Сезон охоты на единорогов (СИ) - Ольга Ворон. Страница 48
- Кто ты. Откуда взялся. Чем угробил летящего. Что тебе вообще тут понадобилось.
Это были даже не вопросы. Просто наброски сюжетных линий для разговора. И за ответами на них явно последует либо развитие темы, либо её быстрый финал. Как минимум, стало ясно какого лешего я ещё жив. Любопытство – свойство умных и искренних. Любопытство – это риск, которого мудрый и осознающий себя в каждом своём порыве позволить себе не может. Так нас учили. На том я и прожил свою глупую и слишком бурную даже для тарха жизнь.
- Человек прохожий, - глухо протянул я. – Пацанёнка жаль стало…
Владыка вздохнул и пожал плечами. Он был готов отдать приказ меня убить, я был готов прыгнуть на ближайшего справа.
- Тамплиер, - Шёпот мальчика мгновенно превратил комнату в пространство предгрозового неба. – Не бойся, тамплиер. Скоро придут единороги…
Ведущий группы приподнялся с табурета, вытягиваясь всем телом в сторону Чуды. То, что так тихо, но отчётливо говорил мальчик, он не хотел пропустить. Был важен сам факт того, что Чуда пришёл в себя. Мальчонка держался в иной реальности не по желанию пленивших его ведов, а для того, сопротивляться, и теперь, из-за меня, оказался близок к нашей реальности. Там, где его могут выцарапать. Могут достать!. Чуда, Чуда! Что ж ты делаешь-то?! Уходи!
- Ты держись, тамплиер… Они скоро придут. Они придут и спасут нас.
Вед склонился над Юркой и долго рассматривал его едва трепещущие веки и дрожащие губы. Решал – насколько далеко мальчик отсюда.
Здесь, прорываясь сквозь барьеры сознания, лишь бред и желание, или вернувшаяся маленькая душа?
- Тамплиер – это ты? – спросил вед Крестов, обернувшись ко мне.
- Я.
В этот момент, и впрямь, ощутил себя рыцарем-крестоносцем – уже минуты три возясь с сознанием и телом, отрубая тонкое восприятие по корпусу, чтобы можно было двигаться, не ощущая боли. И желательно – быстро двигаться. Тело наливалось холодом воображаемых лат, последовательно надеваемых рассудком.
Вспомнилась внезапно картинка Чуды. Рыцарь в доспехах, вкручиваемый в воронку смятого пространства. У него ещё руки с мечом держались так, как я бы ставил их, защищаясь. Почти так, как пять минут назад. Тамплиер.
- Так, значит… - протянул иллюзионист, разглядывая меня, словно естествоиспытатель только что приобретённую мышку.
Я облизал лопнувшие губы – кажется, мне будет предложена судьба, которая ждала Жаньку.
- Жаня… Нет!
Чуда выгнулся дугой и выпроставшимися пальцами вцепился в одеяла. До белизны маленьких костяшек. До судорожной дрожи. До той грани силы, после которой сердце ухает в провал меж вдохом и выдохом. Голова мальчонки запрокинулась и начался припадок.
- Мирт! Стас! – В два коротких кивка вед распорядился, направив к мальчику и ко мне своих подчинённых.
Целитель мягким свечением рук силой налип к бьющимся плечам Чуды, а тарх демонстративно направил мне в голову ствол. Но что мне его жесты, когда на столе извивался Чуда!
По лицу Юрки текли слёзы, оставляя тонкие светлые дорожки на посеревшей коже, словно на древнем грабовом лике жуки-короеды. На изломанных губах появилась пена. Целитель мягким золотым светом отдавал в скрюченное болью и напряжением в жгут тельце силу, но лучше Чуде не становилось. Всё так же дрожало и выгибалось маленькое тельце, хрупкое и тонкое, словно одуванчик в жестокой руке.
Знич закрыл глаза и закусил губы, вкладываясь искренностью желающего дарить жизнь в бездну под руками. На его ладони опустил свои вед. Двойной свет даже до меня доставал теплом и покоем. Но... Тщетно.
Мне захотелось кричать, захотелось биться об стену, разбить головы всем, кто рядом и… Хотелось забиться в дальний угол и молить окружающих о спасении маленького существа, которое стало мне дороже жизни. И я ничего не делал. Два вихря под грудиной не находили выхода, потому что я его не видел.
Дверь сперва едва приоткрылась – ровно на пол ладони, - а потом со звенящим гулом от мощного толчка распахнулась. Четыре пули дали старт и финишировали в телах ещё до того, как она задребезжала, резко ударившись о стену. Тарха над собой я загасил сам - быстро и аккуратно – снизу вверх, без замаха пальцами в горло. Есть! Через секунду я уже перехватил его пистолет, а хрипящего добил выстрелом в голову.
Только потом посмотрел на Жаньку. Со всей нежностью ведущего и благоговением спасённого с креста.
Женька стоял, тяжело дыша и яростно оглядываясь.
В глаза мне бросилось его рубашка, с голубыми бесформенными пятнами по единому красному. Сплошной сюрр… Даже раны взглядом не нашёл. Хотя понятно, что так заливало не из пореза.
Жаня единым вздохом втянул воздух сквозь зубы и искренне потерянный взгляд перевёл с Юрки на меня. И обратно. По-видимому, никак не мог решить – живы ли мы вообще и кому из нас наиболее нужна его помощь. Вот и у него, оказывается, случилась в жизни шахматная вилочка не к столу. Надо бы не сидеть, пугая своей полудохлостью, а подниматься.
- Мать твою, Женя… - прохрипел я, собирая, наконец, под себя ноги и тяжко поднимаясь в раскоряку, словно с запредельным грузом на хребте: – Можно ж было целителя не гасить!? Юрку, по-твоему, я буду пользовать?
Жанька облизал губы и, подбирая под себя ручки и ножки, неуверенно осел возле двери.
- Жаня?!
- Нормально, - едва слышно отозвался он на мой неконтролируемый полузадушенный вопль. – Я сейчас… только отдохну… немного…
И закрыл глаза, откидываясь.
Глава 18 Большой лошадиный секрет
Глава 18 - Большой лошадиный секрет
К Юрке, естественно, пошёл я. Просто сделал несколько шагов по кривой, огибая тела. Не брезгливость тому причина, а усталость - экономя подорванные силы, я шатался настолько сильно и так чудовищно медленно перемещал ноги, что показалось проще сделать пару лишних шагов, чем пытаться перешагнуть мёртвых на полу. К бегу с прыжками через препятствия я был не готов. Подошёл к столу и навалился на него – стоять ровно всё равно не было никаких сил. Мальчика всё ещё било. Хорошо, что куча одеял здорово смягчает удары и даже несколько задерживает движения. Но видно, что Чуда выдыхается – организм ребёнка не выдерживает такого перенапряжения.
- Жень?.. – Тихо, насколько мог, позвал я – если услышит, значит, уже почти оклемался для дальнейших действий. А мне нужна его консультация.
Евгений отозвался спустя секунды две:
- А?
- Говори, что делать.
- Ничего, – глухо ответил он. – Он уже отходит…
В первый миг меня пронзило холодом от макушки до пяток, заставив тело дрогнуть, потом дошло – Жаня говорил о том, что припадок кончается. С лёгким тремором я наложил ладони на жаркий лоб мальчику. Сосредоточился, будучи занят сложной задачей – отдать ровно столько, сколько могу, не больше, не меньше. Через полминуты подошёл Просо, встал рядом и медленно, словно под тугой водой, положил свои пальцы поверх моих. Упругие, горячие пальцы. Поддержка пришла вовремя - я уже начал ощущать, как меня через подушечки пальцев втягивает в жадную пропасть чужого бессилья.
- Целитель успел остановить худшее… - закрыв глаза для лучшей сосредоточенности при передачи силы, констатировал Жаня.
- Такое, ведь, часто с ним бывало, - с надеждой взглянул я на ведомого. – Ты же знаешь, как оно будет дальше?
- Он останется без сознания, обмякнет и, если повезёт, то через полчаса начнёт очухиваться, – ровно ответил Евгений.
Отлично! Главное, чтобы «повезло».
- Как ты сюда попал?
Я оглядел окна трапезной – кажется, с обеих сторон приближались гости.
- На машине, – коротко отозвался он.
Сразу вспомнилось, как от дома отчалил старенький «УАЗик», унося тарха и человека к дому, где оставались Жаня и Анна. Посланные должны были проверить, как дела у «Тура Лока»… Что ж. Проверили. Судя по всему, сейчас где-нибудь рядом с ним лежат. Хорошо, что Жанька нашёл в себе силы, чтобы привести сознание в норму. Моё уважение почти переросло в восхищение.