Эпизод 1. Странник и Судьба (СИ) - Светлов Юрий Алексеевич. Страница 26

Один здоровяк был прямо за углом, я спокойно вышел на него, одновременно открывая стрельбу из автомата в то место, где он должен быть. Если бы его там не оказалось, будь он хоть на полметра в стороне, мне бы не поздоровилось и на этом всё сегодняшнее действо закончилось бы. Но здоровяк оказался там, где и должен был быть, а среагировать он просто не успевал: очередь из моего автомата отбросила его на несколько метров назад. Проверять, что с ним произошло, я не стал, стремительно развернулся и выдал вторую быструю очередь по входу. Там как раз появился следующий здоровяк. Он даже не успел оценить обстановку, получил свою порцию пуль, тоже отлетел на несколько метров назад и остался там — лежать. Пока он отлетал, его автомат коротко выстрелил. Они, конечно, были профессионалы: здоровяк появился на стрельбу, пока я еще стрелял, и никаких ошибок они не допускали. Но я предугадывал их расположение, их поведение. Может, и черный костюмчик меня как-то спасал: не хотели ребята стрелять по своим, не глядя, а чтобы понять, что это чужой, нужно время. Я у них выигрывал малюсенькие доли секунд, простую человеческую реакцию, но этого было достаточно. Остались еще двое, и они предупреждены. Стреляли ведь два автомата одновременно. Это могло заставить их задуматься. Слава богу, они находились в другом конце здания и на первом этаже. У меня было какое-то время, чтобы успеть перевести дух и поймать какую-то всё время ускользавшую умную мысль. Какой-то ответ на какой-то вопрос… Но времени совсем чуть-чуть…

Лестница на второй этаж была всего одна, ребята пошли «двойкой», как их учили когда-то: один прикрывает другого. Но вот вопрос: кто будет прикрывать прикрывающего? Я чувствовал их осторожное медленное неслышное продвижение, одновременно видел и дыру, через которую могу попасть со второго этажа на первый незаметно для них. Что я и сделал, причем как-то быстро и легко это у меня получилось, как будто всю жизнь ждал этого момента, когда можно будет по этажам прыгать, когда наконец-то можно себя проявить во всей красе. И снова события развивались, так как будто ни от кого ничего не зависело. Все решено, причем в мою пользу, несмотря на счет «один — пять». Я незаметно оказался сзади них, в каждой руке у меня был автомат. Стрельбу я открыл сразу по обоим терминаторам, с обеих рук, по-македонски. Со стороны это выглядело круто, как в кино. Пуль я не жалел — лишь бы попасть. Автоматы у меня в руках прыгали, как необъезженные быки у ковбоев, ни о какой прицельной стрельбе не могло быть и речи. Неуправляемые пули сплошными невидимыми веерами летели во все стороны. Только вздыбившиеся фонтанчики серой пыли или красного щебня из кирпичной стены показывали, где они только что были. Но свои доли секунды я у них всё-таки выиграл. Ребята открыли огонь по мне, когда свинцовый ливень их уже настиг. Ничего серьёзного сделать они уже не успевали. Под свинцовым градом они оба лишь несколько раз неловко, некрасиво и непроизвольно дернулись всем телом, зашатались, как пропитые алкаши в последней стадии опьянения, и тяжело осели на грязный пол. Их огонь получился совсем слабым и неприцельным, около меня лишь чиркнули несколько одиночных капель так и не начавшегося смертоносного свинцового дождя. Несколько пуль просвистело где-то около головы, совсем рядом, я даже слышал, как они пролетали мимо. Но, ни одна меня не задела. В этом мне снова повезло. Здоровяки упали и затихли. Автоматы в моих руках тоже почему-то затихли. Непроизвольно нажал несколько раз на курок, пока не понял, что кончились патроны. И тут же пространство и время стали обычными, нормальными как всегда. А я перестал орать. Оказывается, пока стрелял, орал что-то, ничего не понимая. Наверно, помогал автоматам стрелять. Сразу стало оглушительно тихо, пронзительно тихо, когда начинаешь слышать тишину всем телом, всеми фибрами своей души. Затем у меня начался «отходняк». Я стою и не могу сдвинуться с места: ноги, стали непослушными, негнущимися, как будто и не мои, а чужие чьи-то. И они стали такими неподъёмными (просто как чугунные), что я не смог ни одного шага сделать. А ещё эмоции после пережитого вовсю забурлили, и наконец-то страх проснулся и голову всевозможными страшилками до самой макушки засорил. Хорошо хоть не описался!.. а то бывает у некоторых…

Надо бы убедиться, что в терминаторов я попал. Иначе, как в кино бывает, вроде бы и всё, и ты победил — ан нет! Какой-нибудь недобитый враг перед смертью обязательно пустит в тебя свою последнюю пулю. Очень медленно, малюсенькими шажками, я осторожно продвинулся к ближайшему терминатору, прощупал пульс на шее. Пульса у него не было, потом ко второму, и то же самое, не было даже слабых толчков. И так пять раз… по всем этажам… Хотя из-за барабанного боя собственного сердца я мог ничего и не почувствовать. А вот в глаза я старался им не смотреть…

Пять человек, пять теперь уже неживых солдат, лежат, разбросанные по всему никому не нужному, давным-давно заброшенному зданию. Только что они были на серьёзном задании, играли в крутых супергероев. А сейчас… Пустые, ничего не видящие глаза, которые, никого и ничего не увидят… Они вообще, никуда не смотрят! Свет жизни ушёл из них. И ничего и никогда у этих супергероев уже не будет… Им теперь больше вообще ничего не надо от этой жизни: ни необходимой кому-то победы, ни весёлой бесшабашной дружеской попойки, ни нежного взгляда любимых глаз… никогда и ничего. А ведь они сами, очень нужны продолжающейся жизни. Очень нужны! Где-то их ждут матери, сестры, жены, дочери, такие родные и такие любимые… Кто им ответит: почему они погибли? За что?

Я один, а их пять. Может, лучше, чтобы не было меня одного, а не их пятерых. Одно дело — бесчеловечным бандитам физиономии портить, и совсем другое — убивать своих солдат-защитников, даже если они (наше любимое детское объяснение!) первые начали. Опять мое тело защитило себя само, а теперь и голова включилась в мыслительный процесс, занялась нравоучениями. Ещё и всякие глупые мысли со стороны пытаются в мою голову проникнуть: «А может, можно что-то еще сделать, как-то всё вернуть назад… или хотя бы в скорую позвонить?»

Совсем не понимая, что мне делать дальше в связи со сложившейся ситуацией, я для начала перезарядил свой автомат, забрав запасной рожок у ближайшего из терминаторов. Что-то подсказывало, что в здании больше никого нет. Всё!.. Надо срочно на свежий воздух! И я, не торопясь, в раскорячку, на непослушных прямых ногах, пошёл на свежий воздух собираться с мыслями. Да, генерал сдержал своё слова: погоня со стрельбой состоялась. И только что в неравном бою я победил явно превосходящие силы противника.

Интересно, а как я умудрился это сделать? Как я оказался быстрее элиты, не знаю какого, спецназа. Что за мощный компьютер включился у меня в голове? Почему мои первичные девайсы: глаза, уши, нос, то есть органы чувств, — и вторичные девайсы: руки, ноги, само тело — работают быстрее, чем у них. Что такое со мной происходит? И что ещё будет происходить? У меня всё больше и больше складывается впечатление, что кто-то невидимый и всемогущий идет за мной по пятам и заставляет меня совершать поступки, которые в обычной нормальной жизни я бы не совершил никогда и ни за что. Кто-то заставляет меня постоянно делать выбор — сражаться или сдаться? быть или не быть? жить или умереть? Кто-то хочет проверить, на что я способен. Мне вот тоже интересно: кто я такой? или ЧТО я такое? От таких мыслей мурашки стадами забегали по всему моему телу. Я, конечно, понимаю, что жить захочешь, и не так раскорячишься, и с неисчислимой армией кого угодно начнешь в стрелялки играть. Экстрим он на то и экстрим! Однажды одна старенькая, лет за семьдесят, бабушка во время пожара, спасая свое годами нажитое добро, вытащила из горящего дома тяжелый сундук. А потом пять здоровых мужиков не смогли затащить его обратно. С кем бы мне проконсультироваться по поводу того, что вообще происходит со мной? И почему я?..

Что там генерал ещё обещал? Двадцать блатных на меня одного на их территории. Двадцать это ведь больше пяти. Так, вроде, он говорил? А если, действительно, его обещания сбываются? Что мне ещё двадцать жизней остановить? Достойны они этой жизни или нет — это отдельный вопрос. Или остановить свою одну? Или одну генеральскую? Как правильно? Чью душу нужно освободить от бренного тела? За пять секунд такую задачу со многими-многими неизвестными не решить — нужно время. Где-то надо выждать это время. Надо срочно решать, что делать дальше. Где можно спрятаться? В городе, в лесу — нельзя: всё равно найдут… или умру с голоду. Тогда как мне попасть на Луну? Хотя там тоже не сахар…. Или хотя бы в то место, где меня никто и никогда не найдет. Да, для простого человека это задача почти неразрешимая…