Шестая сторона света (СИ) - Лагно Максим Александрович. Страница 34

Блин, Лебедев, с чего ты был уверен, что фраза: «Я знаю правду о вашей пицце» пройдёт незамеченной Модератором? По мне так она кричала о таинственном послании взломщика. Эх, надеюсь, ты знал, что делал, Лебедев.

Я поднялся со скамейки и пошёл обратно в «Самиздат». Большая часть авторов, конечно, вздорные дураки, считающие себя талантами. Но я тоже хочу стать писателем. На худой конец — аннотатором аниматин. Поэтому нужно привыкать к их обществу.

Интересно, смогу ли я так же кричать, нахваливая свой роман? Ну, когда напишу… Откуда у них смелость? Мне было стыдно, когда Юра Борос читал первые главы романа, а тут сотни посетителей. Вдруг они назовут меня бездарностью и графоманом? Хотя у авторов «Самиздата» называть друг друга «графоманом» такое же привычное дело, как у железнодорожников обзываться «размазнёй». Всё зависит от контекста и тона высказывания.

Прорвавшись через заслон орущих писателей, я нашёл стенд романа «Призрак киборга». Мне понравилась его листовка. Автор сидел рядом на раскладном стуле. Интересно, писатели нигде не работают, раз могут торчать весь день в Информбюро? Неужели, зарабатывают продажей книг?

Автор был старше меня лет на шесть-семь. По-сути, молодой чувак. В отличие от остальных он не вопил, не зазывал, а был занят вызывающе несвойственным «Самиздату» делом.

Он читал книгу.

— Сколько? — спросил я, взяв томик «Призрак Киборга».

Автор удивился:

— Вы покупаете?

— Ну, да. Хотите отговорить?

— 20 тенге.

— Дорого.

— Ну, десять.

— Можно автограф написать?

Видимо, автор был так удивлён фактом покупки, что не расслышал моей просьбы, увлечённо упаковывая книгу.

Я отдал деньги и спросил, кивнув на ту, книгу, что он читал:

— Новая «Баффи»?

— Ага. Вам тоже нравится?

— Сейчас писатели сериала в говно скатились. Повторяются.

— Интересное мнение, — задумался автор «Призрака Киборга». — Не замечал, пока вы не сказали. Очень рад, что мою книгу купил такой умный человек.

3

Читая на ходу, я неспешно вернулся к стенду пиццерии и сел на лавку.

Сюжет «Призрака Киборга» смог затянуть меня. Я даже ревновал. Автор не на много старше меня, но уже выпустил в свет не первое творение. А я всё собираюсь написать, но даже до середины не дошёл.

Вообще, идея моего романа в том…

Рядом со мной присел пацанчик лет четырнадцати. Он смотрел прямо перед собой и сказал, будто обвинил:

— Ты Лех.

— Возможно.

— Ты прислал кодовое сообщение.

Я закрыл книгу и повернулся к малолетнему собеседнику, но тот резко зашипел:

— Сиди как сидел, продолжай, типа, читать.

Скосив на пацанчика взгляд, спросил:

— Ты что ли послан за мной?

В его уверенном тоне голоса послышался вызов:

— Имеешь что-то против?

— Молод ты.

— И ты не дед. Хватит болтать не по делу. Что-то есть от Лебедева?

Я не знал, как ответить:

— Прислал письмо отложенной доставкой. Сказал, что тот, кто со мной свяжется, даст инструкции.

— Верно. Что ещё в письме было?

— Всякое. Что именно хочешь узнать?

— Слушай, дядя, Лебедев говорил, что ты друг. Типа, надёжный. Но мне кажется, он ошибся.

Молча протянул ему письмо.

Пацанчик даже отвернулся. Донеслось его злобное шипение:

— Ты ещё закричи, что вот письмо от Лебедева, читайте кто хочет.

Я испуганно отдёрнул руку и скомкал конверт, оглядываясь. По реакции пацанчика я представил, что к нам уже идут таинственные враги из спецслужб.

— Да не надо мять, вот ты тип! Заложи в книгу и оставь её на краю скамейки.

С этими словами пацанчик поднялся и подошёл к стенду пиццерии. Деловито поправил плакат с поваром. Увидел комментарий, оставленный мужчиной в пальто. С возмущением сорвал записку:

— Все такие умные, куда бы деться!

Сделал как он сказал. Оставив книгу, тоже поднялся и пошёл к стенду. На ходу достал блокнот и списал какие-то блюда из меню. Пацанчик одобрительно прошипел:

— Молодец. Быстро учишься.

Пока он читал письмо Лебедева, я придумывал мстительный ответ на его покровительственные слова: «Это, ты, щегол, должен быть в школе и учиться, а не болтаться в Информбюро, играя в детей шпионов».

Судя по тому, как он ухаживал за объявлениями «Неаполитанского Узла», я догадался, что пацанчик подрабатывал социомаркетологом. Социомаркетологи — низшее звено в структуре Информбюро. Компании или бренды нанимали их, чтоб те следили за инфостендом: удаляли неудобные комментарии, вывешивали рекламные листовки, устраивали конкурсы с призами. То есть всячески привлекали к инфодоске посетителей. В социомаркетологи обычно шли работать школьники. Работа тупая и платили мало. Не удивлюсь, если он работал за еду.

Хотел съязвить по этому поводу, но когда обернулся, пацанчика не было.

Я взял со скамейки «Призрак Киборга». Взамен лебедевского письма там оказался листок с адресом. Не Информбюро, а дворовой: номер дома, этаж. И время — «сегодня в 16:30».

Раздумывая о загадочном пацанчике, вышел из Информбюро и сел на трамвай до рынка.

Купил новые батарейки для плеера, сосиску в тесте и лимонад. Обосновался на заборчике возле комков «Звукозапись» и продолжил читать «Призрака Киборга», пока не пришла Алтынай.

4

Выслушав рассказ о смерти Лебедева, Алтынай не просто ужаснулась, но расплакалась. Я обнял её, удивляясь, что она такая чувствительная. Три раза в жизни видела Лебедева, а так переживала.

В моих объятиях Алтынай сжалась в комочек:

— Что теперь родители его чувствуют, ты был у них? Нет? Ты чудовище, Лех.

— Будет лучше, если я отыщу убийц Лебедева. Они там, где и поезд.

— Ты уверен, что нельзя в милицию пойти? Ведь это их работа, убийц искать.

— Нет, Лебедев особо предупредил не соваться к ментам. Ведь агент заговорщиков, узнав о моих намерениях, и постарается меня задержать.

Встрепенувшись, Алтынай высвободилась из моих рук:

— Надо спасать людей! Как ты можешь спокойно жрать, читать макулатуру и пить лимонад, когда на тебе такая ответственность?

Мне впервые захотелось прикрикнуть на Алтынай. Сказать что-то вроде «Заткнись» или «Хватит кудахтать». Но неожиданно для самого себя, строго ответил:

— Могу жрать, потому что голоден. И да, я раньше не искал потерянные поезда. Я искал микротрещины, слушая музыку в плеере.

Алтынай обняла меня и уткнулась в плечо:

— Прости. Я буду молчать и слушать, что ты скажешь.

Я дожевал остатки сосиски в тесте, запил лимонадом. Вытерев рот платком, приказал:

— Садись на трамвай до дома, а я пойду на встречу с пацанчиком из пиццерии.

— Я с тобой.

— Но ты сказала, что послушаешься.

— Соврала. Конечно, я буду сама решать, что мне делать.

— Но там опасно. Мало ли кто этот пацанчик.

— Тем более пойду с тобой. Зачем я приехала сюда? Сотри крошки с подбородка и пошли. Вон, наш трамвай.

Она достала свой платок и буквально утёрла мне нос.

По адресу, указанному пацанчиком в записке, располагалась одна из «стоэтажек» нашего Двора. На деле в доме менее ста этажей, но «стоэтажка» было проще произносить, чем выговаривать цифру «сорок семь».

Местное домоуправление ограничивало ход лифта до двадцать пятого этажа, чтоб сэкономить сколько-то секунд времени. Поэтому я и Алтынай поднимались пешком.

Редкие квартиры верхних этажей были заселены или пьяницами, изгнанными с этажей, где жили приличные люди, или чудаками, желающими уединения.

Стены подъезда и коридоров исчирканы многослойными граффити. Антиправительственные и проправительственные лозунги уживались с названиями музыкальных групп и признаниями в любви или ругательствами. По тёмным сквозным коридорам, от одного наружного окна к другому, летали голуби. Пыль и голубиный пух плавали в воздухе.

Под ногами хрустели осколки штукатурки, мятые банки от пива с давно слезшей краской. Двери большинства квартир были раскрыты нараспашку, показывая, что в них никто не жил много лет. Видны мокрые гнилые диваны, расплющенные временем. Из них уже росла какая-то трава или грибы.