Киберстар (СИ) - Гарцевич Евгений. Страница 38

Я толком не играл в доту и никогда особо не разбирался, но сейчас, развалившись на два кресла, попытался отвлечься и втянуться. Сеттинг игры мне нравился, герои тоже, отталкивали лишь долгая продолжительность матчей и потеря прогресса после каждой игры. В моем представлении, если сравнить доту и танки, то принцип был следующий — начинаем танками первого уровня, первые тридцать минут боя качаемся, в зависимости от уровня мастерства прокачиваем танки, и потом кто что успел себе накачать, с тем и идем в решающий бой. Безусловно, я очень сильно упрощаю и не учитываю огромное количество нюансов, но после как минимум двадцати лет дружбы с компьютерными играми нравились либо короткие кинематографические сюжеты, которые я поглощал при помощи плейстейшен (что-то типа Uncharted, Order 1986, Dishonord, Deus Ex, Watch Dogs и, конечно же, Ведьмак и Fallout), либо танки и карты, в которых игровой процесс пересекался с коллекционированием и добычей новой техники или крафтом карт.

Не понимая и жалея, что Зумби все же не поехал с нами объяснять, что происходит на экране, я наслаждался красивыми картинками под веселые, но бессмысленные комментарии Кота, добавляющие колкости официальным комментаторам. Знайка задремал, а Вера с Бруклиным залипли в телефонах.

В перерыве я встретил знакомого из редакции, который теперь отвечал за статьи о киберспорте. Пообщались довольно мило, но настроение испортилось. Плюс к финалу я уже совсем запутался во всех командах, тактиках и героях, и чуть не расплакался от мысли, что нужно еще ждать награждение, которое проведет Орк.

Когда победившей команде наконец вручили медали и выбрали лучшего игрока турнира, подарив ему несуразный кубок в виде навершия из лавровых венков (видимо киберспортивные награды по каталогу еще не производят) с надписью: «За волю к победе», Орк наконец-то сказал, что можно валить. Нам дали два часа на переодевание и ждали в ночном клубе неподалеку от гостиницы на закрытую афтепати.

Потусить хотели все, и в отличии от вчерашнего вечера, парни спустились в лобби вовремя. Опаздывали девушки, но, когда двери лифта распахнулись, мы забыли все заготовленные шутки и колкости и просто стояли, тупа пялясь на двух красоток в непривычной для нас одежде. Если Настя хоть как-то менялась за время нашего знакомства от джинс и толстовок до брючек и рубашки, то Язву мы всегда наблюдали исключительно в спортрежиме. А сейчас из лифта вышли две красавицы, в коротких юбках и на высоких каблуках, чем-то напоминая московских клубных телочек в охотничий сезон. При этом наша парочка не охотилась, и выглядела более естественной и желанной.

— Ну, может, отец не так уж и не прав, — нарушил затянувшееся молчание Бруклин, подчеркивая киношный мираж идущих через весь холл девушек.

— Летящей походкой ты вышла из лифта и скрылась из глаз в недрах уазикааа, — коряво пропел Кот, а мы засмеялись.

Большего количества матерных слов от Язвы, чем когда она пыталась влезть на каблуках в буханку, я не слышал никогда.

В типовой, хорошего уровня ночной клуб мы прошли без проблем, но пришлось выстоять небольшую очередь вместе с молодыми дотерами. Большинство, похоже, в первый раз оторвались от компьютеров и вышли в реальную жизнь. У кого жизненного опыта было побольше, сразу переключили свое внимание на Настю с Верой, но подойти не решались. Девушек в очереди было немного, яркими пятнами выделялись местные телочки, периодически они вылезали из такси и в обход очереди шли к знакомым охранникам на прорыв на халявное мероприятие. Похожих на нас, взрослых и с виду деловых и обеспеченных, только Бруклин портил картину, на входе встречали чуть ли не с радостью, явно переживая, что подумают о контингенте клуба постоянные посетители.

Внутри уже было тесно, но уютно. На сцене распинался Орк, пытаясь перекричать музыку торжественной речью о киберспорте. Слушать его мы не стали, и бочком протолкнулись мимо школоты, густо облепившей барную стойку в первом зале. Преодолели условную границу и нашли себе место в следующем. Залы разделили лишь условно, по бокам на проходе возвышалось две тумбы с танцовщицами. Правда, отсюда можно было наблюдать исключительно за задницами, но нас это не расстроило. Зато вдоль стены нашлись свободные столики, чуть тише играла музыка, а на танцполе бодро дергались не дотеры, а как раз местные девчонки. Орк сначала выступал, потом решал какие-то организационные вопросы, и все время бегал на улицу встречать или провожать гостей, а мы заказали алкоголь по вкусу и кальян на грейпфруте и начали бухать. Причем жестко…

***

Первое, что я увидел, когда открыл глаза, мне не понравилось. Обычно, просыпаясь после доброй пьянки, несколько мгновений тебе хорошо, ничего не болит, нигде не ломит, голова совершенно пустая, потом что-то происходит, возможно, неловкое движение, попытка встать с кровати, первая затяжка, которую нельзя, но очень хочется. И сразу же становится плохо. Очень плохо, прям погано. Голова раскалывается, мутит и тошнит, а попытка вспомнить, что было, добавляет физической боли отчаянья. Мозг тужится, силясь пробить стену, причем не бетонную, а сложенную из ватных блоков-утеплителей. Прислушиваешься и в глубине сознания начинает дребезжать тревожный звоночек. Сначала невнятный, потом усиливается с противным: «Ой-ой-ёй, а вчера ты выдал — так выдал». Становится тревожно, но бессильно непонятно от чего именно.

Сигналом, что что-то пошло не так, стал силуэт девушки в дверном проеме ванной. Махровый отельный халат и полотенце на голове не помогли распознать личность со спины. В надежде, что я еще сплю, я закрыл глаза, а для верности натянул одеяло на голову. Попытался вспомнить вчерашний банкет, параллельно проверяя, есть ли на мне трусы. Окей, трусы на месте, уже хорошо. Так, мы в клубе, начинал я с водки и ред булла, чтобы не уснуть, потом виски с колой, было невкусно и я стал мешать с колой уже ром. Помню танцовщиц, они двигались странно, с гипнотическим эффектом, и Бруклин объяснил, что это новая модная штука под названием шаффл-дэнс. Мы выпили с ним за это дело, вроде Б-52 или самбуку. Надеюсь не самбуку, меня несколько раз после нее пытались в милицию забрать из-за расширенных зрачков. Хотя если ее, то понятно, почему провалы в памяти.

В ванной зашумел фен, и голова заболела сильнее. Причем как-то странно, сразу во всех местах от макушки до челюсти. Я попытался размять челюсть, и застонал от пронизывающей давно забытой боли хорошего удара по лицу. Языком пересчитал зубы и немного успокоился. Фен затих, а я мысленно повторял «только бы не Настя, только бы не Настя». Факт, что я мог изменить жене, уже был серьезным поводом для беспокойства (пусть она не узнает — сам буду нервничать и съедать себя угрызениями совести). Если Вера, то это всего лишь сложности в команде, если местные, то считай пронесло, а вот если Настя, то это еще и косяк перед Виктором, а если Бруклин что-то видел, то и перед ним.

Я медленно поднял одеяло по глаза, когда услышал шаги в комнате. Босиком в неприятно белом, на пробивающемся сквозь шторы солнце, халате у зеркала стояла и расчесывала волосы Настя. Первая мысль коротко сформировалась словом из трех букв, вторая на мгновение после оценки стройных загорелых ног и силуэта груди в разрезе халата, «ну ни че так, я молодчик». Но очень быстро вернулось троекратное трехбуквенное матерное. Я попал. Захотелось спрятаться, что-то похожее на мысль закрутилось в голове, но я выдал банальщину.

— Какой сейчас час?

— Почти два, — улыбнулась Настя и развернулась ко мне. — Как ощущение?

— Эм, — протянул я, стараясь не пялиться и внутренне холодея, — я не совсем помню, что вчера было.

— Было, знаешь ли, неплохо, — Настя нагнулась к мини-бару и бросила на мою кровать маленькую банку холодного пива. — Бедненький, совсем ничего не помнишь?

— Местами, — приврал я.

— Драку помнишь?

— Драку? — я потянул время, и, высунув из-под одеяла руку, потянулся за банкой. Драка — уже неплохо? Или плохо? Если я с Настей, то с кем могла быть драка? Судя по челюсти, она точно была. Соседа в номере нет; либо скрылся из вежливости, а значит, он тоже знает, либо драка была с ним. Или с Бруклином; может он защищал честь любовницы отца?