Fleurs d'orange (СИ) - Пузыренко Оксана. Страница 79

— Мы не хотим тебя убивать, не думай. Просто в таком положении ты малость безопаснее, как мне кажется. — Ухмыльнулся Ворон. — В о-общем, ты нам нужен, но не такой прыткий. И без оружия, желательно.

Боль в ноге была не то что обжигающей, она была как пламя, распространяющееся от места, мигом обагренного кровью, по всему телу. Я почувствовал, что на лбу и висках выступает липкий пот. Ворот водолазки показался мне слишком узким, не дающим дышать. Ну что же, если выживу — одним шрамом будет больше.

— Думаю… Таких трусливых ублюдков как вы… Я задушу и голыми руками. — Сказал я сквозь рваные вдохи.

Моя рука крепче сжала эфес меча и я так яростно глянул на людей, двинувшихся было ко мне, чтобы забрать оружие, что те нерешительно отпрянули.

— Не сомневаюсь в этом. Только для начала тебе надо до нас добраться. А у нас есть некоторые… Преимущества. — Пожал плечами Ворон и кивнул на человека, все еще державшего пистолет.

Я лишь усмехнулся:

— Ты трусливая падаль, Ворон. — Я окинул взглядом остальных парней. — А вы? Считаете, что то, что он кинул вас мне как пушечное мясо, когда мог закончить дело парой выстрелов, делает ему честь? И дает право за него сражаться?

— Ой, не надо этой демагогии о морали. — Я не видел его лица, но уверен, что он поморщился. — Они сражаются не за меня, а за общее дело. Думаю, Отступники тоже борются не за своего Лидера, верно? Иначе где же они?

— Элеонора. — Сквозь стиснутые зубы произнес я всего одно имя. Имя, что волновало меня больше всего. — Где она?

Через секунду промедления Ворон захохотал. Он закинул голову назад так, что из под клюва виднелся подбородок и шея. Шея… Добраться бы до нее и перерезать. Я крепче сжал меч. Человек перестал смеяться и просунул руку под маску, очевидно вытирая выступившие от хохота слезы.

— Знаешь, ты как был наивным, так и остался. Я всегда знал, что за показной агрессией скрывается наивный ребенок, которому стоит показать прядь чужих волос и он сразу, забыв о малейшей предосторожности, опрометью бросится спасать своих друзей.

Я глубоко выдохнул и меня разобрал кашель, который я с трудом сдержал. Его слова… Я с трудом понимал, что он говорит. Кровь толчками выливалась из раны и текла по ноге, на землю, не давая мне четко соображать. Но одно я уловил: да, это ловушка. Да, я пошел на поводу у эмоций и сам в нее попал. Но у них не было Элеоноры. Злость, гнев, ярость — все отошло на второй план. Вместо этого я почувствовал спокойствие, то самое, накатывающее всепоглощающее умиротворение. Мой личный признак безумия. Наверное, что-то отразилось на моем лице, потому что глумливые беседы стихли, а вместо них появился суеверный ропот. Я поднял глаза на людей передо мной, не всматриваясь в лица — это мне было безразлично. Я медленно растянул окровавленные губы в улыбку, чувствуя приятную боль. Вкус железа и запах крови. Это то, к чему я привык. Похоже, моя улыбка еще больше испугала окружающих. Знал бы, начал диалог именно с нее.

— Ну что, великий Дракон и на коленях? Кто бы мог подумать… И все это из-за девчонки! Неужели детская дружба так много значит для тебя? Или ты влюбился?.. — Едкий смешок. — Снова?

Его слова показались мне странными, как будто он говорил что-то очень важное, но так туманно, что я не мог этого разобраться. Я пытался схватить его мысль, как будто нитку за ее конец, но она ускользала из пальцев.

Кто-то из приближенных Ворона что-то спросил, но его слова заглушил рев невиданной силы. Он приближался к нам, нарастал стремительно и неукротимо, как карающий меч.

— Твою мать, что происходит? — Люди вокруг меня напряглись не на шутку.

Через мгновение рев стал невыносимо оглушительным и из-за ближайшего к нам склада на бешеной скорости выкатили черные мотоциклы. Они походили на улей черных пчел. Нет, на табун дорогих, шикарных скакунов, именно так их называл Торрент. И он был прав.

— Не может быть… — Ошарашено проговорил стоящий ближе остальных ко мне парень, самый молодой из группы.

Наездники выглядели подстать железным коням, которыми управляли. Все в черном и темно-зеленом, в капюшонах и банданах. Отступники. Они окружили нас и стали ездить плотным кольцом, заставляя моих противников сбиться в кучу рядом со мной. Один из них, кажется, Реми, чью куртку я узнал среди темных мелькающих пятен, издал протяжный вой. Крик волка, тоскующего по луне. Его животный крик подхватили остальные. Это была просто интуитивная выходка, но выглядела она как мощная психологическая атака, и она им удалась.

— Кто?! Кто это?! — Спросил тот, что выстрелил мне в ногу сломанным голосом.

— Это моя группа поддержки. — Сипло проговорил я, не в силах сдерживать улыбку. — Те, кто борются не за меня. Ты же хотел их увидеть, Ворон?

И тут… Байки перестали мелькать перед глазами и на одном из них, за спиной мятежника, я увидел более мелкую фигуру. Она сидела, плотно обхватив ногами впереди сидящего и вцепившись в его плечи. Но лицо было повернуто ко мне. Из под глубокого капюшона выбилась длинная прядь волос, таких ярких, будто всполох огня осветил их.

Чувство облегчения и радость от того, что она здесь, целая и невредимая, резко оборвалось. Да, она здесь, но какого, блять, черта?! Я оперся на меч и встал, едва не зарычав на девушку. Она с легкостью спрыгнула с мотоцикла и встала рядом с парнем.

Элеонора

Мое сердце бешено билось в груди. От адреналина, от нереальности происходящего, от вида Брендана, в окружении этих сволочей. Он был бледным, как будто вся кровь ушла из его лица. Глядя на его ногу и лужу крови на земле — в это было легко поверить. Но он жив и мы успели. Это главное.

Теперь нам необходимо придерживаться плана и сделать так, чтобы Брендан не испортил итак шваховую ситуацию. Я вышла вперед, чувствуя, как напряжены все присутствующие. За мной тенью двигался Кацу.

— Ого, у нас гости! — Воскликнул Ворон. — Милая Элеонор, и вы здесь. Парни, с нами леди, где ваши манеры?

Люди вокруг Проклятой Птицы засмеялись, но как-то верное. Еще бы, наша компания выглядела более чем внушительно. Я сузила глаза:

— Привет, давно не виделись. Как ты? Как нога? — Я откинула капюшон, не видя смысла скрывать лицо, а стянула повязку на шею.

Мой вопрос задел его, улыбка, которая виднелась из под длинного клева, померкла на секунду, чтобы снова растянуть губы в оскале:

— Волнуешься? Очень мило с твоей стороны.

— Ага. Переживаю, что не довела дело до конца. Но у меня будет возможность, верно? — Я игриво подмигнула ему.

— Как обычно самоуверенна. — Этот голос пробрал меня до мурашек, я почувствовала, как колит в кончиках пальцев и медленно, очень медленно перевела взгляд влево.

Эйден Майкл Батори, собственной персоной. Он медленно приближался к нам. Как всегда аккуратный, красивый, с непревзойденной осанкой и ленивой аристократичной ленцой в каждом движении. На его губах играла уже до боли привычная усмешка.

— Эйден, опаздываешь. — Усмехнулся предводитель в маске птицы.

Эйден пожал плечами:

— А по-моему я как раз вовремя. Элеонор. — Он кивнул мне, будто мы были на великосветском приеме, а не во враждующих лагерях, желая перегрызть друг другу глотки. — Хорошо выглядишь, знал бы раньше, что тебе так идут обтягивающие штаны, не настаивал бы на платьях.

Волна жара поднялась откуда-то снизу, заставляя мое лицо краснеть, то ли от стыда, то ли от гнева. Но голос мой, вопреки ожиданию, прозвучал спокойно, более того, тон мог заморозить Ад.

— Здравствуй, Батори. Какой приятный сюрприз. Хотя, почему же сюрприз, закономерное появление в серпентарии змееныша.

Рядом со мной раздались смешки друзей, и я будто вспомнила, что здесь есть кто-то еще, расправив напряженные плечи. Я знала, что он придет. Я знала, что он один из них. Я все это знала, но видеть его зеленые глаза напротив, плечом плечу к врагом — это было другое.

Когда Торрент, которому наконец удалось взломать операторов, прикрепленных к некоторым из власти, узнал факты, от которых волосы вставали дыбом, я сначала не верила. Затем нам донесли о передвижениях и встречах многих представителей дома Эванс и Батори. Парни были правы с самого начала. Не только нас не устраивала существующая власть, были и другие. Но если они посадят на трон Эвансов или Батори — будет лишь хуже. Но я не могла поверить, что в основе мезальянса Эйдена и Анжелики лежит не просто укрепление позиций и положения семьи, а нечто намного большее.