Дракон и Джинн - Диксон Гордон Руперт. Страница 42

Вошедшие открыли камеру и повели пленников наверх. Миновав несколько длинных коридоров, Джим с Брайеном оказались в большой квадратной комнате с куполообразной стеклянной крышей. Помещение было залито дневным светом. В дальнем конце комнаты на подушках сидел человек. Джима с Брайеном подвели к нему. Тот поднял руку, и сопровождавшие пленников люди вышли из комнаты.

Человек, сидевший на подушках, был неопределенного возраста, хотя, как решил Джим, ему под пятьдесят, а то и под шестьдесят. Он выглядел грузноватым, но впечатление могло оказаться ошибочным – человек сидел, скрестив ноги. Чисто выбритое лицо с темными глазами и седыми бровями было спокойным и добрым, хотя круглый волевой подбородок и прямой рот с плотно сжатыми губами свидетельствовали скорее о решительном и властном характере. Голову человека венчал высокий белый тюрбан, а одежда была того же темно-зеленого цвета, что и подушки.

– Вот вы и предстали передо мной, – тихо сказал хозяин комнаты.

– Кто ты такой, черт бы тебя побрал? – прорычал Брайен.

Человек медленно поднял глаза и посмотрел на Брайена.

– Меня зовут Хасан ад-Димри, – продолжил сидящий тем же невозмутимым голосом. – Я рано ушел из дома и с единомышленниками исходил немало земель. Еще несколько лет, и люди потекли бы ко мне рекой с подношениями, чтобы услышать из моих уст слова мудрости. Но однажды ночью ко мне спустился с небес ангел и сказал: «О ты, по праву правитель на Земле, близится время возвращения Исмаила. Иди в горы, в Белый дворец, и встань во главе гашишинов. Верни им былую славу и наставь их на путь очищения всех правоверных и неверных от грязи и скверны, чтобы Исмаил, вернувшись на Землю, увидел, что она – ухоженный сад». – Хасан ад-Димри перевел взгляд на Джима:

– Вы оба неверные и разыскиваете еще одного неверного. Ты, называющий себя Джеймсом, наихудший из троих, потому что ты не только неверный, но еще и маг. Я нахожусь под защитой Аллаха, и твоя магия против меня бессильна. Но среди правоверных есть такие, кто слаб в вере, и твои чары могут отвратить их от пути истинного, что обречет их на вечную смерть. Моя обязанность – не допустить этого. Мои дети, гашишины, которых вы зовете ассассинами, проводят твоего друга до места, куда он хочет попасть. Но ты должен умереть и принять смерть здесь от рук истинно правоверных, неподвластных твоей магии...

Хасан ад-Димри хотел еще что-то сказать, но неожиданно замолчал, устремив взгляд к двери.

Джим с Брайеном обернулись. Позади них стоял Абу аль-Квасайр.

– Селям, – приветствовал вошедший Хасана ад-Димри.

– Селям алейкум, – отозвался тот. Джим, хотя и был в шоке от мысли, что находится на краю гибели, все-таки сообразил, что его магический переводчик не сработал. Правда, Джим знал несколько слов по-арабски и понял, что слышал обычный обмен приветствиями.

– Аллах пожелал, чтобы лишь истинно правоверные могли сострадать тем, кто так же крепок в своей вере, какой бы она ни была, – сказал на этот раз на общепонятном в этих краях языке Абу аль-Квасайр. – Я мусульманин и чист перед Аллахом. Царство магов уполномочило меня говорить за неверного, чья жизнь в твоих руках.

– Я не боюсь магов... – начал Хасан ад-Димри и неожиданно снова перешел на арабский.

Абу аль-Квасайр ответил ему на том же языке.

Джим старался сообразить, почему не работает его магический переводчик. Разговор касался их с Брайеном. Джим слышал, говорившие называют их имена. Но большего он понять не мог.

Наконец до Джима дошло – не иначе как Абу аль-Квасайр заставил магический переводчик замолчать.

– О чем они говорят? – зашептал Брайен на ухо Джиму. – Я ничего не могу понять.

– Я и сам ничего не понимаю, – признался Джим.

Он все еще размышлял о реальности угрозы Хасана ад-Димри. Конечно, Джим не допустит, чтобы его убили, и в случае крайней опасности переправит себя и Брайена в Англию с помощью магии. Но Брайен может не захотеть вернуться домой. Вдруг в случае смерти Джима ассассины действительно, как обещал их наставник, помогут Брайену добраться до Пальмиры. С другой стороны, могло быть и так, что Хасан ад-Димри лицемерит и после смерти Джима прикажет убить и Брайена.

Размышления Джима прервал голос Абу аль-Квасайра. Маг снова перешел на общепонятный язык:

– Дело ясное. Обсуждать больше нечего. – Абу аль-Квасайр повернулся к пленникам:

– Прошу прощения, но я ничем не могу помочь вам.

Воздух вокруг Абу аль-Квасайра, Джима и Брайена засветился колеблющимся светом. Сквозь дрожащую воздушную пелену виднелось лицо Хасана ад-Димри, безучастно смотревшего куда-то вдаль, мимо Джима и Брайена, будто их вообще не было в комнате. По всей вероятности, Абу аль-Квасайр воспользовался магией, чтобы его разговор с пленниками не был услышан духовным наставником ассассинов.

– Ты совсем не можешь помочь нам? – спросил Джим.

– Боюсь, что нет, – ответил Абу аль-Квасайр. – Мне остается только попрощаться с вами. Я объясню Каролинусу, почему ничего не смог сделать.

– А что будет с нами?

Маг пожал плечами:

– На то воля Аллаха.

– А какова воля Аллаха?

– Чтобы произошло то, что должно произойти между вами двоими и Хасаном ад-Димри.

– Ты хочешь сказать, Хасан ад-Димри дал знать Аллаху, что хочет убить меня и помочь Брайену добраться до Пальмиры?

– Боюсь, что так, – ответил Абу аль-Квасайр. – Хасан ад-Димри считает себя святым. Он был одним из суфиев, а, как я говорил, Аллах использует этих людей для целей, известных лишь одному Аллаху. Могло случиться и так, что Аллах лишил Хасана ад-Димри силы, чтобы тот не смог понять, кто ты на самом деле. Могу сказать лишь одно: в месте, где мы сейчас находимся, ощущается аура силы. Ты, Джим, маг низкого ранга и, возможно, ее не чувствуешь, а я отчетливо ощущаю присутствие этой ауры. Не исключено, что Хасан ад-Димри привлек на свою сторону джинна и, имея смутные представления о настоящей магии, уверовал в то, что никто не может противостоять ему.

– Тогда остается доказать ему, что он ошибается, – сказал Джим. – У тебя есть для этого реальные возможности.

– Моя магия, так же как и твоя, Джим, служит лишь оборонительным целям. Разве ты забыл об этом? Действительно, Хасан ад-Димри повел себя так, что переубедить его можно только с помощью силы. Но я не могу использовать силу для такой цели. – Маг помрачнел. – Возможно, Хасан ад-Димри сделался ярым исмаилитом, а исмаилиты известны своим упрямством, – заключил Абу аль-Квасайр.

Маг откашлялся и плюнул на пол, за пелену дрожащего воздуха. Хасан ад-Димри даже не шелохнулся.

– Кто такие исмаилиты? – спросил Брайен.

– Люди, которые считают седьмым имамом Исмаила, а не Мусу, – ответил Абу аль-Квасайр. – Теперь я должен уйти. Чему быть, того не миновать. Прощайте.

Абу аль-Квасайр исчез. Воздух перестал дрожать, а на полу не осталось и следа от плевка мага.

– Хватит! – произнес Хасан ад-Димри, словно очнувшись от сна. – Уведите их!

В комнате появились охранники, и Джима с Брайеном увели в камеру.

– Джеймс, объясни мне, что происходит, – сказал Брайен, когда пленники остались одни. – Я обыкновенный рыцарь и исправно молюсь Господу. В другие таинства я не вмешиваюсь. А Святая Земля кишит людьми со странными именами. Здесь происходят невероятные события. Человек наверху, который называет себя Хейсоном...

– Хасаном, – автоматически поправил Джим.

– Хасаном так Хасаном, – согласился Брайен. – Неужели этот Хасан действительно думает, что я с легкой душой отправлюсь в дальнейший путь в сопровождении его охранников, если тебя предадут смерти? Имеет ли он хоть малейшее понятие о рыцарской чести?

– Думаю, что нет, – ответил Джим. – Не переживай, Брайен. С помощью магии мы легко выберемся отсюда. Не пройдет и мгновения, как мы окажемся в своих замках.

– Я думал, ты стараешься не прибегать к магии, – поднял брови Брайен.

– Опасность слишком велика. Может пригодиться и магия. Но я не уверен, что ты захочешь вернуться в Англию. Если ты останешься здесь, я останусь с тобой.