Танец для двоих - Романовская Ольга. Страница 81

Парадная гостиная в замке ти Онешей больше напоминала залу, камин соответствовал помещению и позволил бы зажарить на вертеле кабана. Однако, несмотря на внушительный объем, комната не давила, в ней чувствовался уют, витало спокойствие. Много округлых углов, подушек, тканей, скрадывавших звуки. Пол напоминал гигантскую шахматную доску, не хватало только фигур. Возможно, прежде демоны коротали вечера за интеллектуальной забавой. Мебели в гостиной хватало, на любой вкус, но Тарья отметила, Норман выбрал лучшее место. Может, вон тот диван и позволял вытянуть ноги, зато по полу гуляли сквозняки, пришлось бы кутаться в плед, а тут можно без боязни скинуть сапоги или ботинки.

Огромные окна впускали в гостиную первые рассветные лучи. Они медленно, но верно разгоняли тени, отпугивали духов, которые наверняка водились в замке.

— Перебирайся ближе, — Норман указал на оттоманку. — Воздух подогрею.

— Не надо, — едва заметно улыбнулся ректор, крутнул запястьем, шепнул пару слов, и в гостиной заметно потеплело.

Тарья неохотно сползла с кресла и поплелась к мужчинам. В глазах обоих дрожали смешинки — видимо, раскусили чужую игру.

— Тут ты тоже неплохо смотришься, — шепнул лорд Шалл, когда оборотница проходила мимо.

Хранительница вспыхнула и метнула на него обжигающий взгляд. Проректор и бровью не повел, самодовольно приподняв уголок рта.

Тарья сама не понимала, отчего так злилась. Странно, но она бы предпочла ругань, чем обвинения в попытках произвести впечатление.

— Все хорошо, Тарья, — владелец замка протянул оборотнице неизвестно откуда взявшийся бокал, полный рубинового вина, — император Дарриус вас не получит. Самое простое решение — попросить защиты у Ангерда. Я поговорю с ним.

Хранительница мысленно усмехнулась.

Как легко и просто — «я поговорю с ним!»

Краем уха оборотница слышала, отношения лорда ти Онеша и его императорского величества Ангерда, владыки Империи раздолья, далеки от общения подданного и повелителя. Выходит, ему не нужно договариваться об аудиенции через секретаря и терпеливо ждать своей очереди.

— Существует другое решение, — подал голос Норман и пристроился на валике оттоманки в опасной близости от Хранительницы. — Остров забвения. Нужно попросить Небесных стражей забрать у Тарьи дар или хотя бы усыпить его.

Демон усмехнулся и, приняв у духа еще два бокала, налил вина себе и другу.

— Каковы шансы? — тон подсказывал, они стремятся к нулю.

— А каковы шансы, что Дарриус в итоге не добьется своего? — хмурясь, поинтересовался проректор и, не глядя, нащупал ладонь оборотницы.

По коже Тарьи будто пробежал магический разряд. От неожиданности она даже прикусила губу. Щеки пылали, место, которого касались сильные пальцы, горело. Оборотница не понимала, что с ней происходит, отчего она вдруг столь резко отреагировала на обычный жест. Наверное, последствия проблем с аурой.

Тарья занервничала еще больше, когда большой палец лорда Шалла легонько погладил свод ладони. Он с ней заигрывал?! Оборотница подавила стон. Так вот почему Норман не злился — решил отомстить иначе. Но ничего, заносчивому волку ничего не светит.

Хранительница сидела с каменным лицом, буравя взглядом противоположную стену. Когда проректор убрал руку, она вздохнула с облегчением.

— А каковы шансы добраться до острова? — парировал лорд ти Онеш.

От него не укрылась маленькая игра между мужчиной и женщиной. Похоже, Малица успокоится и обратит кипучую энергию на другой предмет, например, диплом или межакадемический турнир. А после на детей. Забавно, если Норман обзаведется наследником прежде друга. Впрочем, ректор не торопил супругу. Она еще молода, пусть закончит учебу и всласть насладится молодостью, которая, увы, быстротечна. Зато та парочка на оттоманке слишком темпераментна и может случайно пополнить число жителей Империи раздолья.

— Ты нам поможешь, — лорд Шалл не просил, а утверждал, не допуская сомнений.

— Разумеется, но и с императором переговорю. Прости, я не всесилен, — развел руками ректор, — не смогу взмахом жезла разогнать всех подданных Дарриуса.

Норман молчал. Собственно, спорить не о чем, даже содействие приятеля не гарантирует сакраментальное «долго и счастливо». Проректор украдкой глянул на Тарью — она наматывала на палец прядь волос, явно волновалась.

— Хорошо, поговори, только напоминаю, в столице меня ждет свора голодных шавок во главе с министром.

Норман перебрался на сиденье оттоманки, но сел так, чтобы не касаться оборотницы. Она оценила, поблагодарив глазами. Не хотелось снова ерзать, отвлекаясь от важных дел на ощущения. С ними Тарья разберется потом, сейчас важнее сбросить маску жертвы. В то же время лорд Шалл достаточно близко, чтобы чувствовать себя защищенной. При всех его недостатках, оборотница признавала: не бросит, и успела привыкнуть к чужой спине.

— Ты давно не щенок, — владелец замка умел быть жестким, — справишься.

— Куда я денусь? — чуть слышно пробурчал Норман и уже громче добавил: — Так план-то какой? Столица и остров?

Ректор кивнул и, отойдя, пошевелил кочергой поленья в камине. Они затрещали, посыпались рубиновые искры.

Тарье нестерпимо захотелось к огню, подставить ему руки, согреться. Словно уловив ее желание, лорд Шалл одной рукой обнял, прижал к себе. Оборотница зашипела, но получила в ответ укоризненное: «Хватит уже!» Пришлось, недовольно сопя замереть, и признать, с проректором действительно теплее.

Огонь навел Тарью на одну мысль. Пока мужчины обсуждали степень защищенности замка, продумывали дополнительные, усиленные, контуры, оборотница искала способ вызнать планы врага и, кажется, его нашла. Как и возможность оказаться на Острове забвения в кратчайшие сроки.

— Норман, — она на полуслове оборвала лорда Шалла и таки аккуратно отвела его руку, — позови, пожалуйста, Тьюзди.

Проректор недоуменно воззрел на нее, пришлось пояснить:

— Сейчас зима, император Дарриус тоже разжег камин. Ну, понимаешь?

Она нетерпеливо постукивала пальцами по обивке оттоманки.

Как просто, почему никто прежде не додумался? Тот же Норман следил за Тарьей с помощью элементали, отчего тут не воспользовался преимуществом? Духов стихий невозможно почувствовать, они идеальные шпионы, только не исполняют чужую волю. Сколько магов пробовали — бесполезно. Элементали умирали в неволе, чахли за считанные дни.

Лорд Шалл вскочил и присел на корточки возле каминного экрана. На нем кружились в танце драконы — излюбленная тема украшения подобных вещиц. Экраны либо расписывали, как этот, либо делали гравировку по металлу.

Элементаль объявилась быстро, шагнула из камина в образе пылающей девушки. Вежливо поздоровавшись с ректором, Тьюзди улыбнулась Тарье и грациозно уселась в кресло. Оборотница испугалась: вспыхнет обивка, но вовремя сообразила, духи стихий умеют контролировать сущность, вот и теперь огонь горел, но не обжигал. Правда, Норман поспорил бы с данным утверждением, ведь в порыве страсти пострадала не одна простыня.

— Рвет и мечет, — без предисловий начала Тьюзди, легко догадавшись, зачем ее позвали. — Казнил стражников, едва не открутил голову некроманту, который заговаривал дух. Тебе тоже обещал много интересного и подарил Роншам.

— В каком смысле? — не понял Норман.

Предположения подтвердились, Дарриус таки предвидел вызов призрака Элеоноры, подготовился, но не учел, что имеет дело не с кабинетной крысой.

— В прямом. Видишь ли, — Тьюзди встала; огненный ореол потух, пламя едва заметно мерцало, — там ультиматум. Либо Хранительница и ты в качестве объекта кровной мести, за который не придется отвечать перед кланом Шаллов, либо они дружно роют могилы. Вампиры уже скалятся, а лорд шан Артен осмотрел фамильный замок Роншей. Он ему как приданое дочери нужен.

Ректор хмыкнул. Отец Виаленны всегда отличался прагматизмом, умел хорошо устроиться. Вот и теперь наверняка участвовал в травле Роншей, чтобы усилить влияние. Ларс рвался к власти, в приближенные императора, но пока оставался лишь мелким князьком под боком именитой жены. Теперь все изменится, с шан Артенами начнут считаться. Словом, на днях следовало ждать визита в академию с просьбой досрочно окончить обучение Виаленны. Вампирша, разумеется, воспротивится, только не сможет ослушаться главу клана. Одной ей не выжить, слишком инфантильна, да и статус изгнанника — вечное клеймо.