Эльминстер в ярости (ЛП) - Гринвуд Эд. Страница 43

— И как бы вы интерпретировали это послание, лорд-констебль? - тихо спросил Гулканун.

Фарланд шевельнулся.

— Человек, который ожидает беглых заключённых из Ирлингстара, предупредил пограничные патрули Сембии — те, что летают в небе на грифонах — быть готовыми к появлению кормирской погони за беглецами.

Гулканун кивнул.

— Я услышал то же самое.

Рядом с ним кивнул Лонклоус.

— А сейчас, - заговорила Амарун, - это вы, лорд-констебль, скажите мне, почему мы должны вам доверять, если заключённые могут так легко убежать из Ирлингстара. И, - она повернулась, чтобы посмотреть на Лонклоуса тяжёлым прямым взглядом, - вы убедите меня, что вы в действительности боевой маг, по неясной причине страдающий от магического проклятья или болезни. Никогда не слышала, чтобы мага Короны не исцеляли от подобного, но всё равно оставляли на службе. Так действительно ли вы — боевой маг?

Фарланд начал говорить, но Лонклоус вскинул вверх синюю руку с плавниками вместо пальцев, которые быстро превращались в несколько пучков чешуйчатых, зеленовато-чёрных когтей, чтобы заставить констебля замолчать.

— Мы здесь, чтобы проверить лорда-констебля и всех остальных в Ирлингстаре, точно так же, как и вы. А что до этого…

Своей здоровой рукой боевой маг указал на когти — именно в тот момент, когда они превратились в трепыхающиеся, корчащиеся нежно-розовые щупальца, затем стали трансформироваться в нечто, похожее на влажные принюхивающиеся боровьи рыла.

— …я получил это много лет назад, сражаясь с налётчиками на тракте к Лунному морю, за Тильвертоном. Мы обратили в бегство их, а потом появился волшебник верхом на чёрном драконе и обратил в бегство нас. Он оставил мне это, а полгода спустя караваны принесли нам историю о том, как легендарный Мэншун Бессмертный, Чёрный Плащ, Владыка Зентарима, восседая на великом чёрном вирме «усмирил армию Кормира, собиравшуюся завоевать Долины».

Лонклоус ухмыльнулся Рун и Арклету безрадостной усмешкой.

— Так что если я когда-нибудь встречу этого Мэншуна…

— Если ты когда-нибудь встретишь Мэншуна, - оборвал его резкий, переливчатый, мелодичный незнакомый голос, когда отворилась новая потайная дверь, - ты, скорее всего, проживешь столько мгновений, сколько он захочет с тобой поиграться. Если хочешь прожить долгую и счастливую жизнь, я бы на твоём месте стремилась к более благородным целям.

Все повернулись, чтобы посмотреть на новоприбывшую.

Это была фигуристая, зловеще-красивая женщина-дроу.

Она улыбнулась, поднимая руки и расставив длинные изящные пальцы, чтобы привлечь внимание к кольцам: кольцу боевого мага и командному кольцу боевого мага.

 -Сегодня на ужин жаркое из оленя, милорд, - облизываясь, сказал конюший.

— Ну конечно! - раздражённо отозвался командир Высокого Рога. - Именно тем вечером, когда я должен докладывать Дарлхуну! Что ж, постарайтесь хоть чуть-чуть мне оставить!

Сунув перчатки и шлем в руки конюшего, лорд Сантер прошёл внутрь, мимо прекрасного запаха, доносящегося из пиршественного зала — его живот сразу же проурчал собственный голодный охотничий зов — к ступеням. Это был долгий подъём на вершину главной крепостной башни.

Но не для Умбарла Дарлхуна, конечно же. Храстовы боевые маги могли просто взлететь, не так ли?

И этот человек был таким храстово жизнерадостным, таким искренне вежливым, милым, скромным и… и…

Сантер хотел свернуть ему шею и ненавидел себя за это. Его живот снова заурчал.

— Тлуин, - беззвучно прошептал он. - Мне нужно выпить.

Когда он наконец добрался до собственных покоев, почти на самом верху башни, и отпёр двёрь, он обнаружил, что на самом деле ему нужно не просто выпить.

Счастливый боевой маг Умбарл Дарлхун уже никогда не будет рад кого-либо видеть.

Кто-то расчленил его на столе Сантера, предусмотрительно забрав с собой голову и толстую стопку пергамента, уложив конечности и торс так, чтобы они удерживали кровь, и написав послание внутренностями Дарлхуна: «Подарок от вашего будущего императора».

— Мне нужно напиться вусмерть, - вслух сказал Сантер. - После того, как меня вырвет.

Последние умирающие чудовища тщетно цеплялись за темнеющее сумеречное небо, когда слабо мерцающее, гаснущее фиолетовое сияние поглотило их.

Синее пламя зарычало вокруг фиолетового света, сдерживая его, стискивая. Фиолетовые огни вспыхнули и так же быстро угасли. Мерцание уменьшилось и ослабло.

Симбул скармливала тому, что осталось от разлома, новые и новые потоки синего огня, исторгая его вниз, несмотря на то, что до дрожи устала.

— Уходи, - выдохнула она, запрокинув голову и заставив свои длинные серебристые пряди снова прийти в движение. - Сгинь навсегда.

Разлом вспыхнул последней вспышкой болезненно-фиолетового,  выбрав момент почти бесстыдно, и умер.

Оставляя Симбул шататься от истощения.

— Сколько ещё, Мистра? - устало выдохнула она.

Уже недолго, драгоценная моя. Ты позаботилась о самом худшем.

— А Эл и Мэншун? Сколько закрыли они?

Пока ни одного. Мэншун… разочаровал меня.

— Но не удивил, - догадалась Симбул. - Он попытался убить Эльминстера в тот самый миг, когда я ушла?

Не совсем. Кажется, прошло шесть секунд.

Бывшая Королева-Ведьма всего Агларонда фыркнула, разбрызгивая слюну, на мгновение засмеялась, как юная девушка — а затем запрокинула голову и завыла.

Долю секунды спустя ей вторил громоподобный смех богини.

— Кто, - фыркнул боевой маг Дат Гулканун, чей самый мощный жезл уже оказался в его руке и нацелился на тёмную эльфику, - ты такая?

— Гулк, Гулк, я знаю, что наши дороги редко пересекались, и наш милейший Ностин не очень-то меня любил, но разве ты не помнишь Бреннона Лаксара?

Гулканун моргнул.

— Помню, и смутно помню, что Бреннон Лаксар был хорошим человеком, который мне нравился и которым я восхищался. Человеком, а не дровкой!

— Так и было, - ответила стройная, темнокожая… персона в другом краю комнаты с тем, что Гулканун — сглотнувший слюну, когда у него в горле внезапно пересохло — мог назвать лишь развязной, страстной улыбкой. Боги в небесах, никто не рассказывал ему, что злые тёмные эльфы, которых следовало убивать лишь только завидев, были такими… храстово красивыми. Она была… кем угодно, только не мужчиной. Фух.

— До этого проклятья, - печально добавила дровка. - Наш Лонклоус знаком с проклятьями не понаслышке.

Названный ею боевой маг уже навёл на эльфийку два жезла. Его лицо напряглось, когда он предупреждающе покачал ими. Его гнев был очевиден. Один жезл опустился и тревожно покачнулся, когда сжимающая его рука снова начала меняться.

Что касается Фарланда, то он медленно вынул свой меч. Арклет встал перед Амарун, чтобы заслонить её. Она тут же воспользовалась этим прикрытием, чтобы быстро достать один из своих кинжалов и приготовиться к броску.

— Как ты попала сюда наверх? - зарычал Фарланд тёмной эльфийке. Та улыбнулась ему и медленно подняла одну длинную, прекрасную ногу.

— Использовал её. И вторую тоже. Мы в Иммерфорде называем это «ходьбой».

Она задумчиво погладила вытянутую ногу — долгое и ленивое движение, которое заставило Лонклоуса зарычать вслух, глубоким горловым звуком, прежде чем он смог себя остановить, и добавила дразнящим мурлыканьем:

— Лотан всегда говорил мне, что вы рассекаете залы Ирлингстара верхом на спинах ползущих узников. Конечно, я никогда ему не верил, но теперь…

— Я имел в виду, - неторопливо сказал Фарланд, многозначительно приподнимая в руке меч, - что тебе почти наверняка пришлось быстро убить нескольких моих стражников, чтобы попасть в проход, из которого ты только что вышла.