Эльминстер в ярости (ЛП) - Гринвуд Эд. Страница 8

Ответ с задворок его разума пришёл не сразу.

Это было жестоко, Эльминстер. Для этого я ушла уже слишком далеко. Для чего-то большего, чем мысли и мысленная речь, меня осталось слишком мало. Я даже не могу… нет. Я не могу. Если ты попытаешься использовать на мне серебряный огонь, хоть каплю, он разорвёт то, что осталось от меня, и задует меня, как свечу. Я… меня почти не осталось. Не покидай меня.

— Госпожа, у меня и в мыслях такого не было, уверяю! Я…

У тебя, как всегда, бойкий язык. Давай больше не будем это обсуждать, не будем тратить время, которого нет у нас обоих. Молчание этой крепости наверняка не осталось незамеченным. Где-то здесь есть — или были — порталы к другим крепостям дроу; очень скоро у нас могут появиться крайне враждебно настроенные гости.

— Я… да, ты права. Книги заклинаний…

Быстрее, Эльминстер, быстрее.

Эльминстер заторопился, ловкими, длинными пальцами перебирая ключи, которые он обнаружил на поясе своего нового тела. Стройная, грациозная и лишённая болячек фигура была облачена в прозрачную мантию таких оттенков, которых он терпеть не мог, укрытую храстовыми паучьими узорами! Он нетерпеливо вцепился в ткань.

Вот это Эл, которого я помню. Все женщины должны расхаживать нагишом, да?

— Госпожа, - прорычал он вслух, и это прозвучало, как гневное урчание, - ты мне не помогаешь!

Я буду помогать, Эльминстер, обещаю. Когда смогу и как смогу. Клянусь тебе.

Его едва не обожгло от неожиданной решимости, прозвучавшей в мысленном голосе в его голове.

Тронутый, Эл обнаружил, что готов зарыдать — более крупными и маслянистыми слезами, чем были у его человеческих тел. Он шмыгнул носом.

Прекрати это. Заклинания, помнишь?

— Да, дорогая, - насмешливо отозвался он. На мгновение в его голове воцарилась тишина, затем раздался прекрасный женский смех.

Сколько Избранных отдавали свои жизни за все эти долгие годы? Неужели мы так мало значим для Мистры?

Поспеши.

Эл бросился к книгам, серебряное пламя взметнулось в его мозгу. Следовало быть осторожным и не позволить огню потечь с его пальцев и повредить заклинания, которые он мог для себя захотеть.

И выбирать их следовало осторожно. Но приходилось спешить.

Эл снова зарычал.

Да, это урчание было очень приятным.

ГЛАВА 4.

ЗДЕСЬ И ТАК СЛИШКОМ ОПАСНО

Небольшое облачко тумана в вышине пересекло великий зелёный простор пастбищ, торопясь на юг к неприступным стенам высокобашенного Сюзейла. Облако, которое не мог развеять или сдуть в сторону даже сильнейший ветер, направлялось прямо к кормирской столице, позаботившись о том, чтобы держаться выше, чем мог бы доверять своему глазу любой из пурпурных драконов-лучников, и казаться простым комком тумана, не напоминая формой человека.

Из полуразрушенного особняка Дардулкина дом был так себе. Тем не менее, туман возвращался домой.

Вскоре, разумеется, всё это будет принадлежать ему: все охотничьи угодья и пастбища, каждый дворец, особняк и дом.

Да, вскоре. Благородным лордам не терпелось дождаться возможности достать мечи и броситься друг на друга — сразу после того, как закончат убивать каждого ненавистного царедворца и членов пришедшей в глубокий упадок правящей семьи Обарскиров. Расколотые, уставшие от старых традиций и жаждущие крови, они станут игрушками Мэншуна.

Мэншуна, которому никто не посмеет перечить. Нетерезы красовались и смеялись в небесах, но были столь слабы, что им требовалось скрываться, чтобы править в Сембии и других местах, брать власть как воры там, где действительно могущественные маги смело провозгласили бы о себе и испепелили бы всех несогласных.

Симбул, возможно, и вернула себе на время здравый рассудок, но была слаба, что ей пришлось притвориться, будто она говорит от имени мёртвой богини, желая, чтобы Мэншун — вместе с её прирученным пёсиком Эльминстером — занялся для неё собиранием зачарованных побрякушек.

Ха. Мэншуну Могущественному не требовались магические предметы. Мэншуну никогда больше не понадобится возиться с ними. Мэншуну…

Эта мысль сбежала от него и пропала, когда башни Сюзейла взметнулись ему навстречу. Усиливающийся морской бриз принёс с собой запах соли, водорослей и мёртвой рыбы — этот туман мог чувствовать запахи и не обладая носом.

Ещё одна интересная особенность вампиризма, подумал Мэншун, перелетая городскую стену. Оказавшись в городе, он поднялся выше, не из страха перед заклинаниями боевых магов или наблюдателями на стенах, но помня о защитной магии особняков знати, которая могла — случайно или намеренно — простираться высоко в небеса над их башенками и величественными садами.

С высоты на улице внизу он разглядел что-то необычное. Небольшая величественная процессия, блеск начищенных доспехов, человек в камзоле герольда посередине… глашатай Короны, окружённый парой человек, которые могли быть только боевыми магами, а позади и впереди — по двое пурпурных драконов в доспехах. Крупные мужчины в самой лучшей броне; должно быть, это какое-то важное официальное заявление.

Мэншун с разгоревшимся любопытством стрелой ринулся вниз, стараясь держаться прямо над улицей, куда не должны были доставать магические печати. Камзол герольда должен быть ему знаком…

Да. Он следил за вестником Дарком Драгонетом, а рядом с ним определённо были боевые маги. Ветераны, судя по их виду, хотя Мэншун ни одного не узнал. Сопровождавшие их пурпурные драконы были огромными, мускулистыми и суроволицыми великанами. Ни один из трёх человек, которых они сопровождали, тоже не улыбался. Так-так. Кого-то ждут плохие новости.

Мэншун опустился ниже как раз тогда, когда мрачная процессия прибыла на порог Зала Амбершильдов.

Высокий камень, ярко блестящие медные двери высотой в два человеческих роста,  по бокам от них скульптуры крылатых львов на каменном постаменте, достаточно широком, чтобы двенадцать взрослых мужчин легко там поместились; городской особняк благородной семьи Амбершильдов. Толстошеиеее любители традиций, которые сопротивлялись попыткам Мэншуна совратить их точно так же, как сопротивлялись реформам короля Форила Обарскира. Каменные головы на мощных плечах.

Мэншун скользнул вниз в затейливую каменную резьбу, окружавшую величественные парадные двери Амбершильдов, чтобы подслушать происходящее. Дверь украшали дельфины и морские волчки, бьющиеся с мерфолками и людьми с копьями верхом на существах, похожих на виверн; очень воинственно и без сомнения впечатляюще.

— Нет, мне приказано не входить, а прочитать сообщение с порога, - говорил привратнику глашатай. - Позовите его, пожалуйста.

Если бы туман в весёлом удивлении мог выгнуть бровь, Мэншун именно так бы и поступил. Всё лучше и лучше.

Ждать пришлось недолго. Бесспорно, верные приверженцы традиций.

— Да? - лорд Амбершильд наградил глашатая кратчайшим из кивков.

Дарк Драгонет поклонился, затем величественно и строго провозгласил:

— Именем короля лорду Амбершильду приказано выслушать мои слова!

Лорд коротко кивнул, и герольд продолжил.

— Такую же весть прямо сейчас разносят всем главам благородных домов, находящимся в Сюзейле. Король Форил Обарскир, что восседает на Драконьем Троне и обладает законной и абсолютной властью над всем Кормиром, принял во внимание недоверие главных родов этой земли к его последним указам. Королевским решением Совет Драконов отменяется, и следующий сезон король проведёт в личных встречах с каждым лордом, пожелавшим аудиенции, чтобы с глазу на глаз откровенно обсудить их идеи касательно управления Кормиром и будущего страны, чтобы выслушать все мнения и чаяния. Знати Кормира выражается глубокая благодарность за посещение совета и за крепкую любовь и заботу о королевстве. Вас просят мирно возвратиться в свои дома, к делам, отложенным ради посещения столицы, пока мудрый король Форил обдумает то, что вы сказали ему, и начнёт проводить эти встречи.