Fleurs d'orange (СИ) - Пузыренко Оксана. Страница 47

Девушка посмотрела на меня, как будто я резко перешла с родного языка на суахили. Несколько секунд она чего-то ждала, возможно, что я скажу, что это шутка. Осознав, что я действительно жду ответа на свое предложение, она опустила глаза и, поклонившись, отрапортовала, почти тараторя:

— Простите, но нам нельзя есть вне кухни. Простите. Извините. Я… Я позову Себастьяна.

Не дав и слова вставить, девушка выскользнула из столовой, причем шла она спиной вперед, постоянно извиняясь. Я почувствовала стыд, неужели ее так испугала моя просьба? Может, с ними плохо обращаются?

Мой желудок возмущенно заурчал и велел оставить все загадки «особняка с призраками» на потом. Как говорится, война войной, а обед по расписанию. Может, это и хорошо, что таинственный Батори отсрочил нашу совместную трапезу, кто знает, полезет ли мне кусок горло при таком соседе? Задавшись целью наесться впрок, чтобы в случае чего за ужином не налегать на еду, а отдаться общению с хозяином поместья, я усердно застучала столовыми приборами. Уже к десерту, который состоял из великолепного фруктового салата со свежей клубникой и взбитыми сливками, подоспел Себастьян и уволок меня на обещанную экскурсию.

Как оказалось, слуги поместья живут во флигеле, пристроенном к северному крылу здания у заднего двора. Себастьян даже рассказал, что некоторые из них имеют семьи. Правда вот это уходило в разрез с моей теорией о плохом обращении с персоналом. Как оказалось, Батори (по крайней мере, младший), был очень даже добрым и щедрым человеком. Это неплохо, с учетом того, что люди, которые работали на высшие касты, делали это до смерти. Не знаю почему, но это факт — если ты нанимался в услужение, ты был верен своему хозяину до последнего вздоха, иначе тебя ждал трибунал. Возможно это из-за того, что высшие слишком рьяно хранили свои секреты.

Забавы ради я принялась считать камины в поместье, добравшись до третьего этажа насчитала их шестнадцать. Ого. Это с учетом того, что в этом доме было электричество, позволенное привилегированным.

Вообще, если бы меня просили описать наш мир и быт, я бы привела в пример торт. Да-да, вечно голодная Элеонора может провести тысячу ассоциаций с едой. Но кроме шуток, Новый мир — это огромный торт в несколько этажей. Судите сами: нижний этаж — самый огромный и плотный корж, основание, на котором все держится. Безусловно — это простые смертные, низшее сословие. Наверняка он не особо вкусный, а так, обычный бисквит с кремом из дешевого масла. Дальше идет прислуга высших и люди, подобные директрисе. Они как будто связь между обычными людьми и правящими. Корж выше, а точнее, четыре следующих коржа — Правящие кланы с первого по четвертый ранг. И чем выше, тем изящнее этот десерт. И тем больше у них благ. Ну и, конечно же, верхушка — великолепный Сантониум. Им правил первый ранг — род О’Доннелов и сам король Кигана. В моем воображении Сантониум сиял и искрил днем и ночью, как золотой шар. А если это торт, то только маленькое пирожное, тающее во рту. Мы, андабаты и хранительницы, могли по воле случая оказаться на одном из множества слоев этого торта. Лорд Батори был на втором ранге, и лишь от него зависело, стану я подобной правящим, или прислугам.

Интересно, а где находились люди из Серого квартала или из Мертвого города? А такие города, наполненные изгоями, были повсеместно. Воры, наемные убийцы, просто преступники. Те, кто ступил на кривую дорожку осознанно или те, кого туда толкнули другие люди или обстоятельства… Все они были там. А мятежники? Кто они теперь?

Из мрачных размышлений меня вывел голос Себастьяна:

— Задний двор в вашем распоряжении. Там есть сад, озеро, качели. В это время года можно найти там птиц. Также у нас есть конюшни и голубятня, если вас это интересует.

При слове «конюшни» мои глаза загорелись, а затем я сникла. Как много я бы отдала, если бы Звездочка была со мной. Моя милая, любимая лошадка.

— Здесь я вас оставлю. — Наш рейд заканчивался на четвертом этаже, у моей комнаты. Поблагодарив Себастьяна, я сделала вид, что спешу к себе, но, дождавшись, когда шаги на лестнице стихнут, я уверенно подошла к одной из массивных, темно-коричневых дверей.

Я поняла, что она ведет именно в ту комнату, из которой на меня сегодня смотрели по прибытию. Возможно, это просто была горничная, а может и нет… Я прислонилась к двери ухом: тишина. Задумавшись на мгновение, решила постучать, что тоже не привело ни к чему. Приличная леди должна была развернуться, но, увы, мое любопытство всегда было сильнее манер, и я, взявшись за двойные ручки, открыла двери, толкнув их от себя.

Это оказался кабинет в насыщенно красных и коричневых цветах. Богатый, как и все в этом доме. Стол из красного дерева был далек от порядка. Кипы различных бумаг и документов почти хоронили под собой его поверхность. А книги! Они же были повсюду! Две неровные стопки лежали прямо на полу, еще пара томов на небольшом диване, повернутом к камину. Плотные шторы были задвинуты и единственный свет исходил от напольного торшера, мягко освещавшего стол. Сделав шаг внутрь, я прикрыла за собой двери и, тихо ступая по узорчатому ковру, прошла вглубь комнаты.

— Надеюсь, эта лампа просто не выключается, а не говорит о том, что хозяин временно отлучился… — Пробормотала я себе под нос, осматривая полки, полные книг и даже сувениров из разных стран.

Но все мое внимание вновь возвращалось к столу. Если есть что-то важное в кабинете — это документы, верно? Я кинула взгляд на дверь и, решившись, подошла к столу. Но успела лишь протянуть руку, как двери-предатели распахнулись. Я сделал несколько шагов обратно, к стене, как раз вовремя.

Вошедшим оказался тот самый человек, которого я видела на аукционе. Эйден Батори. Он внимательно, с легкой улыбкой на губах, осматривал что-то в своих руках, но затем поднял взгляд и встретился с моими глазами. В его, оказавшихся пронзительно зелеными, глазах я увидела удивление, сменившееся чем-то… Искренним. Похожим на счастье от решенной загадки. Или мне показалось? По крайней мере, я почувствовала себя чуть ли не воровкой и его восторга не разделяла.

Следующую чудовищно длинную минуту мы оба молчали, разглядывая друг друга, как два напряженных животных. Сейчас я увидела, что это не мужчина, каким он показался мне в зале, а парень. Определенно старше меня, но вряд ли намного. Красивый, высокий, с пепельно-русыми волосами, в темной рубашке с поднятым воротом и парой расстегнутых пуговиц. Он напоминал смесь благородного юноши прошлого века и современного повесу, разбивающего женские сердца в свободное от ничего-не-делание время. А еще он был чертовски знаком.

Может ощущение, что я уже видела его, а может какая-то особая аура парня сыграли со мной злую шутку, ох, или как на счет того, что я была буквально поймана в его кабинете? В общем, мой живот скрутило в тугой узел. Но я все равно не могла отвести взгляда от парня и не осознать, что он был невероятно хорош собой.

На губах лорда Батори появилась хитрая ухмылка:

— Заблудилась, Флердоранж? — С улыбкой змея-искусителя поинтересовался он, положив бумаги, которые держал перед этим, на стол и поворачиваясь ко мне.

Я вспыхнула, услышав ставшие ненавистным прозвище с того злополучного вечера.

— Эленор МакАртур. — Процедила я.

Вообще-то я не определилась какой линии поведения должна придерживаться. Но разыгрывать послушную рабыню было без толку, после сцены, что я устроила на церемонии. Да и вообще, судя по всему, спонсоры не покупали «кота в мешке», и знали нашу подноготную. А значит строить из себя святую означало навлечь большее количество подозрений.

— Э-ле-о-нор. — Медленно, почти шепотом, подходя ко мне вплотную и заставляя отступать, пока мои лопатки не прикоснулись к полке, произнес он, будто пробуя мое имя на вкус.

Надо отдать должное, что-то во мне встрепенулась от того, с каким наслаждением он произносил мое имя.

— Элеонор. — Повторил он, внимательно вглядываясь в мое лицо, будто впитывая каждую черточку.