сбита с толку. Но я обещала Лекси выслушать тебя и сделаю это, однако не сейчас, а после того, как закончу работу.

Я должен разумно отнестись к ее желанию отложить разговор.

– Конечно. Это справедливо. Просто скажи, когда ты освободишься, и я буду здесь. Обещаю, я все объясню.

– Нет, – ответила она. – Я сама приду к тебе. Наплыв посетителей схлынет примерно к девяти. Я буду готова уйти в десять. Где мне тебя найти?

Я на мгновение задумался. Если мы встретимся в баре, то Алиса сможет более ясно увидеть всю картину целиком.

– Я буду на работе. Бар на тридцать первой улице.

На ее лице промелькнула растерянность.

– Или ты хочешь, чтобы я позвонил и предупредил, что не приду сегодня?

Алиса вздохнула.

– Нет, не оставляй бедного владельца бара без помощника. Я знаю, каково это. Я приду туда, когда закончу. – Она развернулась, чтобы вернуться в ресторан, но неожиданно продолжила. – Ты – очень странный человек, Джексон Хейз.

Когда дверь за Алисой захлопнулась, я облокотился о кирпичную стену и подвел итог. Она сказала, что расстроена и сбита с толку, и я мог это понять. Но, по крайней мере, она готова выслушать меня и попытаться понять. Она не швырнула в меня чем-то тяжелым и собиралась прийти в бар после закрытия ресторана, чтобы все обсудить.

Я вышел из переулка и зашагал к метро – скоро начнется моя смена.

Алиса

«Мог ли этот день стать еще более запутанным? Неужели Джексон действительно работал барменом? Значит, существовала вероятность того, что не все его слова были ложью?»

Мне не стоило думать об этом прямо сейчас, иначе мой мозг просто взорвется. Я должна была прекратить строить предположения и дождаться его объяснений. В данный момент мне следовало сосредоточиться на ужине.

Я хихикала каждый раз, когда смотрела на набор продуктов, купленных этим утром. Присутствие Джексона так отвлекало, что я приобрела три вида салата, но не смогла его приготовить, поскольку забыла купить огурцы, перец или морковь. Зато у меня оказалось огромное количество помидоров, что отразилось на сегодняшнем меню – томатный суп и соус маринара (п.п.: итальянский соус, приготавливающийся из томатов, чеснока, пряных трав и лука). Но я понятия не имела, что делать с тилапией, поскольку купила ее слишком мало, чтобы приготовить блюдо для ужина.

Это был кошмар, и все благодаря Джексону. Но хуже всего оказалось то, что я просто не могла на него злиться за это. Да, он ворвался в мою жизнь и перевернул ее с ног на голову, но я ведь ему позволила. И даже сейчас мне больше всего хотелось побыстрее закончить работу и увидеться с ним.

Я была безнадежна.

Как назло, ужин затянулся. Я потащила свою уставшую задницу вверх по лестнице, когда часы уже показывали девять тридцать. Нафиг модную одежду! Для этого разговора я собиралась надеть что-то удобное. И, черт возьми, я собиралась воспользоваться баром по его прямому назначению – мне нужно было выпить.

Лекси предложила пойти со мной, но я отказалась. Я очень устала и, честно говоря, не имела ни малейшего желания вести учтивую беседу. Мне хотелось спокойно сидеть и, потягивая пиво, слушать, как я надеялась, логическое объяснение того, почему моя жизнь кардинально изменилась всего за пару дней.

Взяв такси, чтобы доехать до бара, я попыталась успокоиться, размышляя о худшем варианте развития событий.

«Допустим, мы решим больше никогда не видеться друг с другом, и я вернусь к своей прежней жизни. Я буду издалека наблюдать за его карьерой, а он забудет обо мне…»

Этот вариант действительно казался наихудшим, поэтому во мне теплилась надежда, что я была не просто «благотворительной акцией для бедных» богатого миллиардера.

«Возможно, Джексон пришел сегодня утром, чтобы узнать меня получше. Может быть, моих завтраков окажется достаточно, чтобы удержать его рядом, хотя бы ненадолго…»

От этой мысли я немного расслабилась и улыбнулась.

Выйдя из такси, я несколько минут топталась перед баром, который для вечера пятницы выглядел довольно тихим, а затем, дав себе мысленное напутствие, вошла внутрь.

Я сразу же увидела Джексона, – он как раз потянулся, чтобы убрать стаканы, и его рубашка задралась, обнажая кусочек кожи над низко сидящими на талии джинсами – и мне пришлось одернуть себя, напоминая, что я пришла сюда не для того, чтобы фантазировать о его физиологическом строении ниже талии.

Присев за дальний столик, я ждала, когда он узнает меня, и это не заняло много времени. Джексон очень пристально наблюдал за баром, а как только заметил меня, на его лице появилась улыбка и… облегчение?

«Неужели он думал, что я не приду? Конечно, я опоздала, но ведь он работал сегодня всю ночь. Или нет?»

– Что я могу принести для тебя, красавица? – спросил Джексон, подойдя к столику.

«Себя!»

– Разливное пиво. Какое у вас подают?

Я выбрала Lager, и он пошел к барной стойке, чтобы принести его.

Нормальный человек на моем месте злился бы на него за обман, но все, на что я была способна, – это пялиться на задницу Джексона, пока он шел. Конечно же, он застукал меня за этим занятием, заставив покраснеть до корней волос и выругаться себе под нос.

Доставив мне пиво, он обслужил группу людей, сидящих в другом конце бара, а затем вернулся к моему столику.

– Алиса, – начал он. – Не могу выразить словами, как мне жаль. Поверь, я не хотел втягивать тебя в эту сложную и запутанную ситуацию. Это длинная история, но если ты позволишь, я хотел бы начать с самого начала и довести ее до конца.

Видя его внутренний дискомфорт, я постаралась заверить, что готова выслушать всю историю и только потом сделать выводы.

Он начал свой рассказ с того, как однажды споткнулся на улице о бездомного, при этом описывая себя как эгоистичного, замкнутого человека, и мне трудно было приставить, как он мог так сильно измениться всего за четыре дня. Дальше он рассказал о пари со своим братом, и я едва сдержала смех, поскольку это действительно было забавно. Кто же на такое спорит?

Джексон прервал рассказ, чтобы принести мне еще пива и убедиться в том, что другие посетители ни в чем не нуждались. К счастью, бар оказался почти пуст. Видимо, это была тихая ночь.

Он поведал о том, как спал в аэропорту, о поисках работы, о попытках получить карту социального страхования и о его первой ночи в приюте. Узнав о воре в приюте, я, наконец, поняла, откуда взялась рана на губе и вонючая одежда. Джексон действительно многое пережил за те первые дни, и я удивилась, что он не сдался.

Он не стал скрывать, что почувствовал, когда в первый раз увидел меня.

– Всю жизнь, – продолжал он, – люди судили обо мне по богатству и социальному статусу моей семьи. Они думают, что знают меня, но это не так. В этот раз я хотел быть самим собой. Я хотел, чтобы окружающие оценивали меня, а не мои деньги. Как только ты посмотрела на меня, я почувствовал, что ты видишь настоящего меня, а не того, кого привыкли видеть все остальные.

Мне хотелось крикнуть: «Я вижу тебя, Джексон Хейз, и мне очень нравится то, что я вижу!», но я сдержалась. Ему необходимо было выговориться, а мне услышать его исповедь.

Он рассказал о Джейсоне и Бене, а также о Нике Карвере и о снимке, на котором я была сфотографирована вместе с ним. Должна признаться, что, узнав это, я сначала разволновалась, но потом порадовалась тому, что за нами кто-то присматривал, поскольку этот Ник показался мне жутким типом.

Рассказав историю с самого ее начала до настоящего момента, Джексон ушел, чтобы заняться другими клиентами, и я была благодарна за передышку. Он вывалил на меня массу информации, которую требовалось обдумать, и я не была уверена в том, что готова дать ему ответ. По крайней мере, пока.