Fleurs d'orange (СИ) - Пузыренко Оксана. Страница 75

Эйден подошел к своему письменному столу, и, выдвинув ящик, что-то достал оттуда. Это был тонкий и изящный стилет. Он блеснул, поймав своим лезвием отблеск лунного света. Мои глаза от испуга расширились:

— Что ты делаешь? — Прошептала я.

— Ну, наверное, пугаю тебя. Теперь получается? — С улыбкой произнес Эйден, поигрывая клинком в руках и скользя по нему длинными пальцами.

— Ни разу. — Выдавила из себя я, хотя с трудом оторвала взгляд от опасного железа. Возможно, оно бы не казалось мне таким опасным, если бы не находилось в руках у психически нестабильного парня.

— А твои глаза говорят совершенно обратное. — Произнес парень, делая шаг ко мне. Отступать было некуда, я итак прижалась спиной к стене.

— А твои глаза выдают в тебе психа. — Бросила я. — И не только глаза, знаешь, ты весь прекрасно вписываешься в этот образ.

Эйдан захохотал, прекрасно подтверждая мои слова.

— Ты даже не представляешь, насколько ты близка к правде, милая Элеонора.

Затем он с улыбкой повернул стилет ко мне рукоятью. Я с подозрением уставилась на оружие.

— Бери. — Сказал он.

— Спасибо, откажусь.

— Ты уверена? Это подарок. Платья тебе не нравятся, может, хоть оружие придется по душе. Тем более что свой кинжал ты из-за меня потеряла…

— Ничего страшного.

— Я сказал, возьми его. Ты знаешь, в ряду мятежников без него никуда. Или твой парень принес тебе еще что-то новое, что можно спрятать в корсете платья? Как его… — Эйден пощелкал в воздухе пальцами, будто вспоминая что-то. — Ах, да! Брендан! Верный пес короны оказался игроком на двух полях, кто бы мог подумать…

Холод пронесся по моему позвоночнику. Я сглотнула.

— Как давно ты…

— Да какая, в сущности, разница. Главное, что тебе следует узнать: тебе удалось обвести меня вокруг пальца. Ты умница и можешь гордиться собой.

Я нахмурилась:

— Эйден, что бы ты не думал, не делай поспешных выводов… Я не…

— Ты не обнималась в саду с главой мятежников? Не с ним ты танцевала на балу перед моим носом? Не его клинок был на твоем бедре, как защита? От кого, от меня? Серьезно?!

— Этот клинок спас тебе жизнь. — Прошипела я, распаляясь.

— Справедливо. Да только нужна ли мне такая жизни, принцесса?

Я отшатнулась от его слов, как от пощечины.

— Не смей такого говорить.

— Почему? Моя смерть была бы неплохим шансом воссоединиться с твоим любовником. И знаешь что, если с вашим мятежом ничего не выгорит, то может ты попробуешь себя в королевском театре? Ты так профессионально разыгрывала недотрогу передо мной, сводя с ума этими глазами, улыбками, этим нравом. А сама в это время служила тепленькой подстилкой для ублюдского… Не смей!

Моя рука, которой я хотела ударить парня по лицу, была остановлена в воздухе. Мы оба тяжело дышали и смотрели друг на друга, как два безумца.

— Никогда. Никогда не говори ничего о Брендане.

— Защищаешь свою любовь. Как это по-женски. — Выплюнул Эйден с горечью.

Я видела это. Я видела, как ему больно. Я чувствовала, как крепко он сжимает мою руку, но делает все, чтобы не причинить мне боли. Судорожный всхлип вырвался из груди.

— Ты не можешь упрекать меня в чем-то Эйден. Ты помолвлен. Когда ты планировал мне это сказать? До или после того, как затащишь меня в постель? Или на общем собрании вашего дражайшего семейства, чтобы прилюдно показать мне мое место? Какую игру ты затеял? Почему сажал меня рядом с собой? Почему ты целовал меня? Почему делал то, что делал? Кем я должна была тебе стать? Любовницей? Почему ты заставил меня… Влюбиться в себя? — Последняя фраза, вылетевшая из моего рта, оглушила нас обоих.

Лицо Эйдена изменилось, будто я ударили его своими словами. Не было понятно, как он к этому относится.

— Лжешь… — Он приблизился ко мне вплотную, для этого ему хватило полушага. Его лоб коснулся моего. — Почему ты так красиво лжешь…

— Ты можешь не верить, мне все равно. Но я и Брендан просто друзья, Эйден. Я знаю его почти с рождения. Он моя семья.

Эйден

Единственный человек во всем мире мог вывести меня из себя одним словом, взглядом, движением хрупкого плеча. И этот человек рушил все барьеры моего самообладания прямо сейчас.

И новым толчком для проблем стало очередное упоминание Брендана и тепло, с которым она произносила имя этого человека. Черт, да она хотела поднять на меня руку за его оскорбление! Я сильнее сцепил зубы. Вена на шее вздулась и пульсировала.

Я видел их. Она обнимала его. Моя хрупкая, нежная Элеонора спокойно стояла в руках человека, который мог щелчком пальцев переломить ее тонкую шею. Это был самый опасный человек, и именно ему она позволила себя обнимать. Вид этой картины снова возник у меня перед глазами. Я отстранился от девушки и посмотрел в ее синие, глубокие глаза. Моя. Говорила ли она правду, или это была очередная хитрость? Какая, в общем, разница? Ведь она моя.

Я убеждал себя, что преследовал только личные выгоды, желая заполучить эту девушку. Я мог утереть нос отцу, обладая ею. Я мог доказать миру, чего стою. Что я умнее их всех. Но все это оказалось ложью. Все мои мысли рассыпались в прах. Лгать самому себе… Разве это не самое жалкое поведение? И все же, именно это я пытался делать каждый день, смотря на Элеонору. Ведь на самом деле, с того момента, как я увидел ее в шатре мятежников… С момента, когда червовый и пиковый тузы легли на сукно стола… С тех пор я желал обладать ею. Но вот она, судьба. Все же она не вознесла меня на верх, она свергла меня в самую пучину собственноручно сотворенного ада.

— Все это не имеет значения. Больше ты его не увидишь.

Страх проскочил в ее глазах. Она не боялась меня, не боялась умереть от чьего-то клинка, но всерьез испугалась, когда поняла, что может не встретиться с этим отбросом.

— Что ты имеешь в виду? Эйден, ты не понимаешь. Все что происходит касается не только нас с тобой, это гораздо…

— Серьезнее? Опаснее? Смертельнее? Элеонора. Я уже говорил тебе, и повторю снова: ты принадлежишь мне. Лишь я могу обладать тобой. Касаться тебя. Любить тебя.

Девушка с шумом втянула воздух, отчего ее грудь чуть приподнялась в плотном корсете. Желание освободить ее от корсета и лишней одежды стало почти осязаемым. Я желал ее всю, без остатка.

Моя.

Лишь эта рыжая девчонка одна в целом мире смогла воскресить во мне утраченные чувства. Чувства, которые я не в силах был объяснить и даже не пытался. И прямо сейчас она будила во мне внутренних демонов.

— Эйден, ты чудовище! — Крикнула она.

— Верно.

— Псих!

— Конечно.

— Эгоистичная сволочь!

— Бе-зу-слов-но.

— Ур… — Я проглотил последний нелестный эпитет в свой адрес, закрывая ее ротик поцелуем вместо кляпа.

Секундное замешательство и маленькие тонкий пальцы уже вцепились в мои плечи, а затем скользнули вверх, зарываясь в волосы и вызывая во мне глухой стон. Ее губы раскрылись, впуская меня в горячий рот.

Полные губы были сладкими, и это не образное выражение из дешевого бульварного романа. Она вся была сладкая, как будто в детстве пила цветочный нектар вместо материнского молока и этот вкус остался на ее устах, ее коже.

Я крепче сжал девушку в своих объятиях, желая чувствовать ее всю, каждый изгиб тела и сантиметр кожи, горевший пламенем. Какая она горячая. Она была пламенем в моих руках. Огнем, который люди всегда искали. Огнем, который дарует свет и жизнь. Она стала моим светом и моей жизнью.

Ее язык будто был создан для того, чтобы приносить удовольствия. Движения стали интенсивнее, откровеннее. Наш поцелуй становился глубже, интимнее. Тело девушки трепетало и таяло в моих руках, сильнее прижимаясь. Нежная с виду, этот ангел так прекрасно владел искусством порока, что буквально сводило меня с ума. Неожиданно в голове снова возникла мысль, что овладеть такими навыками моя (моя, ничья больше) девушка могла на уроках у этого проклятого андабата, преступившего закон. Осознание этого разозлило меня, как ни что иное. Я оторвался от губ девушки, тяжело дыша. Дыхание Элеоноры вторило моему: сбивчивое, рваное, горячее и манящее. Ее губы припухли и влажно блестели. Глаза были будто поддернуты дурманом. Черт возьми, она прекрасна.